Антон - Проклятие Дома Ланарков

Бхатт пояснил:

— Вскоре после твоего рождения мне пришлось уехать из этих мест. Иначе они убрали бы меня рано или поздно, ведь я слишком много знал. Эти негодяи никогда не простили бы мне, что я спас тебя. Элизабет уговорила меня бросить работу и бежать, и дала немного денег на первое время.

Поначалу я чувствовал себя ужасно, долго скитался, сильно бедствовал, пока не прибился к одному берегу. Постепенно жизнь на новом месте стала налаживаться, я выучился и теперь работаю в солидном офисе. Но я всегда помнил о тебе, Ричард! Поэтому, когда несколько дней назад получил телеграмму от Элизабет, в которой было всего два слова «он вернулся!», то сразу всё понял и приехал, несмотря на огромный риск.

Заклинаю и тебя, Ричард: будь особенно осторожен! Не доверяй в этом городе никому, кроме матери и сестёр. Пожалуй, ещё на местного священника можно положиться, он человек истинной веры.

— Значит, мы больше не увидимся…отец? — Ричард впервые произнёс это слово и почувствовал, как к горлу сразу подкатил ком, а на глазах навернулись слёзы.

— Ну-ну, мальчик мой! — Бхатт раскрыл ему свои объятия и стал ласково похлопывать по спине. — Какой же ты вырос большой и сильный! Все твои многочисленные дяди, тёти и двоюродные браться на Родине станут гордиться тобой! И, конечно, мы ещё встретимся! Я остановился в гостинице в соседнем городке, вот тебе визитка с адресом — жду тебя в гости. Нам ещё о многом нужно поговорить.

…Шаги отца затихли за могильными крестами. Теперь следовало завершить дело, которое привело его сюда. Возле входа в склеп Ричард зажёг фонарик, и осторожно переступил порог гробницы. Вглубь усыпальницы вёл небольшой коридор. Вскоре Ричард оказался в погребальной камере с низким нависающим потолком. Воздух здесь был спёртым, тяжелым. Отчётливо чувствовался запах тлена. Вдоль покрытых трещинами, затянутых паутиной и серой плесенью стен выстроились гранитные саркофаги с высеченными в камне в полный рост скульптурными изображениями рыцарей в доспехах эпохи Войны роз. Воины на надгробиях спали вечным сном вместе со своими жёнами в тяжелых «бархатных» платьях, тоже увековеченных в мраморе. Ричарда охватило волнение: Неужели эти рыцари в каменных доспехах и дамы в гранитных нарядах его предки! И он по праву крови неотъемлемая часть нобилитета (родовитого дворянства). Поверить в такое парню, выросшему в цирковой клетке, было сложно!

Рядом с величественными средневековыми надгробиями первых поколений Ланарков стояли гробы более позднего времени. Они покоились на специальном стеллаже. В них тоже лежали его предки, жившие во времена колониальных завоеваний и имперского величия королевы Виктории. Многим тоже была не одна сотня лет. Впрочем, превосходный морёный дуб, из которого были сделаны гробы, делал их почти столь же прочными, что и вечный мрамор.

Ричард медленно обходил склеп и читал металлические таблички с именами покойников. Гробов было много, они стояли в несколько рядов. Некоторые покрыты толстым слоем пыли и каменной крошки, с истлевшими лохмотьями покрывал с выцветшим семейным гербом. Здесь прекрасно чувствовалось, что некогда могущественный дворянский род приходит в упадок — склеп медленно разрушался, грозя обрушиться и погрести под собой прах его предков. Точно также из-за сумасшествия сэра Уильяма, без явного наследника грозило засохнуть славное когда-то генеалогическое древо. «А ведь я последний из Ланарков, кто ещё может продолжить род по прямой линии!» — чувство было очень необычным, словно все эти благородные мертвецы с молчаливым одобрением смотрят на тебя из своих гробов пустыми глазницами.

Гроб с телом Анны стоял в самой глубине помещения. Крышка его была снабжена маленьким слюдяным окошком. Молодой человек посветил фонариком и увидел за стеклом лицо сестры. Забальзамированное тело выглядело как живое. Казалось, девушка просто спит.

Ричард с нежностью провёл рукой по стеклу:

— Прощай! Мы знали друг-друг всего лишь миг, но я никогда не забуду твоего великодушие. Спи спокойно! — Волк вглядывался в лицо за стеклом, стараясь запомнить милые сердцу черты, и вдруг наткнулся на едва заметный след страшной раны на шее покойницы. Громко застонав, он в ярости стал бить кулаками в стены в надежде, что физическая боль хотя бы немного заглушит боль внутреннюю.

После очередного удара что-то неожиданно заскрежетало под ногами. Оказалось, в полу открылся каменный люк.

Освещая фонариком путь, Ричард спустился по каменным ступенькам в небольшое помещение со сводчатым потолком, где находился всего один гроб. Совсем маленький, судя по истлевшему покрывалу, его оставили здесь достаточно давно. Парадоксальным образом гроб был упрятан под землю, словно лежащего в нём покойника хотели запрятать так глубоко, чтобы сама память о нём исчезла. И при этом провожали его с почестями. Покрывавший гроб штандарт с вышитыми золотом гербами, указывал на то, что, скорее всего, тот, кто лежит в гробу, удостоился геральдических похорон, отличавшихся большой пышностью.

Ричард почувствовал, что прикоснулся к важной тайне: почему этот гроб не поместили к остальным, а явно спрятали? По чьему указанию? Ричард протёр от пыли металлическую табличку в торцевой части гроба и прочитал «Ричард одиннадцатый граф, третий виконт Ланарк. Умер в возрасте 52 дней. И дальше шла эпитафия « Ты был рождён для счастья земного, но Бог уготовил тебе лучшее место — подле себя в раю».

«Так это же я!» — дошло до молодого человека. Повинуясь необъяснимому порыву, он стал осматривать гроб и заметил, что крышка его закреплена на болтиках, которые легко открыть. Ричард осторожно положил фонарь и принялся за дело. Акустика здесь была просто сумасшедшая — каждое его движение отзывалось пугающим эхом.

В какой-то момент Ричард замер и прислушался: ему почудился шорох шагов, словно наверху кто-то расхаживает, но тут же всё стихло. Молодой человек снова взялся за крышку и осторожно сдвинул вбок. С неприятным скрипом крышка резко повалилась и повисла на ржавых петлях. Ричард зажмурился и закрыл лицо рукой, чтобы уберечься от вихря поднявшейся пыли. Мутное облачко быстро осело. Он взял фонарик и вздрогнул от открывшегося зрелища…

Доктор Эдмунд Йейтс обильно смочил марлю едко пахнущей жидкостью из бутылки рыжего стекла и направился к ширме. Оставалось наложить маску на лицо младенца и дело сделано. Неожиданно дверь распахнулась. Доктор вздрогнул и испуганно-недоумённо взглянул на графского шофёра, который вошёл в комнату без разрешения:

— Зачем вы здесь? — быстро взяв себя в руки, врач сделал строгое лицо. — Вам нечего тут делать, выйдете немедленно!