Морис Леблан - Приключения Арсена Люпена

Раздался гомерический хохот. Ганимар корчился, задыхаясь от смеха, лицо его стало багровым.

— Это вы, Леру, — наконец, запинаясь, выговорил он. — Ну и забавно же это… Леру, сообщник Арсена Люпена!.. Ой, я сейчас умру… А вашего брата можно видеть?

— Эдмон, ты здесь? У нас в гостях господин Ганимар…

Появился и другой человек, при виде которого Ганимар еще пуще развеселился.

— Невероятно! Такого и не придумаешь! Да, друзья мои, ну и попали вы в переплет… Кто бы усомнился… Но, по счастью, старина Ганимар начеку, а главное — у него есть помощники… друзья, приехавшие издалека!

И, обернувшись к Шолмсу, он представил:

— Виктор Леру, инспектор Сюрте, один из лучших в бригаде самых непреклонных… Эдмон Леру, главный антропометрист…

Херлок Шолмс хранил спокойствие. Протестовать? Обвинять этих двоих? Все это было бесполезно. Без доказательств, а их у него — никаких, да и тратить время на то, чтобы искать их, он не собирается, ему все равно не поверят.

С досады сжав кулаки, Шолмс думал только о том, чтобы торжествующий Ганимар не заметил, насколько он взбешен и разочарован. Он почтительно поклонился братьям Леру, достойным защитникам общества, и удалился.

В вестибюле он подошел к низенькой дверце, ведущей в подвал, и поднял маленький красный камушек — это был гранат.

На улице он обернулся и прочел на доме № 40 надпись: «Архитектор Люсьен Дестанж, 1877».

На доме № 42 — та же надпись.

«И в каждом — два выхода, — подумал он. — Дома № 40 и № 42 соединены между собой. И как я об этом не подумал! Я должен был остаться на ночь вместе с этими полицейскими».

Он заговорил с ними:

— Двое ведь выходили из этой двери, пока меня не было?

И он показал на дверь соседнего дома.

Он взял под руку главного инспектора и увлек его за собой:

— Господин Ганимар, вы всласть насмеялись и, верно, не очень сердитесь на меня за то беспокойство, которое я причинил вам…

— Да я нисколько не сержусь на вас.

— Правда? Но даже самые лучшие шутки приедаются, и, на мой взгляд, пора с ними кончать.

— Я такого же мнения.

— У нас сегодня уже седьмой день. Через три дня мне необходимо быть в Лондоне.

— О-о-о!

— И я буду там, сударь, и прошу вас, будьте и вы наготове в ночь со вторника на среду.

— Для экспедиции вроде сегодняшней! — насмешливо сказал Ганимар.

— Да, сударь, вроде сегодняшней.

— Которая закончится?..

— Поимкой Арсена Люпена.

— Вы на это надеетесь?

— Я клянусь вам честью, сударь.

Шолмс откланялся и пошел немного отдохнуть в ближайшем отеле, после чего, приободренный и вновь почувствовавший уверенность в собственных силах, он вернулся на улицу Шальгрен и, сунув в руку консьержке два луидора, выяснил, что братья Леру ушли, узнал, что дом принадлежит некоему господину Арминжа, и, взяв свечку, через дверцу, возле которой он подобрал гранат, спустился в подвал.

В самом низу лестницы он подобрал точно такой же гранат.

«Я не ошибся, — подумал он, — значит, именно так и соединены эти дома… Посмотрим, подойдет ли моя отмычка к двери погребка, принадлежащего жильцам первого этажа? Так… отлично… изучим шкафы с винами… Вот это да! Тут местами пыль стерта… и на земле чьи-то следы…»

Легкий шум заставил его прислушаться. Быстро закрыв дверь, он задул свечу и спрятался за горой пустых ящиков. Через несколько секунд он заметил, что один из металлических шкафов начал медленно поворачиваться вокруг своей оси вместе с частью стены, к которой был прикреплен. Засветился фонарь. Появилась чья-то рука. Вошел мужчина.

Он низко пригнулся к земле, как человек, который что-то ищет. Кончиками пальцев он разгребал пыль и несколько раз разгибался, бросая что-то в коробочку, которую держал в левой руке. Затем он стер свои следы, стер следы Арсена Люпена и Белокурой дамы и подошел к металлическому шкафу.

И тут он глухо вскрикнул и упал. На него набросился, Шолмс. Это было делом одной минуты, и самым заурядным на свете образом он был уложен на землю со связанными лодыжками и стянутыми веревкой запястьями.

Англичанин склонился над ним:

— Сколько ты хочешь за то, чтобы заговорить?.. Чтобы сказать все, что ты знаешь?

Человек улыбнулся ему в ответ так насмешливо, что Шолмс понял, насколько напрасен был его вопрос.

Ему пришлось довольствоваться осмотром карманов своего пленника, но разведка принесла только скромные плоды: связку ключей, носовой платок и маленькую картонную коробочку, которую он уже видел у этого субъекта и в которой лежала дюжина гранатов, абсолютно таких же, как те, что собрал Шолмс. Жалкая добыча!

Да и вообще, что делать с этим человеком? Ждать, пока друзья явятся к нему на подмогу и сдать их всех в руки полиции? А зачем? Что ему это даст в борьбе с Люпеном?

Он колебался, но осмотр коробочки помог ему принять решение. На коробочке был адрес: «Ювелир Леонар, улица Мира».

Он решил попросту оставить здесь этого человека. Задвинул шкаф, закрыл дверь и вышел из дома. Из ближайшего почтового отделения он послал пневматичку [54] Пневматичка — пневматическая почта (от греч . Pneumatikos — воздушный) — транспорт для перемещения потоком воздуха по трубопроводам писем и мелких предметов, вложенных в патроны (капсулы). В Париже длина линий пневматической почты была около 600 км, при этом средняя скорость патрона доходила до 160 км в час. (Примеч. ред.) господину Дестанжу, в которой предупреждал его, что сможет прийти только завтра. Затем отправился к ювелиру и отдал ему гранаты.

— Меня прислала хозяйка. Эти камушки вывалились из ожерелья, которое она покупала у вас.

Шолмс угадал. Ювелир ответил ему:

— Да, да… Эта дама звонила мне. Она вскорости зайдет сама.

Только в пять часов Шолмс со своего поста на тротуаре заметил даму в густой вуали, чья походка показалась ему подозрительной. Сквозь стекло он увидел, как она выложила на прилавок старинную драгоценность, украшенную гранатами.

Почти сразу же она вышла, пешком прошлась по магазинам, поднялась по бульвару Клиши и свернула на улицы, которых англичанин не знал. Смеркалось; вслед за ней он проник (консьержке не удалось заметить его) в большой шестиэтажный дом, в котором было два корпуса и, стало быть, бесчисленное количество жильцов. На третьем этаже она остановилась и вошла в квартиру. Двумя минутами позже Шолмс рискнул и с большой осторожностью перепробовал один за другим ключи из связки, которой он недавно завладел. Четвертый ключ подошел.

Несмотря на темноту в комнатах, Шолмс увидел, что там совершенно пусто, как в нежилых помещениях, а все двери открыты. Но в конце коридора светилась лампа, и, приблизившись на цыпочках, он увидел сквозь зеркальное стекло без амальгамы, отделявшее гостиную от смежной с ней комнаты, даму в вуали, снимавшую пальто и шляпку; она положила их на единственное сиденье в этой комнате и облачилась в бархатный халат.