Морис Леблан - Приключения Арсена Люпена

Он ушел из гостиницы и вернулся лишь час спустя. Вскоре появился Балу.

— Достал книжку? — спросил Люпен.

— Да, патрон. Та самая, которую я видел у торговца газет в Омале. Получил за десять су.

— Давай ее сюда.

Балу подал старую грязную брошюру, на которой было написано: «Посещение Мортепьерра в 1824 году, с рисунками и планом».

Люпен сразу отыскал на плане башню:

— Вот это самое место и нужно. Там было прежде три этажа над землей и два — в подземелье, из которых один теперь завален обломками, а другой… Смотрите, вот где погребен наш друг Добрек. Какое замечательное название: «Зал пыток». Бедный друг. Комната отделена от лестницы двумя дверьми. Здесь, очевидно, и находятся трое братьев с ружьями.

— Но ведь вам невозможно пройти незамеченным?

— Невозможно… Разве что пробраться сверху, через обрушившийся этаж, и поискать ход с потолка? Но это уж очень ненадежно…

Он продолжал перелистывать книгу. Кларисса спросила:

— Нет ли окна в зале?

— Да, со стороны реки, просто маленькое отверстие; вот оно. Но оно находится на высоте пятидесяти метров над водой и на отвесной скале. Значит, тоже невозможно.

Он пробежал глазами книгу. Внимание его остановила одна глава под названием «Башня влюбленных». Он прочел первые строчки:

«Давным-давно замковая башня была названа жителями „Башней влюбленных“ в воспоминание о драме, разыгравшейся здесь в Средние века. Граф де Мортепьерр, получив доказательства неверности своей жены, запер ее в комнате пыток. Она провела там около 20 лет.

Однажды ночью ее возлюбленный, граф Танкарвиль, в безумной отваге, поставив прямо в реку лестницу, взобрался по ней параллельно береговой скале до отверстия комнаты, спилил прутья решетки и, освободив свою милую, стал спускаться с ней с помощью веревки. Они уже достигли начала лестницы, когда со стороны окружной дороги раздался выстрел. Графа ранило в плечо. Оба возлюбленных полетели в пропасть».

Наступило долгое молчание.

— Балу, — заговорил первым Люпен, — найди крепкую и тонкую веревку длиной метров в пятьдесят, чтобы я мог ее обмотать вокруг пояса. А ты, Гроньяр, примись за поиски лестниц. Найди три-четыре лестницы и свяжи их друг с другом. Приступайте, ребята! Без промедления!

— Что вы говорите, патрон? — воскликнули оба разом. — Что вы хотите делать? Ведь это безумие…

— Почему? Разве я не могу сделать того же, что удалось другому? Но довольно болтать, друзья. Через час встречаемся на берегу реки.

Приготовления были долгими. С трудом нашли материал для лестницы в шестнадцать метров, которая доставала бы до первого выступа береговой скалы, и нужно было еще приложить много усилий, чтобы соединить все ее части вместе.

Наконец, уже после девяти часов, лестницу установили посреди реки, подвели под нее лодку, передний конец которой был укреплен между двумя перекладинами лестницы, а задний упирался в берег. Темная ночь и безлюдье способствовали задуманному. Небо было покрыто неподвижными облаками.

Люпен отдал последние приказания Гроньяру и Балу.

Кларисса тоже была в лодке. Он сказал ей:

— До свидания. Главное — не шевелитесь. Что бы ни случилось — ни движения, ни звука.

Вместо ответа она крепко пожала ему руку.

Поставив ногу на лестницу и убедившись, что она не особенно качается, Люпен стал подниматься и очень быстро достиг верхней ступеньки. Только здесь начиналась настоящая опасность. Теперь надо было ползти по отвесной стене. К счастью, время от времени попадались маленькие углубления и каменные выступы.

Длинная веревка, которою он себя обвязал, сильно стесняла его движения. Люпен прикрепил один ее конец к пряжке своих брюк. Веревка разматывалась во всю длину подъема, и на обратном пути он мог воспользоваться ею как перилами.

Он снова ухватился за неровности утеса и начал карабкаться вверх, каждую минуту ожидая неизбежного падения. На оцарапанных об острые камни пальцах выступила кровь.

Люпен удвоил усилия, поднялся еще на несколько метров, соскользнул и, вырвав кучу корней, опять поднялся и, совсем обессиленный, считая уже игру проигранной, остановился и замер.

Он услышал неясные голоса со стороны скалы, которую он обхватил руками. Он прислушался: голоса шли справа. Неожиданно там вспыхнул луч света и, прорезав ночной мрак, прошел всего в полуметре от вжавшегося в скалу Люпена.

Сверхъестественным усилием воли Люпен подтянулся на пальцах, подвинул тело вперед и очутился у края довольно широкого отверстия глубиной не менее трех метров, проложенного в толще скалы. Другой конец отверстия был перегорожен тремя перекладинами.

Люпен прополз вглубь отверстия, достиг перекладин и увидел…

Под ним находился зал пыток: мрачная комната, разделенная на части четырьмя столбами, подпиравшими своды.

Огромные тени сыновей Себастиани, косые лучи мерцающего света, несчастный пленник, прикованный к старой кровати, — все вместе производило особо мрачное впечатление.

На первом плане, в шести-семи метрах под тем отверстием, в которое смотрел Люпен, находился депутат Добрек. Старинными цепями он был прикован к койке, а койка — к железному крюку в стене. Ноги и руки были стянуты узкими ремнями. Малейшее движение, производимое Добреком, тотчас вызывало звон колокольчика, привязанного к соседнему столбу.

Лампа светила ему прямо в лицо. Перед ним стоял маркиз д’Альбюфэ. Люпену было видно его бледное лицо с седеющими усами, вся его высокая и стройная фигура. Маркиз д’Альбюфэ глядел на заключенного со скрытой ненавистью.

Несколько минут прошло в полном молчании. Маркиз приказал:

— Себастиани, зажги эти три факела, я хочу его лучше видеть.

Когда были зажжены факелы и маркиз внимательно вгляделся в Добрека, он наклонился к нему и сказал почти мягко:

— Не знаю, что станется с нами. Но все же в этом зале я испытываю священные минуты радости. Ты причинил мне столько зла, Добрек. Сколько слез я пролил из-за тебя, настоящих слез отчаяния! Сколько денег ты украл у меня — целое состояние. А боязнь разоблачения, ужас бесчестия… О, разбойник…

Добрек не двигался. Он был в очках, от которых отражались лучи света. Он сильно похудел.

— Ну, — сказал д’Альбюфэ, — надо кончать. В окрестностях появились какие-то темные личности. Дай бог, чтобы это исходило не от тебя и чтобы они не вздумали освобождать тебя, потому что в таком случае тебя ждет верная гибель. Себастиани, действует еще люк?