Энн Гленконнер - Убийство на острове Мюстик [litres]

– Вы меня напугали, детектив Найл… Вы ко мне?

– Извините, что так поздно. Я увидел свет и хотел спросить, понадобилась ли кому-то еще, кроме Уэсли Джилберта, ваша помощь после пожара.

– Серьезные увечья только у дома.

– Рад слышать. Вы вышли на прогулку?

– Люблю пройтись перед сном. Помогает заснуть.

– Вам известно, зачем здесь выставлено столько канистр с дизельным топливом?

Доктор бесстрастно смотрит на Найла.

– Они принадлежат доктору Банбери; может, для лодки.

– Вы пользовались ею?

– Было бы странно, если б я взял ее без спроса. Мои дети с радостью покатались бы, однако их здесь нет.

– Вам известно, где она содержится?

– В эллинге на берегу под виллой. Вы не против, если я продолжу прогулку? Завтра рано вставать.

Найл отпускает его. Уже далеко за полночь, но доктор рад уйти прочь; его силуэт движется очень быстро, создается впечатление, что он вот-вот побежит. Интуиция побуждает Найла спуститься на пляж, чтобы проверить катер доктора Банбери. В деревянном эллинге темно, однако нечто интересное все же обнаруживается, когда внутрь проникает лунный свет. Катер более старый, чем те, что видел Найл, его корпус из стекловолокна чист; ведь катер – это радость и гордость доктора Банбери, все это знают. И только когда детектив проводит пальцами по носу лодки, он чувствует глубокую царапину. У него нет способа доказать, что доктор Пейкфилд ходил на катере в Британния-Бэй в то утро, когда исчезла Аманда Фортини, зато он уверен в том, что лодкой недавно пользовались. Хозяин наверняка уничтожил бы все повреждения, а не оставил бы их у всех на виду.

Понедельник, 16 сентября 2002 года

Я ощущаю запах дыма еще до того, как утром, в восемь часов, раздвигаю шторы. Солнце уже высоко; я смотрю на виллу Фортини и вижу страшную сцену разрушения. Внешние стены почернели от копоти. Неповрежденной осталась только центральная дымовая труба; она все еще стоит навытяжку, как солдат на поле боя в окружении погибших товарищей. Я продолжаю размышлять над странным поведением Томми Ротмора, в ушах у меня все еще звучит его безумный хохот.

Я выхожу на террасу и вижу Лили, которая смотрит на руины.

– Просто не верится, Ви. Сначала исчезла Аманда, потом сгорел ее дом… Кто ее так сильно ненавидит?

– Вчера Томми был сильно встревожен. Мне показалось, что ему стало стыдно за что-то, прежде чем он убежал.

Страх в глазах Лили доказывает, что она верит в вероятную виновность Томми, однако моя крестница слишком расстроена, чтобы обсуждать это. Лили очень независимая, я иногда забываю о той травме, что она пережила в детстве. Вилла Фортини была одним из немногих мест, где она чувствовала себя в безопасности после смерти матери. Теперь вилла разрушена, а ближайшая подружка моей крестницы так и не найдена. Вполне возможно, что вчера Томми пытался признаться в содеянном, но сейчас я перевожу разговор на более безопасную тему.

– Уэсли заплатил высокую цену за свою храбрость. Он надышался дымом, и это пошло ему во вред.

– Он несокрушим, Ви. Ничто не может сломить его.

– Значит, таким ты его видишь?

Она улыбается в ответ.

– Он был ужасно строгим, когда я была маленькой, но его глаза всегда горели лукавым огнем. Надеюсь, ему лучше.

– Я тоже надеюсь. Проведаю его после завтрака. Он явился на работу, хотя я и велела ему отдыхать.

– Вот видишь! Этот человек бессмертен. – Ее веселое настроение вдруг резко меняется. – Как бы мне хотелось найти способ помочь Аманде и Томми… Я чувствую себя бесполезной.

– Соломон пообещал держать нас в курсе. Скоро он нам все расскажет, – говорю я. – Дорогая, прошу тебя, прекрати расхаживать взад-вперед. Ты сотрешь свои сандалии.

Горничная приносит еду, которую Уэсли, движимый страстью к деталям, аккуратно разложил на блюдах, несмотря на ночную трагедию. Здесь и нарезанный ломтиками банан, и измельченный кокос, и бриоши, и домашний джем, и лучший на острове козий сыр, выложенный на доске. Но Лили интересует, кажется, только полный кофейник. Я неожиданно вспоминаю о коралле, найденном в коридоре наверху, и достаю его из цветочного горшка.

– Лили, вот это я нашла в воскресенье утром у твоей двери. Это ты положила его туда?

– С какой стати мне носить обломки коралла в дом?

– Я подумала, что ты хочешь показать мне, в каком плачевном состоянии находится риф.

– Ты и так это знаешь, ведь вы с Джаспером – мои самые щедрые благотворители… Кто-то здесь что-то вырезал. Как ты думаешь, это паутина?

– Очень может быть, – говорю я, прикасаясь к кораллу. – Но меня больше волнует вопрос, кто его туда положил. Коралл появился у твоей двери в ту же ночь, когда я видела Хосе.

– Давай поговорим с детективом Найлом. Я рассказывала тебе, что Кит Белмонт собирается сделать мне большое пожертвование? Его адвокат прислал мне для ознакомления договор на пятнадцати страницах, и там только и говорится что о потенциальной роли Кита.

– Хорошенько подумай, дорогая, прежде чем соглашаться; он довольно скользкий тип. Ну а теперь расскажи мне, как идет трансплантация.

– Прижилось восемьдесят процентов, – отвечает Лили. – Но шторм может все испортить, если пойдет в нашу сторону. Он вырвет те черенки, что пока не прижились.

– Я совсем забыла об урагане. Море выглядит таким мирным…

– Прогноз предупреждает, что он приближается. Ведь перед штормом всегда все спокойно, правда?

Я испытываю облегчение, когда Лили говорит, что сегодня не выйдет в море, так как займется техническим обслуживанием лодки. А потом вернется домой, чтобы поработать над заявкой на грант для Океанографического общества. Лили спокойна и расслабленна, когда объясняет, что финансирование на еще один год позволило бы ей привлечь больше дайверов, которые помогли бы вернуть к жизни риф.

Однако ее напряжение снова становится заметным, когда она возвращается к событиям прошлой ночи.

– Думаю, Томми винит меня в разрыве их отношений, только не знаю почему. Да и Саша странно себя ведет. В начале лета мы все отлично ладили, а сейчас вся компания распалась.

– Держись от него подальше, если увидишь, хорошо? И сразу звони Соломону Найлу.

– Просто не верится, что Томми мог кому-то причинить вред… Но я сделаю так, как ты говоришь. Совершенно очевидно, что он не в себе.

– У тебя есть номер Соломона?

Она наливает себе еще кофе.

– Он дал его мне в первую нашу встречу.

– Красивый, правда? Я представляю, как он выглядел бы без очков – просто мечта любой девушки.

Взгляд Лили становится жестким.

– Я не смотрела; я просто хотела, чтобы нашли Аманду.

– А почему бы тебе не остаться сегодня здесь, со мной? Поработала бы с лодкой завтра…