Морис Леблан - Приключения Арсена Люпена

Люпен протянул письмо дрожащей рукой, со сжатым от волнения сердцем. Если император возьмет письмо, значит условия приняты.

Император одну минуту колебался, потом резким движением взял письмо, надвинул на глаза фуражку, повернулся и вышел, не говоря ни слова.

Люпен стоял в продолжение нескольких секунд, шатаясь, как оглушенный, потом повалился на кровать с криком радости.

— Господин судебный следователь, сегодня я, к сожалению, должен проститься с вами.

— Как? Вы намереваетесь покинуть нас?

— Да, скрепя сердце, господин Формери, будьте уверены в этом, потому что у нас с вами были самые сердечные отношения. Но всякому удовольствию приходит конец. Мое лечение в этой великолепной лечебнице закончено, к тому же меня призывают другие обязанности, и сегодня ночью я думаю уехать отсюда.

— Желаю вам успеха, господин Люпен.

— Благодарю вас!

Арсен Люпен терпеливо ожидал часа своего освобождения, очень интересуясь, каким образом оно осуществится и как Франция, соединившись с Германией для этой похвальной цели, организует его побег без особенно большого скандала.

После обеда сторож позвал его и отвел во двор, где директор тюрьмы передал Люпена Веберу, а тот попросил его сесть в автомобиль, в котором уже кто-то был.

Увидев Вебера, Люпен расхохотался:

— Как, это ты? Бедняжка Вебер! На тебя ляжет ответственность за мой побег. Да, милый друг, тебе не везет. Ты прославился моим арестом, а мой побег сделает тебя бессмертным.

Он посмотрел на другого, сидевшего в автомобиле:

— Ба! Господин префект полиции! И вы, оказывается, замешаны в этом деле. Плохой подарочек вам сделали, не правда ли? Знаете, я посоветовал бы вам остаться в тени. Пусть Вебер один пользуется этой честью, она принадлежит ему по праву. Он здоров, выдержит!

Они быстро миновали Сену и Булонский лес, пересекли Сен-Клу.

— Великолепно! — воскликнул Люпен. — Мы едем в Гарш. Меня везут, чтобы восстановить картину убийства барона Альтенгейма. Мы спустимся в подземелье, и вы будете рассказывать, что я исчез там, воспользовавшись другим выходом, известным только мне одному. Боже, как это идиотски глупо! Глупее глупого! Да вы обратились бы ко мне! Я составил бы вам такой проект моего побега — просто чудо искусства!

Люпен не ошибся. Он и два его спутника вошли в павильон Гортензии, потом спустились в подземный ход и дошли почти до другого конца его, где помощник начальника сыскной полиции сказал Люпену:

— Вы свободны.

— Благодарю вас, господин Вебер, — сказал Люпен. — Мой поклон супруге, господин префект. До свидания.

Он поднялся по лестнице, которая выходила на виллу Глисин, поднял трап и прыгнул.

Чья-то рука схватила его за плечо. Перед ним стоял один из его вчерашних посетителей, спутник императора. С ним было четыре человека.

— Что это за шутки, — воскликнул Люпен, — разве я не свободен?

— Да-да, свободен, — проворчал немец грубым голосом, — свободен проехаться с нами… если это вам угодно…

Во дворе дожидался большой автомобиль. Двое сели впереди, двое других — внутри. Люпен и немец разместились на задней скамейке.

— В дорогу! — крикнул по-немецки Люпен. — В замок Вельденц.

— Тише, — сказал граф, — эти люди не должны знать ничего. Говорите по-французски. Они не понимают. Да и к чему нам говорить.

«В самом деле, — сказал себе Люпен, — о чем мне с ним разговаривать?»

Весь вечер и всю ночь они ехали без перерыва. Только два раза останавливались ненадолго среди спавших деревень. По очереди немцы сторожили Люпена, проспавшего до самого утра. Для завтрака в первый раз остановились в небольшой дорожной гостинице, стоявшей на холме, недалеко от которого виднелся верстовой столб. Люпен увидел, что они были на полпути между Мецом и Люксембургом. Оттуда отправились по дороге, сворачивавшей к северу, в сторону Треви.

Люпен сказал своему товарищу по путешествию:

— Кажется, я имею честь говорить с графом Вольдемаром, личным другом императора? Ведь это вы производили обыск в доме великого герцога Германа Третьего?

Немец молчал.

«Ну, мой милый, — подумал Люпен, — твое обращение со мной мне не нравится. Ты мне за это заплатишь при случае».

И он прибавил громко:

— Вы делаете ошибку, граф, отказываясь отвечать мне. Я говорю исключительно в ваших интересах. В тот момент, когда мы садились, я видел, как на горизонте показался автомобиль. Вы его видели?

— Нет. К чему вы это спрашиваете?

— Так.

— Но все-таки?

— Так, на всякий случай. Впрочем, мы идем минут на десять впереди… И наш автомобиль, кажется, имеет не менее сорока сил…

— Шестьдесят, — сказал немец, посматривая на Люпена с беспокойством.

— О, тогда можно быть спокойным.

Въехали на холм. Граф высунулся в окно и посмотрел назад.

— О, черт! — выругался он.

Потом обернулся к Люпену и сказал угрожающим тоном:

— Берегитесь! Если что-нибудь случится, вам придется плохо.

— Но чего же вы боитесь, дорогой граф? Это, наверное, просто путешественник или помощь, которую вам посылают.

Автомобиль догонял их. Он был на расстоянии всего двухсот-трехсот метров. Граф приказал своим людям, указывая на Люпена:

— Связать его. И если он будет сопротивляться… — Граф вынул револьвер.

— С какой стати я буду сопротивляться, любезный тевтон? [101] Тевтоны — германские племена, которые во II в. до н. э. вторглись в римские владения. Позднее тевтонами иногда называли вообще всех германцев. — сказал насмешливо Люпен и прибавил, в то время как ему связывали руки: — Ну что вам может сделать этот автомобиль? Что это, попытка освободить меня? Какая глупость!

Не отвечая, граф отдавал распоряжения шоферу:

— Направо… Замедли ход… Пропусти… Если они поедут тише — остановись.

Но, к его большому удивлению, автомобиль, наоборот, удвоил скорость. Как буря, он пролетел в облаке пыли. В полуоткрытой карете автомобиля стоял человек, одетый в черное. Он поднял руку.

Раздались два выстрела.

Граф, закрывавший своей фигурой почти все окно, закачался и упал. Не обращая на него внимания, спутники графа бросились на Люпена и окончательно связали его.

— Дураки, — кричал Люпен, дрожа от бешенства. — Пустите меня! В погоню за ним, идиоты! Это черный человек… убийца!

Они завязали ему рот и только тогда занялись графом. Рана не была серьезной, и ее быстро перевязали.

Было восемь часов утра. Автомобиль стоял посреди поля, далеко от всякого жилья. Спутники графа не знали куда ехать. Что делать? Кого известить? Поставили автомобиль на опушке леса и стали ждать.