Питер Чейни - Непростые условия

— Продолжайте, — мрачно сказала Корина.

— Хорошо, продолжу, чтобы избежать неясностей. Обладание подобной информацией сулило большие деньги, и Донелли решил не упускать свой шанс… Он не случайно оказался в Харстмонсе, а сам попросил направить его туда: его интересовало, что происходит в «Темной роще». Узнать это не составило труда. Ему стало известно, что Виола, несмотря на замужество, осталась хозяйкой усадьбы и владелицей состояния. Я думаю, что Донелли преднамеренно познакомился с вами, хотя, возможно, его чувства к вам были вполне искренними: вы — красивая женщина, к тому же с вашей помощью открывался доступ к постоянному источнику дохода. Донелли далеко не глуп, но неразборчив в средствах достижения цели. Впрочем, это относится и к вам.

Корина хрипло рассмеялась.

— Вы правы: мы были достойной парой.

— Итак, вы увлеклись Донелли, и когда он предложил вам выйти за него замуж, согласились. Полагаю, что несмотря на ваш богатый опыт общения с мужчинами, он оказался первым человеком, который действительно покорил вас. После свадьбы Донелли рассказал уже знакомую историю, и вы были вынуждены молчать. Какой смысл вам был разглашать тайну Виолы? Деньги перешли бы к Патриции, поскольку вы тоже состояли в браке, а она могла быть не столь щедрой. Бьюсь об заклад, Донелли очень веселило это обстоятельство.

Корина прошипела сквозь зубы какое-то ругательство.

— Да, черт возьми! — призналась она. — Он смеялся, да еще как! Если бы вы слышали, как он смеялся!

Кэллаген глубоко задумался.

— Дальнейшие события вам известны лучше, чем мне, — сказал он. — Донелли объяснил, что самое выгодное в создавшейся ситуации — шантажировать Виолу, и для вашей старшей сестры наступили черные дни. Виола с самого начала открыла тете всю правду о своем замужестве. В сущности, это мисс Ваймеринг посоветовала ей молчать — из тех соображений, что Виола фактически никогда не была женой Шэрфема, который к тому же давно мертв. Но, поступив так, Виола нарушила закон.

Вы же сообщили Виоле, что встретили человека по имени Донелли, который знает всю правду, и уговорили сестру уступить его требованиям. Она начала платить шантажисту за молчание.

— Все так и было, — безучастно подтвердила Корина. — Некрасивая история, правда?

— Да, красивого мало, — согласился Кэллаген. — И все же меня интересует, почему вы согласились на это?

— Честно говоря, не знаю, — ответила Корина и задумалась.

После паузы она продолжала:

— Вероятно, было несколько причин. Во-первых, моя безумная любовь к Донелли. И вся беда в том, что с тех пор ничего не изменилось: я по-прежнему без ума от него, несмотря на приступы ненависти. Во-вторых, Виола сама виновата. В ней всегда было нечто такое, что приводило меня в бешенство. Да, я знаю, что вы скажете, — с горечью продолжала она. — Виола лучше меня. Она приличная, честная достойная женщина. Все время, пока продолжалась эта история, я чувствовала себя законченной дрянью. Она давала мне все, что я просила, — деньги, машины, меха… А я все более ожесточалась. По-видимому, хороший кнут мне милее, чем сладкий пряник, — Корина хрипло рассмеялась.

— Единственным человеком, по достоинству оценившим это, оказался мой муж. Это первоклассный специалист по втаптыванию людей в грязь.

— До сих пор все ясно, — сказал Кэллаген. — Но чего Донелли добивается сейчас? Зачем он послал второе письмо, копирующее первое?

— Он и в самом деле послал копию? — недоверчиво спросила Корина. — Ну и хитер! Замечательный артист, с крепкими нервами. В детстве такие обычно отрывают крылья бабочкам и интересуются внутренностями лягушки. Интересно, часто ли встречаются подобные типы? Настоящий мерзавец, пробы ставить негде… Кому же он послал второе письмо — тете Онории или Джону Гэлшинзу, третьему опекуну?

— Не угадали: он послал его старшему инспектору Скотланд-Ярда Гринголлу, возглавляющему расследование. Инспектор сам рассказал мне об этом.

— Все достаточно просто, Слим, — сказала Корина. — Не так давно я говорила с Донелли и предупредила, что Виола сыта по горло его все возрастающими притязаниями, он, ко всему прочему, страшный мот, а «Марден-клаб» не приносит практически никакого дохода. Ему просто нравится считаться владельцем клуба, так как это дает ощущение власти. Там он может встречаться с женщинами, которые ему по вкусу, — она невесело рассмеялась. — Я не тешу себя надеждой, что я у него единственная, и могу понять его: будь я мужчиной, я вела бы себя точно так же.

Кэллаген закурил новую сигарету.

— Корина, вы так и не объяснили, зачем Донелли послал второе письмо. Все ходите вокруг да около и углубляетесь в море. Моя жизнь снова в опасности?

— Ну что вы, дорогой Слим, — рассмеялась она, — я же предупреждена… Ладно, держитесь. Мы возвращаемся.

Она развернула лодку по широкой дуге, и холодные брызги полетели в их лица. Катер понесся к берегу.

— Полагаю, Донелли трезво оценил ситуацию: Виола не хочет больше платить. Он неплохой психолог, поэтому всегда понимал, что может настать такой момент, когда Виоле все надоест и она пошлет его ко всем чертям. На этот случай имелся запасной вариант. Донелли знает, что я не смогу довольствоваться малыми деньгами, поэтому я у него в руках. Если Виола будет лишена наследства, поместье автоматически перейдет ко мне, конечно, при условии, что никто не догадается о моем замужестве. А кто может догадаться? Никто, кроме членов семьи и адвоката матери, не знает условий завещания. Донелли не сомневается, что я буду молчать и не откажусь от денег, а тогда и он сам получит их, ведь он любимый муж…

Наступило молчание. Кэллаген уже мог различить полоску пляжа, за которой поднимались неясные контуры зданий. Корина выключила мотор, и «Майская бабочка» плавно подошла к берегу.

— Бросайте якорь, Слим, мы остановимся здесь. Пожалуйста, сядьте рядом, я собираюсь кое о чем попросить вас.

— Слушаюсь, капитан, — ответил шутливо Кэллаген.

Он бросил якорь за борт и сел рядом с Кориной. Она доверительно положила руку ему на плечо.

— Слим, я хочу, чтобы вы сделали для меня одно дело, и на этот раз говорю вполне искренне. Я не знаю, согласитесь ли вы, но выполнить мою просьбу под силу только вам.

— Начало загадочное, но обещаю сделать все, что смогу, — сказал Кэллаген, — на этот раз я верю в вашу искренность.

— Я хочу, чтобы вы поговорили с Донелли как мужчина с мужчиной, Я хочу, чтобы вы отправились в клуб, нашли его в этой дыре и как следует отделали. Если вы сделаете это, я не останусь в долгу.

— Как же вы собираетесь отблагодарить меня? — иронично поинтересовался Кэллаген.

— Не будем говорить об этом раньше времени, но обещаю, что вы останетесь довольны, — сказала Корина, — если, конечно, справитесь с Донелли. Вы должны это сделать, Слим, ведь вы ничего не потеряете, — она искоса взглянула на него и добавила: — Тем более Виолу.