Антон - Проклятие Дома Ланарков

В футляре, обитом изнутри белым атласом, находился серебряный ларец весом килограмма три с крупным гербом Ланарков на крышке.

— Здесь хранятся подлинники всех завещаний ваших предков — объявил хозяин конторы. — И вашей матери тоже… Как я уже сказал, перед самой своей смертью леди Элизабет внесла дополнения в уже готовое завещание…имея в виду вас… Она рассказывает здесь историю вашего похищения…

Стряпчий многозначительно взглянул на Волка:

— Здесь говориться о вас, сэр Ричард Ланарк… одиннадцатый граф, третий виконт… — Юрист с минуту перечислял многочисленные титулы нового хозяина Ланарк-Грэй-Холла. Затем торжественно извлёк из ларца гербовую бумагу, и Вэй увидела на ней подпись графини, а также скрепляющие документ сургучные печати.

— Постойте, постойте, — заспорил смущённый Ричард, — но разве без признания графа меня своим сыном, я могу претендовать на титул и остальное?

Стряпчий улыбнулся и извлёк из ларца запечатанный конверт, на котором рукой графа (как пояснил стряпчий) было написано: «Хранить в семейном ларце вместе с завещаниями моих предков, в случае моей кончины, немедленно вскрыть прежде всякого другого действия». В конверте находилось письмо, в котором граф давал распоряжение о передаче права наследования своему сыну в момент достижения им совершеннолетия. Скарлетт перевела недоумённый взгляд на Ричарда, но он тоже ничего не мог понять. Стряпчий с удовольствием пояснил:

— Ваш отец написал это письмо, узнав о беременности своей супруги. Это было восемнадцать лет назад. И с тех пор сэр Уильям не сделал других распоряжений. « Моему наследнику, сыну от моей законной супруги леди Элизабет Ланарк » — процитировал стряпчий. — И так как леди Элизабет признаёт именно вас своим выжившим сыном, отныне наследник вы.

Для Вэй пазл сложился, но стряпчий продолжал:

— Как видите всё — от и до — написано рукой вашего отца. Это подтвердит любая независимая экспертиза. Оспаривать сей факт бессмысленно. Да и вряд ли кто-то захочет это сделать после ареста мэра Шюрера. И так как письмо было составлено в пору, когда дееспособность сэра Уильяма не вызывала никаких сомнений, то данное распоряжение обладает всей полнотой юридической силы, и автоматически вступает в силу с этой самой секунды… Вы сами только что показали мне свой паспорт, сэр Ричард. Это означает, что по нашим британским законам вы достигли совершеннолетия. А значит, быть посему. Поздравляю вас граф!

С того времени минуло больше трёх лет.

Однажды Скарлетт с мужем прогуливались по Гайд-парку. Было солнечное летнее утро. И так было прекрасно, что всего в квартале от городской сутолоки, моря каменных построек начиналось царство природы. Воздух был наполнен лесной свежестью и ароматами цветов, порхали бабочки и пели птицы. Аккуратно присыпанные чистым песочком дорожки уже заполнила гуляющая публика, все парковые скамейки были заняты влюблёнными парочками.

Дорожка, то поднимаясь на пологий холм, то спускаясь в «долину», извивалась мимо изумрудных лужаек с сочной бархатистой травой, на которой паслись самые настоящие овцы. С ними мирно соседствовали выбравшиеся на пикник весёлые компании — мужчины и женщины в лёгких белоснежных нарядах и соломенных канотье доставали из плетёных корзин снедь и от души дурачились, непременно в окружении с визгом резвящейся детворы.

Густые тенистые аллеи вековых деревьев образовывали высоко над головой гуляющих настоящие готические своды и придавали проникающему сквозь них солнечному свету какую-то сказочную таинственную окраску. Удивительное сочетание лугов, ухоженных зелёных лужаек, цветников создавало столь же безоблачное настроение, как и сегодняшнее небо.

Арчи как обычно что-то увлечённо рассказывал жене, Вэй слушала его и при этом глазела по сторонам. Справа за могучими дубами, величественными липами, густолиственными каштанами мелькали красные пиджаки всадников. Слева серебрились озёра. Целый каскад прудов с перекидными мостиками и фонтанами. И там — среди уток, лебедей и заморских водоплавающих птиц — парили белые вёсельные лодочки и яхты. В густом кустарнике свила себе гнездо какая-то птица и оттуда же доносились громкие трели соловья. Тут на каждом шагу что-то радовало глаз своим видом.

Писательскую чету обогнало открытое ландо, запряжённое превосходными лошадьми, в котором сидел старик в белоснежном мундире и треугольной шляпе, увенчанной высоким плюмажем. На его немощных плечах сверкали червонным золотом тяжёлые эполеты с пышной бахромой. Рядом со старым генералом сидела очень молодая женщина, чья ослепительная красота подчёркивалась блеском алмазов. Вэй с любопытством провожала глазами необычную пару. Когда карета не скрылась из виду, Скарлетт перевела взгляд на шагающего навстречу мужчину. Хорошо, но неброско одетый, как будто ничего примечательного. Тем не менее, лицо прохожего показалось Скарлетт очень знакомым. Когда они почти поравнялись, Арчи раскланялся с этим человеком.

— Кто это? — удивилась Вэй, когда мужчина удалился на достаточное расстояние, чтобы до него не могли долететь её слова.

— Как, ты не узнаёшь его? — усмехнулся писатель. — Это же Кендалл. Пэрси Кендалл, секретарь графа Уильяма Ланарка. В прошлом году он избрался в Палату общин, но уже успел занять видное положение в партии консерваторов. Благодаря своим ярким речам и славе яростного защитника прав простых людей он стал очень популярным.

— Вот как?

— Этот парень оказался не промах! Знаешь, как его называют? Неподкупный! Как Робеспьера. Про него пишут, что с его приходом имидж тори в глазах народа заметно улучшился. Тори больше не считают сборищем алчных дельцов, способных заботиться только о собственных интересах. Зажиревший истеблишмент его ненавидит, отяжелевшее на взятках и подачках парламентское «болото» боится и завидует «молодому трибуну». Зато толпа его обожает и готова носить на руках. Магнаты ищут его дружбы. Я слышал Кендаллу предложили пост в правительстве…

До Скарлетт и прежде доходили кое-какие известия о судьбах действующих лиц той старой истории. Флора, средняя дочь графа Уильяма умудрилась стать вдовой всего через две недели после свадьбы. Яхта, на которой она проводила свадебное путешествие вдвоём со своим избранником, угодила в полосу непогоды. Все тёплые вещи и одеяла понадобились «нежному цветку», ради которой муж фактически пожертвовал собой. Сильно простудившись, бедняга подхватил двустороннее воспаление лёгких и быстро сгорел. Молодая вдова вернулась домой. Но едва кончился траур, она снова выскочила замуж за… племянника мэра Шюрера, красивого и богатого молодого человека.