Морис Леблан - Приключения Арсена Люпена

— Постарайтесь, чтобы вас узнали как можно позже…

И сам спрятался за газетным киоском, не теряя из виду Арсена Люпена, который улыбался, склонившись к соседке.

Инспектор, держа руки в карманах, пересек улицу, как человек, идущий прямо вперед. Но едва ступив на противоположный тротуар, он живо кинулся в сторону, одним прыжком перепрыгнул ступеньки и оказался у дверей ресторана.

Раздался пронзительный свисток… Ганимар налетел на метрдотеля, возникшего в дверях и презрительно оттолкнувшего его, как поступают с каким-нибудь прощелыгой, чье сомнительное присутствие наносит урон репутации ресторана. Ганимар застыл в нерешительности. Как раз в этот момент выходил человек в рединготе. Он заступился за инспектора, они с метрдотелем здорово поругались, оба, впрочем, не отпускали Ганимара, один удерживал его, другой толкал вперед, и все это происходило таким образом, что, несмотря на отчаянное сопротивление и все его усилия, Ганимар оказался в самом низу ступенек.

Тут же собрался народ. Два полицейских, прибежавших на шум, попробовали пробраться сквозь толпу, но какое-то непонятное сопротивление парализовало их действия, они не смогли справиться с подставленными плечами и спинами, преграждавшими им путь…

И вдруг, как по волшебству, проход свободен!.. Метрдотель, понимая свою ошибку, приносит кучу извинений, господин в рединготе перестает защищать инспектора, толпа расступается, полицейские проходят вперед, Ганимар кидается к столику, где сидят шестеро… Но их там пятеро! Он оглядывается по сторонам… выход только один.

— Где человек, который только что сидел здесь? — кричит он этим обескураженным пятерым. — Да, да, вас было шестеро… Где шестой?

— Господин Дестро?

— Да нет, Арсен Люпен!

К Ганимару подошел официант:

— Этот господин только что поднялся на антресоль.

Инспектор поспешил туда. На антресолях — отдельные кабинеты и… выход прямо на бульвар!

— Ищи-свищи его теперь, — простонал Ганимар, — он уже далеко!

Он был не очень далеко, самое большее в двухстах метрах: ехал в омнибусе, шедшем по маршруту площадь Мадлен — Бастилия; три лошади рысью, не спеша, катили омнибус через площадь Оперы, а затем по бульвару Капуцинок. Два высоких парня в котелках беседовали, стоя на открытой платформе. В империале, на втором этаже омнибуса, возле ступенек, ведущих вниз, подремывал пожилой человечек: это был Херлок Шолмс.

Покачивая головой, убаюкиваемый мерным ритмом движения омнибуса, англичанин разговаривал сам с собой:

«Видел бы меня мой славный Вильсон, как бы он гордился коллегой!.. Да!.. Когда раздался звук свистка, было нетрудно предвидеть, что дело наше дохлое; оставалось только следить за тем, что будет происходить возле ресторана. Но жизнь не лишена интереса рядом с этим чертовым типом!»

На конечной остановке Херлок склонился вниз, увидел Арсена Люпена, проходящего мимо своей охраны, и услышал, как он шепнул им: «На площадь Этуаль».

«Прекрасно, свидание назначено на площади Этуаль. Я буду там. Пусть он садится в автомобиль, а мы поедем на машине за его спутниками».

Оба спутника Люпена пошли пешком и, действительно оказавшись на площади Этуаль, позвонили в дверь небольшого дома № 40 по улице Шальгрен. В изгибе этой улочки, на которой почти не бывает прохожих, Шолмсу удалось спрятаться в одном из темных проемов между домами.

Одно из двух окон первого этажа распахнулось, и человек в цилиндре закрыл ставни. Фрамуга над ставнями озарилась светом из комнаты.

Через десять минут в эту же самую дверь позвонил какой-то человек, сразу же за ним подошел еще один. Наконец перед домом остановился фиакр, и Шолмс увидел выходящих из него двоих: Арсена Люпена и даму в манто, закутанную в густую вуаль.

«Белокурая дама, вне всяких сомнений», — подумал Шолмс, глядя на отъезжавший фиакр.

Он подождал еще какое-то время, затем приблизился, забрался на карниз окна и, стоя на цыпочках, смог заглянуть через фрамугу в комнату.

Прислонившись к камину, Арсен Люпен оживленно рассказывал о чем-то. Стоя вокруг него, все остальные внимательно его слушали. В одном из них Шолмс признал человека в рединготе, а другой, как ему показалось, был метрдотелем из ресторана. Белокурая дама сидела спиной к нему, в кресле.

«Они держат совет, — подумал он. — Их встревожили события сегодняшнего вечера, им надо решить, как действовать дальше. Ах, взять бы их на месте, всех сразу!..»

Один из сообщников Люпена пошевелился, и Шолмс, спрыгнув вниз, скрылся в темноте. Человек в рединготе и метрдотель вышли из дома. И сразу на втором этаже зажегся свет, потом кто-то закрыл ставни. И внизу, и наверху стало темно.

«Люпен с ней на первом этаже, — подумал Херлок. — Двое других его сообщников живут на втором».

Он прождал часть ночи, не двигаясь с места, опасаясь, что в его отсутствие Арсен Люпен уйдет. В четыре часа утра, заметив в конце улицы двух полицейских, он подошел к ним и, объяснив ситуацию, поручил им наблюдение за домом.

После этого он отправился к Ганимару домой, на улицу Перголези, и разбудил его.

— Он у меня по-прежнему под контролем.

— Арсен Люпен?

— Да.

— Если это так же, как было только что в ресторане, я лучше пойду дальше спать. Ну да ладно, идем в комиссариат.

Они пошли на улицу Мениль, а оттуда — домой к комиссару Декуэнтру. Затем в сопровождении шести человек вернулись на улицу Шальгрен.

— Что нового? — спросил Шолмс у двух полицейских, стоявших на посту.

— Ничего.

Уже светало, когда, обеспечив необходимую охрану, комиссар пошел к консьержке. Напуганная вторжением, вся дрожа от страха, эта женщина ответила, что в первом этаже жильцов у нее нет.

— Как это нет жильцов! — воскликнул Ганимар.

— Да так, нет, вот второй этаж занимают господа Леру… Они обставили низ для своих родственников из провинции…

— Для господина с дамой?

— Да.

— Которые пришли вчера вечером с ними?

— Может быть… я спала… Хотя нет, не думаю… вот ключ… они его не брали…

Комиссар открыл этим ключом дверь с другой стороны вестибюля. На первом этаже было всего две комнаты: в них никого не оказалось.

— Это невозможно, — изрек Шолмс, — я видел их, и его, и ее.

Комиссар ухмыльнулся:

— Не сомневаюсь, но сейчас их здесь уже нет.

— Поднимемся на второй этаж. Они, должно быть, там.

— Второй этаж занимают господа Леру.

— Допросим господ Леру.

Они все поднялись по лестнице, комиссар позвонил. На второй звонок вышел человек без пиджака, очень сердитый, это был, конечно же, один из телохранителей Люпена.

— Это что еще за шум! Что такое… разве можно будить людей…

Но он замолчал, несколько смутившись:

— Господи прости… в самом деле, мне что, все это не снится? Господин Декуэнтр! И вы, господин Ганимар, здесь? Чем я могу быть вам полезен?