Грегори МакДональд - Флетч & Co

— Вы же отнеслись к этому делу беззаботно.

— Точно подмечено. Да. Именно беззаботно. Но я мог бы вести себя иначе.

— Я рад, что этого не произошло.

Их взгляды встретились.

— Действительно, рад?

— Да, конечно.

— Или я допустил ошибку?

Наконец юноша прошел на середину кабинета и огляделся.

— Лампы в доме зажигаются автоматически?

— Чем вызван этот вопрос?

— Свет в комнатах зажигался поочередно. А пятнадцать минут спустя вы подъехали на джипе. У вас радиоуправляемый выключатель?

— В каком сарае твои попутчики? — ответил вопросом на вопрос Флетч. Юноша помялся.

— В самом дальнем.

— Они курят? Есть у них спички, зажигалки?

— Они не курят. Насчет зажигалок не знаю.

— Спички, если они и есть, наверняка промокли, и пользоваться ими нельзя.

— Откуда вы о них узнали? О моих «попутчиках»? Почему вы их так называете?

— По пути домой я встретил шерифа. Дороги перекрыты. Вас ищут.

— Однако. И шериф назвал среди прочих фамилию Фаони?

— Крайгель. Фаони. Лири. Морено. Который из них ты?

— Что вы хотите этим сказать?

— Убийца, покушавшийся на убийство, похититель, поставщик наркотиков?

— Покушавшийся на убийство.

— Понятно.

Юноша стоял вытянувшись по стойке «смирно».

— Я хочу спросить, один ли вы в доме? Я знаю, что до вашего приезда здесь никого не было.

— Ты пытаешься сказать мне, что твои приятели — грубые и жестокие люди.

— Да.

Флетч сдвинул бумаги, прикрывавшие лежащий на столе пистолет. Взял его, сунул за пояс.

— Вы видели, что я приехал один.

— Это точно.

— Копы прежде всего будут искать тебя и твоих попутчиков в сараях. Детьми они сами всегда там прятались. — Джек промолчал. Флетч указал на холм. — Вон там, за дальним сараем, в ста пятидесяти метрах левее, есть глубокий овраг. Там сейчас свалка. Стволы деревьев, ржавая колючая проволока, старые столбы. Чего туда только не набросали! Кто-то полагал, что так можно остановить его расширение. В такой дождь по оврагу несется водяной поток. Я уверен, что копы туда не заглянут.

«Они туда не заглянут, — подумал Флетч, — потому что с детства знают, что там водятся змеи».

— Ты хочешь помочь своим попутчикам уйти от погони? — спросил он Джека.

— Да.

— Тогда покажи им, как добраться до оврага. Пусть они залягут там и не высовывают носа, пока их не позовут.

«Позовут же их, — продолжил Флетч уже мысленно, — когда они окончательно выбьются из сил, борясь с водяным потоком, швыряющим их на стволы деревьев, столбы, мотки колючей проволоки, а соседство со змеями до смерти перепугает их».

— Башмаки свои возьми с собой. Надень, когда выйдешь из дома.

— Почему вы помогаете мне? Я… мы опасны для вас. Можете мне поверить.

— Послушай, разве отцы не должны каждую свободную минуту проводить с сыновьями? Я хочу сказать, ты вот здесь, возможно, у тебя совсем немного времени до возвращения в тюрьму, но тем не менее ты сделал большой крюк, чтобы повидаться с отцом…

Джек прищурился:

— Вас, значит, разбирает любопытство?

— Несомненно. И пока копы ищут тебя, у нас будет время пообщаться. Ты со мной согласен?

— Так мне не надо торчать с остальными в том овраге?

— Тут есть душ. — Флетч указал на дверь ванной. — Чистые полотенца. Найдется и комната для гостей. Со шкафами и комодами. Моя старая одежда. Вещи, забытые нашими гостями. Пока ты будешь мыться и переодеваться, я подогрею слойку с тунцом. Ты пьешь молоко?

— Мы перерезали телефонные провода. Неподалеку от дома.

Флетч пожал плечами:

— Некоторые местные жители до сих пор уверены, что в такой ливень лягушки прыгают с неба. Во всяком случае, когда идет дождь, лягушек на шоссе прибавляется. Это я заметил сам.

— О чем вы говорите?

— Когда я вернусь, постарайся привести себя в божеский вид. Я хочу, чтобы ты больше походил на принца, а не на лягушку.

Юноша попытался улыбнуться.

— Почему?

— Ко мне должны заглянуть двое соседских парней. Они хотят взять джип и поискать тебя и твоих друзей.

— Что это за парни?

Флетч, выходя из кабинета, оглянулся:

— Копы.

Снимая на ходу кроссовки, Флетч пересек кухню, открыл дверь чуланчика. Надел высокие сапоги, снял с крючка на стене широкополую шляпу и нахлобучил ее на голову. Застегнул на все пуговицы длинное коричневое пальто.

Невидимый в темноте, неслышимый в реве падающей на землю воды, он вышел через черный ход и обогнул дом.

Джек, стоя у двери в кабинет, где по-прежнему горели все лампы, надевал ботинки. Наклонился, чтобы зашнуровать их.

Как Флетч и предполагал, юноша сначала по дорожке, а потом по лужайке зашагал к сараям.

Флетч избрал другой путь: прямиком направился к белому забору, перемахнул через него, добрался до деревьев. С опушки, даже в темноте, даже при дожде, он мог видеть около сараев движущиеся силуэты. Сам он, втянув голову в плечи так, что поля шляпы касались пальто, оставался неразличимым для человеческого глаза.

Первым в направлении оврага проследовал худой мужчина невысокого роста. За ним — настоящий гигант, с большой головой, большим животом, широкими плечами. Он сердито размахивал руками. Внезапно остановился, повернулся, что-то крикнул и двинулся обратно.

Внезапно рядом с ним возник высокий, гибкий, как тростинка, мужчина, ударил ногой в пах. Затем рукой по правой челюсти. Перекрывая шум дождя, послышался голос Джека: «Может, теперь ты замолчишь!» Он отступил на метр, пригнулся, готовый к драке.

Появился четвертый мужчина, низенький толстячок, подошел к здоровяку вплотную. Флетч догадался, что он разобъясняет непонятливому, что к чему.

Пока толстячок говорил, Джек поспешил к первому мужчине, что стоял у ворот, за которыми начиналось пастбище.

Он перелез через ворота и бросился к холму.

Второй мужчина последовал за ним.

Перелез через ворота и здоровяк.

Толстячок попытался открыть ворота, но в темноте не смог справиться с засовом, а потому с немалыми, надо сказать, усилиями повторил маневр, проделанный остальными.

Фаони, Морено, Лири и Крайгель исчезли на холме, склон которого рассекал овраг.

— Привет, Эйс.

— Это ты, Флетч?

— Да, мадам.

— Олстон только что вошел. — Калифорнию отделял от Теннесси часовой пояс, так что там было на два часа меньше. — Сейчас позову его.

Олстон Чамберс и Флетч подружились еще в армии.

Карьеру Олстон начал прокурором. Когда родились дети, он понял, что государственного жалованья ему не хватает.

Попытался стать адвокатом. Денег заметно прибавилось.

Но ему претило защищать людей, действительно совершивших преступления.

— Одно дело — говорить правду, — разъяснял он Флетчу свою точку зрения, — но совсем другое — искажать ее, разбавлять ложью, дабы посеять сомнение в умах присяжных.