Морис Леблан - Приключения Арсена Люпена

Люпен подошел к нему еще ближе и сказал тихо:

— Вы можете это сделать, государь. Мое освобождение — далеко не такое исключительное событие, чтобы вам отказали.

— Значит, мне пришлось бы просить?

— Да.

— Кого?

— Господина Валанглэ, председателя Совета министров.

— Но господин Валанглэ, я думаю, в этом случае может не более меня.

— Он может открыть мне дверь этой тюрьмы.

— Но это был бы скандал.

— Когда я говорю «открыть»… это значит — приотворить немного… для меня этого будет вполне достаточно…

— Так… так… Но Валанглэ никогда не согласится…

— Он согласится.

— Почему?

— Потому что вы пожелаете этого.

— Мое желание не закон для него.

— Но это даст ему возможность сделать приятное императору. А Валанглэ слишком хороший политик, чтобы…

— Что же вы думаете, французское правительство пойдет на превышение власти из-за простого удовольствия сделать мне что-нибудь приятное?

— О! Здесь не одно только удовольствие!

— Что же еще?

— Радость сознания оказать услугу Франции, принять предложение, которое будет сопровождать просьбу.

— Я сделаю предложение?

— Да, ваше величество.

— Какое же?

— Я не знаю… но мне кажется… я думаю, что есть благоприятная почва для соглашения… есть возможность…

Незнакомец смотрел на него, не понимая. Люпен задумался, как будто он искал слова для выражения своей неясной мысли.

— Мне кажется, что две соседние страны разделены в своей политике… очень незначительным вопросом… что у них разные точки зрения на второстепенные вопросы внешней политики, касающиеся колонии, где их самолюбие затронуто в большей степени, чем их реальные интересы… Разве нельзя предположить, что глава одного из этих государств приехал, чтобы лично уладить этот вопрос в духе нового соглашения, и желает дать указания, необходимые для того… для того…

— Для того чтобы я предоставил Марокко Франции? [99] В 1881–1882 гг. французские войска оккупировали ряд оазисов на юго-восточных границах Марокко. — сказал незнакомец, громко расхохотавшись.

Мысль, которую намечал Люпен, казалась ему очень забавной, и он от души смеялся. Было огромное несоответствие между целью и средствами, предложенными к достижению ее.

— Несомненно… несомненно… — повторял незнакомец, напрасно стараясь принять серьезный вид, — несомненно, мысль очень оригинальная… Всю современную политику придется перевернуть вверх дном, чтобы Арсен Люпен получил свободу… Планы Империи уничтожены, и только для того, чтобы Арсен Люпен мог продолжить свои благородные подвиги… Ха… ха… ха… Вы бы просили Эльзас-Лотарингию? [100] Эльзас и Лотарингия — провинции на востоке Франции. В 1871 г. большая часть Эльзаса и Восточная Лотарингия были переданы Германии.

— Я думал об этом.

Смех посетителя громкими раскатами раздавался в камере.

— И что же, пощадили меня?

— На этот раз — да.

Люпен стоял скрестив руки. Ему тоже казалось забавным преувеличивать свою роль, и он сказал почтительно и серьезно:

— Может создаться ряд таких обстоятельств, что у меня будет возможность требовать возвращения Эльзас-Лотарингии и получить ее. Конечно, тогда я воспользуюсь случаем. Но в настоящее время средства, которыми я располагаю, вынуждают меня быть более скромным в своих требованиях, и я удовольствуюсь миром в Марокко.

— Больше ничего?

— Больше ничего.

— Марокко за вашу свободу?

— Да, только… или, вернее, потому, что не надо терять из виду главный предмет нашего разговора… немного уступчивости со стороны одного из государств по марокканскому вопросу… в обмен на письма, которые находятся в моем распоряжении.

— А, эти письма! — вырвалось раздраженное восклицание у посетителя. — Быть может, они вовсе и не стоят этого…

— В числе их есть написанные рукою Вашего Величества, и вы их настолько цените, что пожаловали сюда за ними.

— Ну?

— Но, кроме того, там есть еще другие письма, о которых вы, может быть, не знаете и содержание которых я могу вам рассказать.

— Говорите, — сказал посетитель с беспокойным видом.

Люпен колебался.

— Говорите, говорите все, что вы знаете, не скрывая, — сказал незнакомец.

Среди глубокого молчания Люпен начал торжественно:

— Двадцать лет тому назад существовал проект договора между Германией, Англией и Францией.

— Это вранье! Не может быть! Кто мог бы…

— Отец императора и английская королева, его бабушка, под влиянием императрицы.

— Этого не может быть! Я повторяю вам!

— Переписка по этому поводу спрятана в замке Вельденц, а где именно — знаю только я один.

Посетитель ходил взад и вперед по камере. Потом вдруг остановился и спросил:

— Текст договора входит в эту переписку?

— Да, и он даже написан рукою вашего отца.

— Что там сказано?

— По этому договору Англия и Франция обещали свое содействие Германии в достижении ею безраздельного колониального владычества, к чему, как показывает политика Германии последнего времени, она очень стремится.

— И что взамен требовала Англия?

— Ограничения германского флота.

— А Франция?

— Эльзас-Лотарингию.

Император умолк, оперся одной рукой о стол и задумался.

Люпен продолжал:

— Все было готово. Кабинеты Лондона и Парижа, предчувствуя соглашение, были благоприятно настроены. Было сделано почти все для заключения союза между тремя великими державами, и мир был бы обеспечен. Смерть вашего отца уничтожила эту прекрасную мечту. Теперь я позволю себе спросить у Вашего Императорского Величества, что подумают ваши подданные, что скажет весь мир, когда узнает, что Фридрих Третий, герой войны семидесятого года, германец телом и душой, уважаемый всеми, вызывавший восхищение благородством своего характера, находил вполне справедливым и соглашался отдать обратно Эльзас-Лотарингию?

Он помолчал с минуту, желая, чтобы император в полной мере осознал его вопрос. И закончил:

— Я предоставляю воле Вашего Величества разрешить вопрос, будет ли этот факт занесен на страницы истории или останется неизвестным.

Наступило долгое молчание. Люпен ждал с тоскливым беспокойством.

Император стоял в полумраке камеры и думал.

Что он скажет?

Он прошелся по камере молча, потом остановился перед Люпеном и спросил:

— Есть другие условия?

— Да, Ваше Величество, одно, очень незначительное.

— Какое?

— Я нашел сына великого герцога Депон-Вельденц. Великое герцогство будет ему возвращено.

— Дальше?

— Он любит красивую и добродетельную девушку, она его тоже любит, и он женится на ней.

— Что еще?

— Это все.

— Больше ничего?

— Ничего. Остается только Вашему Величеству распорядиться отослать мое письмо редактору «Журналь», чтобы он уничтожил, не читая, статью, которую он должен получить с минуты на минуту.