Морис Леблан - Приключения Арсена Люпена

— Но ведь это невероятно, чтобы англичанин добрался до меня.

— С ним все может оказаться вероятным, и я его остерегаюсь. Вчера, когда меня едва не застиг ваш отец, я приходил, чтобы отыскать кое-что в шкафу, где лежат старые бумаги господина Дестанжа. Вот где таится большая опасность. Она вообще повсюду. Я чувствую, что враг бродит во тьме где-то поблизости от нас, он подступает все ближе и ближе. Я просто ощущаю, что он наблюдает за нами… стягивает свои сети вокруг нас. А меня моя интуиция не подводит никогда.

— В таком случае уходите, Максим, и не думайте больше о моих слезах. Я выстою и дождусь того времени, когда опасность будет позади. Прощайте, Максим.

И она поцеловала его долгим поцелуем. А потом сама же выпроводила на улицу. Шолмс слышал их удаляющиеся голоса.

Возбужденный отчаянной жаждой действия, вопреки всему и несмотря ни на что, переполнявшей его еще с вечера, Шолмс отважно двинулся в прихожую, которая выходила на лестницу. Но в тот самый момент, когда он собрался спускаться по ней, с нижнего этажа послышались голоса, кто-то разговаривал, и он счел за лучшее пройти боковым коридором, который вывел его к другой лестнице. Спустившись по ней, он крайне удивился, увидев хорошо знакомую ему обстановку. Дверь была приоткрыта. Он вошел в большую круглую комнату. Это была библиотека господина Дестанжа.

«Отлично! Замечательно! — пробормотал он про себя. — Теперь мне все понятно. Будуар Клотильды, то есть Белокурой дамы, соединен с одной из квартир соседнего дома, и выход у него не на бульвар Мальзерба, а на соседнюю улицу, улицу Моншанен, насколько я помню… Отлично! Теперь мне ясно, как Клотильда Дестанж встречается со своим возлюбленным, а все думают, что она и из дому не выходит. Объясняется и появление Арсена Люпена рядом со мной вчера вечером на галерее: должно быть, в соседнюю квартиру из библиотеки есть еще один проход…»

«Еще один дом с фокусами, — сделал он вывод. — И на этот раз архитектор, разумеется, Дестанж, тут уж нет никаких сомнений! И сейчас надо воспользоваться тем, что мне удалось попасть сюда, и наконец выяснить, что хранится там, в шкафу… и найти документацию по другим так же хитро устроенным домам».

Шолмс поднялся на галерею и спрятался за перилами, задрапированными тканью. Он просидел там до конца вечера. Слуга явился и погасил свет. Через час свой фонарик включил Шолмс и направился к шкафу.

Как он уже знал, в нем были старые бумаги архитектора: досье, сметы, расчетные книги. В глубине — реестры, классифицированные по степени давности.

Он брал по очереди каждый за все последние годы и сразу же смотрел страничку со списком фамилий, особенно внимательно изучал букву А. Найдя наконец фамилию Арминжа, против которой стояла цифра 63, он открыл 63-ю страницу и прочел: «Арминжа, улица Шальгрен, 40».

Дальше следовало детальное описание работ, произведенных для этого клиента в связи с установкой в его доме калорифера. И на полях — такая пометка: «Смотри досье М. Б.».

«Ба! Я точно знаю, что досье М. Б. — это именно то, что мне нужно, — сказал он. — Из него я и узнаю, где сейчас живет господин Люпен».

Но только утром во второй половине одного из реестров он обнаружил это пресловутое досье.

В нем было пятнадцать страниц. Одна была занята господином Арминжа с улицы Шальгрен. На другой подробно описывались работы, выполненные для господина Ватинеля, владельца дома номер 25 по улице Клаперон. Еще одна страница была посвящена дому барона д’Отрека — номер 134 на проспекте Анри Мартен, следующая — замку Крозонов и еще одиннадцать — домам разных других владельцев в Париже.

Шолмс сделал список этих одиннадцати владельцев с их адресами, поставил все на место, открыл окно и выпрыгнул на пустынную площадь, не забыв закрыть за собой ставни.

В своем гостиничном номере он раскурил трубку со всей значительностью, которую он вкладывал в это занятие, и, сидя в клубах дыма, раздумывал, что можно извлечь из досье М. Б., а точнее, из досье Максима Бермона, сиречь Арсена Люпена.

В восемь часов он послал Ганимару такую пневматичку:

Я непременно зайду сегодня утром на улицу Перголези и приведу к вам особу, поимка которой в высшей степени актуальна. В любом случае будьте у себя этой ночью и завтра, в среду, до полудня, устройте так, чтобы в вашем распоряжении было человек тридцать…

Затем он выбрал на бульваре фиакр, шофер которого понравился ему своей жизнерадостной и довольно тупой физиономией, велел отвезти его на бульвар Мальзерба и остановиться в пятидесяти шагах от особняка Дестанжа.

— Дорогой мой, закройте машину, — сказал он шоферу, — поднимите ворот своей шубы — ветер нынче холодный — и терпеливо ждите. Через полтора часа заведите мотор. Как только я вернусь, живо на улицу Перголези.

На пороге особняка он в последний раз задумался. Правильно ли он поступает, занимаясь Белокурой дамой, пока Люпен заканчивает свои приготовления к отъезду? И не лучше ли было бы, воспользовавшись составленным списком, прежде всего отыскать дом противника?

«Но ведь, — подумал он, — как только Белокурая дама станет моей пленницей, я буду хозяином положения».

И он позвонил.

Господин Дестанж уже был в библиотеке. Они некоторое время поработали вместе, Шолмс все искал какой-нибудь предлог, чтобы подняться в комнату Клотильды, как вдруг она вошла, поздоровалась с отцом, села в маленькой гостиной и начала что-то писать.

Со своего места Шолмс видел, как она, сидя за столом, время от времени с пером в руке задумчиво отклонялась. Он выждал минуту, затем, взяв с полки книгу, сказал господину Дестанжу:

— Вот, наконец, та книга, которую мадемуазель Дестанж просила меня принести ей, как только она попадется мне.

Он подошел к Клотильде, стал перед ней так, чтобы ее отец не мог его видеть, и сказал:

— Я — Штикманн, новый секретарь господина Дестанжа.

— О! — не отрываясь, заговорила она. — Отец, стало быть, сменил секретаря?

— Да, сударыня, и я хотел бы поговорить с вами.

— Садитесь, сударь, я как раз закончила писать.

Она добавила еще несколько слов и подписалась, запечатала письмо в конверт, отодвинула от себя бумаги, нажала на кнопку телефона, а когда телефонистка связала ее с портнихой, попросила ту поторопиться и побыстрее закончить ее дорожное пальто, которое ей срочно понадобилось; наконец она повернулась лицом к Шолмсу:

— Я в вашем распоряжении, сударь. Но разве мы не можем поговорить при отце?