Чак Паланик - Пигмей

Хозяин-отец голос поднимать, говорить:

– Государство, что вышвырнуло это застенчивое дитя, нашего слабого, запутавшегося гостя, – жестокая страна, где преследуют свободу мысли и наказывают амбиции. Страна сокрушительной идеологии. Тупой, первобытной тирании, не желающей мириться даже с одним свободным словом или проявлением христианского милосердия…

Граждане члены общины слишком плотно сидеть, плечом к плечу жаться, часто лицо вперед-назад наклонять, снова наклонять, согласие выражать.

Гигантская корова-отец говорить:

– Из этой измученной страны кошмара сбежал наш перепуганный мальчик… но лишь на шесть коротких месяцев. Этот дрожащий крошечный беспризорник, этот хрупкий, уязвимый юноша спасся от жестокого отчаяния правительственного приюта исключительно потому, что христианский миссионер денно и нощно трудился, дабы подарить шесть месяцев свободы и обилия ему и жалкой горстке других сирот…

Можно ноги оперативника я вскинуть, мускул сократить, над сидящей толпой воспарить, Бросок рыси из Модели ООН воспроизвести, кия-дзынь , популяцию целого святилища поклонения обезглавить. Разъяренный лев, ррр-хрясть , зубом стервятников прессы выпотрошить.

Хозяин-отец все говорить:

– После долгих месяцев переговоров эта посланница христианской любви привела своих ягнят на великолепные луга благословенных Соединенных Штатов… Но то были лишь краткие мгновения радости в жизни, полной страдания и боли…

Бультерьер-брат сбоку сидеть, локоть гнуть, ребра оперативника я пихать, шептать:

– Зацени мамашу…

Голова курицы-матери опускаться, на плечо укладываться, зрачок в черную точку превращаться. Глазная кожа трепетать, закрываться, распахиваться. Вниз ползти. Рот курицы-матери храп испускать.

Хозяин-отец ртом воздух хватать, говорить:

– Это несчастное дитя пришло, чтобы жить среди нас, чтобы петь наши песни и делить радость наших домов и церкви. Этот мальчик учился с нашими детьми, и они приняли его и подружились с ним. Этот грубый, необразованный, безграмотный юноша недавно победил на конкурсе правописания. Он полюбил американские танцы и приобрел такую популярность, что его выбрали представлять Соединенные Штаты Америки на Модели Объединенных наций…

С другой стороны агента кошка-сестра сидеть, кнопки на личном телефоне нажимать.

Хозяин-отец на алтаре стоять, говорить:

– Можно подумать, будто невежественный, отсталый ребенок никогда не отблагодарит нас за щедрые дары нашей общины – медицинское обслуживание, обильную пищу, крышу над головой, бесплатное образование, духовное просвещение и любовь – в первую очередь, любовь, – однако это дитя выплатило долг сполна.

Корова-отец глаз на агента наводить. Каждый глаз общины к агенту поворачиваться.

Можно кулаками оперативника я Удар панды исполнять, бум-бум , всю толпу сознания лишать. После Маневр похотливого кролика совершать, семя по различным достойным сосудам распределять. Святилище покидать, на поиск пищи пускаться. Мемориал героя войны полковника Сандерса навещать.

Хозяин-отец говорить:

– Ведь именно этот скрюченный, грязный бродяжка стал инструментом в руках Божьих. Этот ободранный, костлявый, зловонный скелет превратился в сосуд, посредством которого Иисус Христос остановил безумного убийцу. – Корова-отец голос повышать: – Господь наш, управляя этой жалкой, отталкивающей марионеткой, свершил правосудие над демоном, что овладел Тревором Стоунфилдом. – Кричать: – Этот демон прервал жизни наших детей, но Иисус прогнал его, прежде чем он успел причинить еще больший вред.

Тут корова-отец умолкать. Святилище поклонения молчать. Выжидать. Слишком многие камеры жарить. Звуковое оборудование трещать.

Хозяин-отец тишину разбивать, почти шептать:

– Как сияющий посланник Спасителя, этот оборванец заслужил постоянное место в нашей общине. Место в наших сердцах. – Голос повышать: – И потому я предлагаю оставить этого мальчика с нами, сделать полноправным возлюбленным членом семьи Сидар!

Под взглядом камеры, что посредством спутника мировой аудитории событие выдавать, под взглядом всего мирового населения, корова-отец говорить:

– Я заявляю, что собираюсь оформить опеку над иностранным студентом по обмену, которого между собой мы зовем Пигмей.

Целая община в улыбке расплываться, зубы демонстрировать. Широкая улыбка каждую щеку сжимать, каждый глаз щурить.

Корова-отец открытую руку поднимать, как для клятвы, говорить:

– Мы с женой намереваемся стать его опекунами. Наши дети станут его братом и сестрой. И ничто – ни международная политика, ни дипломатические обвинения в похищении, ни бюрократические препоны – нас не остановит. Так поприветствуем же этого грязного, больного сиротку. С нынешнего дня этот хилый невежественный мальчик – один из нас…

Для протокола: здесь свидетельство растущей семантики обладания проявляться. Оперативник я в роли студента по обмену прибывать, спонсор – местная религия. Живой труп Дорис Лилли благотворительную программу организовывать. Потом агент в приемного сына превращаться. Потом – усыновленным делаться. Для американского капитализма собственность – главное слово.

Почтенная мадам Сиськи агенту прямо улыбаться, что о готовности лона свидетельствовать. О влажном блеске вагинальной слизи говорить. На разбухшую половую губу намекать.

Не улыбаться только: оперативник Тибор, оперативник Шина, оперативник Магда.

Не улыбаться: труп Заир, Восточный Тимор, Египет и Бразилия. Обед для членистоногих.

Корова-отец на алтаре стоять, среди многих мертвых жертв жестокой американской культуры, хозяин-отец объявлять:

– Господь забрал наших лучших, сильнейших, любимейших детей, но взамен оставил нам обреченного, забытого бродяжку, которого мы можем спасти…

Тут святилище поклонения шумом взрываться, каждый товарищ ладонь в ладонь хлопать, дикий грохот производить. Каждый товарищ воду с глаз стирать, кусками мокрой ткани промакивать. Прозрачную слизь из ноздри выдувать. Раскрытыми ладонями вместе шлепать. Потом в атаку с распахнутой рукой кидаться, агента удушливым объятием обхватить желать, под собой погребать.

Здесь начинаться восемнадцатый отчет оперативника я, агента 67, воспоминание о самом плохом событии за год обучения ХХХ. Семейная трагедия, документированная история, архив ХХХ. Тактичный, мудрый, заботливый воспитатель округа ХХХ агента в известность ставить. Дата: много годов назад, раннее детство агента.

Для протокола: оперативник я историю раннего детства продолжать вспоминать. Важность ранней тренировки агента подчеркивать.