Виктор Акулов - Чужакам тут не место!

Да, ныне жить взаперти терпимо. Колнбрук – образец мягкого насилия, soft terror. Ограничение в войнах, по вине атомной эпохи, привело к повышению уровня жизни европейца, а также заключенных нелегалов. Я задавался вопросом: почему не уменьшат затраты, не упростят хранение чужаков? Чтобы системе доставалось меньше обвинений? Условия содержания инозаключенного, признаем, лучшие в мире. Дисциплинированный, повторяю, санаторий. Пусть, на взгляд некоторых, стало быть, сидят где сидят. «Ты, Victor, не живешь на улице. Тебя бесплатно кормят. Своя комната. Спортзал. Интернет», – так мне говорил один тюремщик. Я еще, получается, в долгу.

И вот мне пришло письмо с точной датой депортации Лондон-Париж, Хитроу – Шарль де Голль. До вылета оставалась неделя. Не пришлось, слава богу, ждать, как другим, месяцы. Повезло? Ну это смотря с какой стороны посмотреть… Больные нелегалы в тюрьмах не нарасхват. Дорогой гость. Ежедневно пятьдесят евро (сорок с лишним фунтов) за таблетку. В моих услугах скоропостижно перестали нуждаться. Спидозная неприкосновенность. Депорт. агенту сказал: «А я уже решил, что освобожусь отсюда стареньким, кашляющим, с палочкой». Я оставил ему подпись о согласии с депортацией. На другой день пришла адвокатша: «Дело проиграно. Распишись тут». Я не вчитывался в бумаги, на которых оставлял чернила. Я доверял. И вдруг сообразил, что еще не все потеряно:

– Слушай! Идея! А полетели со мной в Париж! Будешь меня и там защищать!

– Я не знаю… I don’t know… Я не знаю.

Остаток дня бесцельно слонялся по тюрьме. Роланд заметил, что мне грустно:

– Ты должен радоваться. Тебе многие завидуют. «Лаки факин рашэн», – говорят. Во Франции сразу освободят.

Я пожал плечами, будто не знаю. Хотя не сомневался: освободят.

– Без настроения, потому что улетаешь в никуда. Там ни друзей, ни родни. – Роланд понимал, в чем дело. Однажды я сболтнул коротко и сухо.

– Свобода всегда лучше неволи, – сказал он. – Даже на улице?

– Да, это шанс. Ты недолго будешь на улице. Ты не инвалид, не алкоголик.

Он прав. Спасибо: подбодрил. В сердце просветлело.

Накануне путешествий в моей жизни сложилась традиция – короткая, почти под «ноль» стрижка. Я, Роланд и Томас посетили тюремную парикмахерскую. Она не отличалась от вольной. Все так же: зеркала, стулья, ножницы. На полу валялись только темные волосы. Чернокожая парикмахерша (свободная, как тюремщики) стригла себе подобного заключенного. Ее услуги – бесплатно, за счет заведения. Она одна на четыре корпуса. Поэтому тут очередь. Два стула из трех заняты. Я сел напротив зеркала. Роланд оболванил меня машинкой за несколько минут. Опыт не нужен. Даже пьяный газонокосильщик справится. Мои волосы, как у отца, редкие. Словом, не шевелюра. Эти стриженые волосы падали на пол и бросались в глаза среди других черных.

Затем мылся в душе. Иначе бы остатки волос кололи тело.

Вечером посетил интернет. Хорошие новости. Мое письмо «Мир против нас» напечатала газета «Советская Россия». Правда, с переименованным заголовком – «Вечный капкан». Что ж, оказывается, не весь мир против нас.

Предстоящий перелет и радовал, и огорчал. Впереди подзабытое испытание: прохладные улицы и чувство аппетита. Чтобы отвлечься, я приходил в библиотеку. Не всегда же статуэтки лепить. Прежде посещал книжный зал изредка. Поанглийски читал, понимал, но с трудом. А здешние русские авторы выдались не по вкусу. Таких, которые бы сдвинули мое сердце в сторону и ускорили пульс, – таких авторов не видел. Зато в наличии архив английских газет. Его уже изучил. Зря, что ли, попал во вражеский плен. Да, тут без опечатки – во вражеский. Не будем кривить душой. Крепкой дружбы с Европой мы, на западный взгляд, варвары-азиаты никогда не имели. Слово «союзник» против того или иного – не в счет. До сих пор остаемся чужими. Пока что сильные, а следовательно, независимые. Поэтому чужие.

И вот черт меня дернул взяться за газеты снова. Настроение стало хуже. Много написано о нелегалах. Плохие, конечно, отзывы. Ладно бы только, что нам тут не место. Но как на счет обвинений, будто мы еще и виноваты в экономическом кризисе. Такое тоже пишут. Вообще-то не всякий прибывший сюда африканский джентльмен удачи видел Уолл-стрит хотя бы по телевизору. Политикам не с руки отвечать за свои промахи. Проще найти виновных извне. Не еврей – так африканец. А то и, сверх того, боже упаси, «гексогеновый мусульманин». Ничего личного. Просто политика. Нехватка козлов отпущения за кризис. Вот вам и первопричина современной охоты на ведь… на нелегалов. Популярнее этого разве что поиски Талибана в Антарктиде и папарацци с грязным бельем поп-звезд. И так чуть ли не по всей Европе. Впрочем, не мне обижаться на местные власти. Я не претендую на роль пострадавшего. Я не больше чем просто очевидец, который оказался проглоченным системой, которую, стало быть, знаю изнутри, а не понаслышке.

Удивляет, как ненависть мутировала после Нюрнбергского процесса. Англия страна большого числа иммигрантов, где ныне ненавидят иммигрантов. Аресты провозглашают и выполняют люди с темной кожей. Аресты себе подобных, если не считать меня, случайную белую ворону. Причины и вдохновения мутации видны невооруженным глазом. Это чтобы не обвинили в нацизме. Дядя Ади тут бы аплодировал. Его дело продолжается. «Да, мы пали в борьбе, но это падение вверх. Национал-социализму принадлежит будущее. Я не побоюсь сказать, что это будет ХХI век», – из предсмертного интервью Адольфа Гитлера, пророчество боли и тьмы.

Но довольно о грустном. Жизнь коротка – печали нет времени. Пора бы о перспективах. Каким представляю спасение для нас? Что ж, тут улыбнусь и отвечу на фоне розового неба. Итак… Будет неплохо, если все нелегалы соберутся в одном месте. Ну а потом недурно бы взять под свое опекунство какой-нибудь островок. Ну а там основать вольное государство. Замышлял же Спартак подобное на Сицилии. Пусть, на чей-то взгляд, обреченная на провал идея. Римляне, дескать, сильнее. Временный, значит, остров. Ну а что бывает не временно? Впрочем, что нам древность! Есть современные примеры. Вот Cristiania – вольный город в Копенгагене. Сегодня, правда, уже не вольный. Однако это показатель, что все возможно. Была бы мечта! И наш островок назовем так – «Новая Сицилия Спартака». Таким образом подчеркнем, что вопрос неравенства людей стынет из глубины истории. И это вечный вопрос. И наш островок рекомендуется прибрать в Бискайском заливе. Там, говорят, славные волны для серфинга и мало акул. И у французов, по евро – ха-ха! – меркам, много земли. Так что потерю островка они или переживут, или даже не заметят. Последнее очень возможно, учитывая, как они поглощены своим вином. Какую потом выберем идеологию островка? Какая разница? Какой более-менее приличный боксер принимает близко к сердцу цвет своих атласных трусиков? Но все это лишь мои юмористические мечтания, а не планы. Пока не получится «пришить» еще одно тюремное заключение. Юмористические мечтания. Но будущее – кто его знает, а не прогнозирует.