Вольдемар Хомко - Дом на холме

Следуя за стариком, Вигго оглядывался по сторонам поскольку с момента заселения так и не удосужился толком побывать в той части дома, где жили слуги. Наконец, они подошли к старой лестнице, уходящей под потолок и мистер Барри, остановившись произнес:

– Это здесь, сэр.

Вигго поблагодарил его и велел не ждать, а сам, попробовав ногой первую ступеньку и посчитав ее достаточно крепкой, поставил вторую ногу и проворно полез вверх. Добравшись до потолка, он толкнул рукой крышку, оказавшуюся незапертой и пролез через квадрат отверстия. Поднявшись на ноги, он первым делом чихнул – на чердаке было полно пыли – а потом начал оглядываться вокруг, высматривая какое-нибудь подобие сундука. Здесь было много старой, отслужившей свой срок мебели, и Вигго не мог понять, как она попала сюда. Квадрат, через который он сюда попал, было слишком мал, чтобы доставить весь это гарнитур сюда. Видимо, был еще один вход, про который он не знал.

Двигаясь вдоль стены и периодически чихая, Даринг заметил следы ночевки: матрацы, подушки и одеяла. Похоже, несколько человек постоянно ночевали здесь. Интересно, кто это был? У прислуги были свои комнаты. Может пастух Рани?

Пробираясь через завалы, Вигго наконец наткнулся на старый кованный сундук, находящийся в дальнем углу чердака. Сундук был заперт на внушительный замок, но бывший биржевой брокер не собирался сдаваться просто так. Поглядев по сторонам, мужчина нашел под ногами довольно увесистый камень и подняв его, начал колотить им по дужке. Расчет был верным так как через некоторое время старый кусок железа со звоном отлетел и сам замок с грохотом упал на пол.

С трудом открыв тяжелую крышку, Вигго, чихая, начал вытаскивать наружу различные бумаги, видимо хранившиеся здесь еще с начала века, со времен короля Георга Третьего. Письма, приходные ордера, банковские бумаги – все это было навалено одной большой кучей и казалось совершенно невозможным найти здесь проект завещания сэра МакДауэлла. Вигго, усевшись на пол, перебирал весь этот хлам, стараясь не пропустить не одной бумаги и конверта, когда вдруг, за письмом к его Превосходительству, Графу Дерби он увидел краешек бумаги, на котором вычурным почерком было начертано:

« Во имя Господа, аминь

Я, УИЛЬЯМ МакДауэлл из Данфермлина, Файф, джентльмен, в совершенном здравии и полной памяти, привожу в порядок дела и выражаю мою последнюю волю и мое завещание таким образом и в следующей форме: во-первых, передаю мою душу в руки Божии, моего Творца, надеясь твердо уповая, что буду приобщен к жизни вечной единственно за заслуги Иисуса Христа, моего Спасителя; и предаю мое тело земле, из которой оно создано.»

Далее следовали распоряжения относительно знакомых и слуг, которым сэр Уильям решил выплатить небольшие суммы из своего завещания. Не забыл он бедных и немощных города Карлайла, оставив им также некоторую сумму, выделенную из наследства.

И вот, Вигго добрался до той части завещания, которая заинтересовала его больше всего:

« Своей племяннице, леди Руби МакДауэлл, дочери Джайлса МакДауэлла завещаю триста фунтов ежегодного пансиона с условием, что она никогда не будет жить в Чапел-Хаус и не получит ни пенни от продажи дома.»

Собственноручно: Уильям МакДауэлл

Свидетели сего завещания:

Мортимер Свифт

Джулиус Блэк

Гэбриел Эткинс

Дэвид Вудс

Джозеф Торнтон

«Так это все-таки правда! Племянница существует. Значит все слуги врали мне, а старушка Госсип говорила правду? Но зачем прислуге обвинять старуху в сумасшествии? Чем старая леди помешала Чапел-Хаус и его обитателям? Мэри говорила, что пожилая миссис сошла с ума потому что при рождении у нее умерла девочка, а потом она захотела отравить сэра Уильяма, но причину не назвала. Нужно снова поговорить со служанкой и чем быстрее, тем лучше.»

Вигго спустился с чердака и вернулся на хозяйскую сторону, зашел в свой кабинет и запер завещание в ящик стола. Потом он позвонил в колокольчик и сел в кресло, думая, кто еще поможет ему пролить свет на это странное дело.

Через минуту дверь открылась и вошел лакей:

– Сэр!

– Джонс, будьте добры, пригласите ко мне в кабинет Мэри да побыстрее!

– Слушаюсь, сэр!

Закурив сигару, Даринг начал размышлять, вспоминая, что было написано в завещании. Вдруг он вскочил, открыл ящик стола и вытащив документ, заново перечитал его. Сэр Уильям нигде не упоминал о том, что Чапел-Хаус должен продаваться за копейки и прислугу нельзя увольнять! А ведь это было чуть ли не основным пунктом купчей, которую он подписал! Дело приняло совершенно другой оборот. Кто-то хотел надуть его и надуть очень сильно. Он был в этом уверен так же, как если бы во время торгов на бирже ему подсунули акции какой-нибудь завалящей компании, выдавая их за полновесные железнодорожные Йорк энд Норт Мидлэнд Рэйлуэй.

Раздался робкий стук в дверь, и Вигго, отвлекшись от своих мыслей произнес:

– Да, да! Войдите!

В кабинет маленькой серой мышкой проскользнула служанка и глядя в пол, тихо произнесла:

– Вы желали меня видеть, сэр?

– Да, Мэри, я очень хотел Вас видеть. Мы с Вами довольно таки хорошо сдружились, и я доверяю Вам намного больше, чем остальной прислуге, поэтому Вам я могу открыться. Мне нужно уточнить две очень важные вещи. Совершенно случайно я нашел проект завещания сэра МакДауэлла и там, черным по белому говорится о его племяннице, Руби, которую он отсылает из Чапел-Хаус с мизерным пансионом, запрещая получать какие-либо дивиденды от его наследства. Более того, в завещании нигде ни слова нет о том, что слуг нельзя увольнять. Также нет ничего про пожизненный пансион, полагающийся им за добросовестную службу. Можете Вы мне пояснить почему тогда, на лугу Вы мне солгали, сказав, что у сэра Уильяма нет племянницы? Что Вами двигало, Мэри?

– Извините, мистер Даринг. – Мэри поджала губы и голос ее внезапно стал твердым и жестким. – Я Вам не лгала. Я просто рассказала, что миссис Госсип потеряла при родах девочку и потом обвинила в этом мистера МакДауэлла. И вроде даже хотела его отравить. И то, что ее считают не совсем нормальной. И все.

– Хорошо, извините меня. Видимо я Вас неправильно понял. Ну а по поводу пансиона слуг и их увольнения Вы что-то можете мне рассказать?

– Я не уверена, сэр, – Мэри снова стала тихой и незаметной. – Я не уверена, но сэр Вилли, стряпчий, был в хороших отношениях с миссис Госсип и возможно, она решила подговорить его изменить документ в пользу слуг, и подсунуть его сэру Уильяму на подпись. Хозяин был очень плох в последние дни перед кончиной и не совсем, так сказать, отвечал за свои действия.

– Спасибо, Мэри! Я все понял. Вы можете идти.