Виктор Акулов - Чужакам тут не место!

Закончился дождь. Мы возвращались во дворик. Опять баскетбол. Красно-голубой мячик – бум-бум об асфальт. Правда, в баскетбол играли редко. Это лень: бегай, потей, прыгай. Не то. Чаще мы простонапросто поочередно бросали мяч в кольцо без сетки. При попадании следующий кидал с места, где было попадание. Промахнулся – минус очки со счета.

После игр обычно гуляли во дворе от стены к стене, чуть ли не бок о бок, что солдаты. Руки, однако, то за спиной, то в карманах. И таких марширующих зеков вокруг столько, что не хватит пальцев, чтобы пересчитать.

И еще об архитектуре тюрьмы. В корпусе Alfa был другой прогулочный дворик. Размером вдвое меньше, чем баскетбольный. Alfa, повторяю, единственный корпус, куда разрешался вход нам, жителям Bravo. Другой дворик: кусты сирени, травяной газон, деревянные лавочки. От стен на метр отступал асфальт. Прогуляешься по кру… нет, по прямоугольнику. Вдоль двух бордово-кирпичных стен с окнами камер. Третья – сплошная стена. Четвертая – решетка. За ней – бетонное ограждение, над которым видно макушки деревьев. Там свобода. Но туда нам не пробраться. Небо дворика тоже загорожено решеткой. Сквозь нее прилетали голуби. Они пребывали на карнизах окон. Рядом гуляй осторожно. Не то дождешься на счастье… Белые пятна на асфальте – предостережение.

Однажды выдался редкий солнечный день. Мы постелили на травяном газоне плед. Так удобно лежать, загорать, играть в карты. Вокруг принимали солнечные ванны другие заключенные. И даже чернокожие. У всех тоже расстеленные серые пледы.

В середине дворика был маленький бассейнчик с рыбками. Над ним – решетка, без которой рыбки, наверное, улетят. Я видел их недолго. Однажды скончались. Это все Роланд. После того как он устроился на должность кормильца, рыбок не стало. Роланда, конечно, послали на увольнение. Так он вернулся в наши бездельные ряды. Солнечные ванны, картишки, мячик – без забот и рыбных хлопот. Но если бы это все его проблемы и головокружения. Время от времени к нему подходили мускулистые гориллообразные драгдилеры. Всем нужно одно и то же – должок за гашиш и амфетамин.

– Но шпрехен иглиш, мон ами, – Роланд проявил смекалку на трех языках.

Было предчувствие, что скоро грянет гром, и ему влетит по первое число.

Чем занимались еще? Несколько раз в неделю утром и вечером посещали спортзал. Беговые дорожки, штанги, турники, гири. Пахло потом. Динамики магнитофона: то хэви-металл, то ганста-рэп. Кругом накаченные зеки. У некоторых тюремный срок безвыходно отсюда несколько лет. Ведь иностранцы. Они говорят: «Нас разыскивают на родинe. Иначе бы вернулись». Другие: «На родине никого и ничего не осталось… И что такое родина?» И вот тренируются и покупают в тюремной лавке протеин. Заключенному следует направить энергию в какое-нибудь, чуть ли не в какое угодно, русло. Иначе пеняй на себя! Человеческая энергия имеет свойство прокиснуть и отравить душу носителя.

Я отдавал предпочтение беговой дорожке. Это нужнее. Что, если повезут в больницу без наручников? Кровь берут из свободных рук. Я знаю. Уже посещал больницы из тюрем. Не исключено, что кабинет врача, где буду, окажется на первом этаже… Впрочем, я слишком не ломал голову, как сбежать. На воле все равно долго не прогуляешь. Полицейское государство. Жаль, что поздно об этом узнал. Зря сунул сюда нос.

После тренировок я принимал теплую воду. Общий душ: лейки и ограждения по плечо. Вода всегда была прохладной, бодрящей. Это, предполагаю, чтобы не скапливалась очередь или чтобы, нагревая, экономить электричество. Затем, как обычно, я заваривал в кружке крепкий чай. Его пил во дворе, сидя на корточках, у стены. Если лился дождь, то пил, стоя под козырьком. В комнате был электр. чайник. Пей, когда хочешь, сколько хочешь.

Однажды вечером в раздаточной лекарств случилась проблема. Медбрат открыл мою баночку Atripla – пусто. Лекарства были со мной при аресте. Получено в другой стране.

– Я скажу врачу, чтобы прислал новые, – успокаивал медбрат. – Но это не сегодня.

Если вовремя не пьешь антиспидозные лекарства, то они больше не помогают. Так называемая резистенция организма… Ночью не спалось. Озлоблен на себя. Какой взрослый! Какой глупый! Переселение в новую страну с горсткой таблеток жизни. На что рассчитывал? Незамысловатый план. Ну прыгну с поезда. Ну залягу на нелегальное дно или, изменив отпечатки пальцев, попрошу убежище. Лекарства – ах да, лекарства. Надеялся: доктор их даст, не смотря мои документы. Жалко, что ли? Теперь понял: просчитался! С восходом солнца настроение светлело. Зачем грустить? Мало ли стран на планете? Авось где-нибудь спасут. Моя болезнь пока что не причиняла страданий. Поэтому оставался легкомысленным. И было чем заняться.

Добавлю про тюремную школу английского языка. Учитель выглядел типичным рыжим британцем. Он допустил к работе с компьютерами, где видеоуроки. Посещение школы оплачивалось: один фунт за час занятий ежедневно. Хватит на пару шоколадок.

Кстати, о распродажах. Магазин работал до обеда, кроме выходных. За прилавком – одежда, сладости, средства гигиены. Примечательно, что полки завалены презервативами. Хотя про гомосексуалистов я, например, тут не слышал.

Еще работала церковь. В просторной комнате на стене висел деревянный крест. Стулья стояли перед сценой для пастора. Однажды я оказался там единственным бледнолицым среди молящихся чернокожих. Ну если не считать бородатого пастора, свободного англичанина в сером пиджаке и белой рубашке. Я уважаю их путь. Но никуда не денешь исторический факт, что Африку покорили огнестрельным оружием и Библией. Молитвы черных перед английским пастором. Невольно думаешь, что боги – это для белых. Старая песня: в раю отдохнете! После Битчер Стоу изменилось не все. На месте Всевышнего я бы не только щелкнул пальцем и объявил всемирную амнистию, но и сообразил бы, как сделать людей счастливыми и… скучными. Скучными. Скучными. Скучными. Скучными. Вспоминая это, уже не хочу должность Всевышнего. Оставим людям счастье бороться за свой кусок счастья. Пусть вырабатывают энергию. Ну а я, просто Виктор, предпочитаю остаться песчинкой Его (Их?) эксперимента. Пока не села моя душевная батарейка и есть порох в пороховницах. Быть человеком порой интересно!

Да, условия содержания напоминали санаторий, но дисциплинированный санаторий. В других странах содержание хуже. Голландская тюрьма нелегалов города Zandaam, где я был полгода, не отличалась от тюрьмы криминальной. Камеры на двоих закрывались с пяти вечера до восьми утра. Прогулки под небом сквозь решетку – три часа ежедневно. А также другие минусы, если сравнивать с Колнбруком… Зато большой и жирный плюс: освободишься через год, ну два. Свобода – если, в конце концов, не депортирован. Не лучше ли без бассейна? А потеря интернета – ну и ладно. Надежда – важнее. В Англии лишь призрак надежды.