Анатолий Ковалев - Кровавый источник

— А по-моему, вполне приличный вид — боевой, — возразил физрук.

К счастью, директриса выказывала полное равнодушие к спортивным состязаниям, а учителя всячески игнорировали этот класс зазнаек, объявив своеобразный бойкот Людмиле Ивановне. Поэтому из педколлектива кроме парторга и физрука на матче присутствовал только старенький физик Николай Иванович, который не скрывал своего восторга:

— Молодцы! Молодцы! Божественно играют! Недаром ангелы!

Они и в самом деле играли божественно, потому что имели на флангах двух грозных нападающих — Кулибина и Стародубцева. Валька выходил на замену.

Людмила Ивановна взяла себя в руки, не стала скандалить при всех.

— Победителей не судят, — шепнул ей физрук, когда разгром «оранжевых» был закончен.

В тот же вечер она пригласила всю команду к себе домой на чаепитие.

Беседа носила в основном атеистический характер.

Людмила Ивановна доказывала, что подобные символы на майках противоречат коммунистическому духу.

— А что, разве при коммунизме не будет ни музыки, ни поэзии? — заносчиво спросил Андрей Кулибин.

К спорам с Людмилкой они все привыкли. Она умела дискутировать — каждому давала высказаться. В основном, это были политические споры, спровоцированные ее уроками. Существовал негласный договор — спорить не на уроках, а за чашкой чая. Уж больно опасными даже для того времени выглядели эти споры. Людмила Ивановна наивно верила в то, что в школе, например, ей открыли святую правду и в университете говорили только правду и ничего, кроме правды, и она тоже несет им правду. Она не подозревала, а может, смутно догадывалась, что есть другая правда. Правда дедушек и бабушек, у которых каждая строчка в учебнике истории отзывалась болью и гневом.

Конечно, ни Андрюха, ни Валька не могли спокойно воспринимать приглаженную учебниками историю. Первый был внуком раскулаченных крестьян, у второго дед провел восемь лет в сталинских лагерях.

Но сегодня вопрос был особый. Не исторический, а современный — они отстаивали свое время, свою дерзость, свои вкусы.

— При чем здесь музыка и поэзия? — не поняла классная руководительница.

— При том, что наша эмблема не имеет никакого отношения к религии, — продолжал спорить Андрей. — Гусиное перо в руке ангела — поэзия, граммофонный диск, на котором он сидит, — музыка. Вот что мы несем в себе, а не какого-то там Бога!

Слова Кулибина ей понравились, но не убедили. Если дело дойдет до скандала, что она скажет в райкоме партии?

Дима развил мысль о психическом воздействии спортивной формы. Валька, запинаясь на каждом слове, пытался осветить эстетическую сторону проблемы.

Все казалось бесполезно, лед в дискуссии не трогался. Людмилка стращала их религией и долбала надписью на майках. Почему они предпочли язык потенциального врага?

— Да потому, что по-русски это слово читается, как блатное! — не выдержал и закричал Димка Стародубцев. — Отдает гражданской войной, батькой Ангелом!

Димин запал ей тоже понравился. И вдруг Людмила Ивановна сама нашла выход.

— А твой папа видел майку? — обратилась она к Стародубцеву.

— Еще бы! — соврал Димка. — Ведь это его идея — относительно психического воздействия формы!

— А твой папа видел? — обратилась она к Кульчицкому.

— Так ведь он их нам и сделал! — ответил за друга Андрей.

Это убедило ее окончательно. Валькиному отцу она доверяла полностью.

— Ладно, — вздохнув, согласилась Людмила Ивановна, — черт с вами!

Ее задорное восклицание было встречено дружным «Ура!».

— Только прошу вас, не выходите из зала в этих майках!

И все же без скандала не обошлось. «Ангелы» выиграли районный кубок. И вручал его представитель райкома комсомола. И его, конечно, покоробили название команды и форма. Он пожаловался в роно. Как они допустили, что его уста вынуждены были оскверниться столь безобразным словом?

Те, в свою очередь, проработали директрису. Директриса устроила на педсовете разгром парторгу.

Людмила Ивановна не гнушалась никакими доводами:

«Победителей не судят!», «Это символ музыки и поэзии!», даже заикнулась о воздействии формы. Ничего не помогало. Коллектив был возмущен. Поддержали ее только физрук да старенький физик Николай Иванович.

На партийном собрании директриса предложила переизбрать Людмилу Ивановну и вывести из состава бюро. Но предложение не прошло, потому что никто не хотел быть парторгом. Короче, отделалась малой кровью — поставили на вид.

Не успела утихнуть волейбольная буря, как началась новая эпопея, куда более серьезная, чем все остальное, вместе взятое.

Уже никто из них не помнил, кому первому пришла в голову идея создания рок-группы, но корни она имела давние. После того как Димке подарили на день рождения пластинку «Слейда», они только и говорили о гитарах, колонках, усилителях, педалях. Где это все раздобыть?

Летом Андрей написал несколько текстов под «Слейд». Принес их Вальке. Тот подобрал на простой гитаре мелодии, разумеется, тоже под «Слейд». Они надолго заразились этой музыкой.

В конце августа из Крыма, куда он ездил с родителями отдыхать, вернулся Димка. Он пришел в восторг от их песен. Попросил Андрея написать еще несколько текстов для него — он тоже попробует сочинить музыку. У Димы ничего не вышло, однако он не особенно горевал по этому поводу. Что толку в песнях, когда их не на чем играть?

С первых же сентябрьских дней начались атаки на Людмилу Ивановну: «Мы хотим свой вокально-инструментальный ансамбль!» Слово «рок» произносить не рекомендовалось даже в школьном туалете при закрытых дверях.

На складе у завхоза обнаружились микрофоны, колонки, усилители и даже ударная установка в рабочем состоянии.

Они восприняли это как манну небесную.

Оставалось самое главное: две гитары, педаль, усилители и колонки к гитарам.

Людмила Ивановна посоветовала обратиться к шефам, НИИ с невыговариваемым названием, чтобы те выделили деньги на аппаратуру.

Тут уж Стародубцев взял инициативу в свои руки. Сам составил текст письма, подписал его у директрисы и пришел на прием к директору НИИ.

Директор, лысый гражданин с брюшком, все время улыбался юному гостю и переводил разговор на отвлеченные темы.

— Вы будете платить или нет? — напрямик спросил Дима.

— Как вас зовут, молодой человек? — явно для того, чтобы произнести нравоучительную тираду, поинтересовался директор.

— Дмитрий Сергеевич Стародубцев, — отчеканил он каждое слово.

— А это не ваш папа…

— Наш!

Судьба рок-группы была решена.

Однако и при наличии денег в то время были шансы остаться у разбитого корыта.

Уже полным ходом шли репетиции, а бас-гитару для Вальки они так и не достали. Обшарили все магазины — бесполезно. Валька тренькал на простой гитаре, и настроение от этого у него не поднималось, зато вольготно жилось Андрею. Он отчаянно колотил в свои барабаны. Слухом, правда, Бог его не наградил, но чувство ритма было отменное. Вот уж кого наградил Бог всем, так это Димку. И гитара у него была совсем новенькая, хоть и советская, но с педалью на ней можно выделывать чудеса. Да и голосом он обладал не пошлым, не казенным, как у многих ВИА той поры.