Антон - Проклятие Дома Ланарков

Ведущий решает приободрить малютку и дружески улыбается ей самой широкой, голливудски-обаятельной и белозубой улыбкой. Лучше бы он этого не делал, потому что следующий поступок великолепного бонвивана вызывает у всех шок. Быстрым движением статный красавец извлекает блестящие металлические кандалы и защёлкивает их на руках и ногах партнёрши. Испуганная девушка начинает пятиться от коварного кавалера, но на арену выбегают униформисты, которые деловито и быстро устанавливают в центре резной каменный столб с ликами зверей и языческими божествами, к которому приковывают жертву цепями.

Снова сверкнув шикарной улыбкой, на прощание шпрехшталмейстер с нежной жалостью проводит рукой по волосам девушки и вставляет ей в причёску розу со своего мундира. Со зловещим металлическим стуком из-под купола падает металлическая сетка, отделяющая зрительный зал от манежа, гаснет свет. Несколько минут ничего не понятно.

…Вспыхивает свет и арена оказывается преображённой в уголок дикого леса. Столб с пленницей теперь на вершине небольшой скалы, с которой в небольшое озеро низвергается водопад. На берегу искусственного водоёма качает великолепными ветвистыми рогами благородный красавец-олень.

Из норы в основании скалы появляются четыре огромных волка. Они начинают гнать оленя по кругу. В конце концов олень поворачивается к своим преследователям, наклоняет голову с рогами, готовясь к последней схватке. Наступивший мрак скрывает развязку.

Когда опять вспыхивают прожектора, оленя уже нет. Зато на сцене появляется странная чёрная фигура в широкополой шляпе-калабреза и в просторном плаще. Низ лица загадочного персонажа замотан шарфом. Волки окружают чернеца и радостно ластятся, как к вожаку стаи. Все вместе они обегают арену, словно вынюхивая новую жертву. Заметив привязанную к столбу девушку, чёрный в шляпе радостно взбегает на скалу. Теперь он неспешно приближается к жертве, которая извивается и трепещет перед ним.

Гремит барабанная дробь и чернец сбрасывает с себя одежду. Зал ахает при виде настоящего оборотня. Густая волчья шерсть почти полностью покрывает его тело, включая лицо. Мощные руки человекозверя заканчиваются длинными когтями.

Раздаются вскрики ужаса и отвращения. Двуногий зверь набрасывается на жертву. Оглушительная какофония звуков из оркестровой ямы и вспышки прожекторов усиливают ощущения ужаса и трепета от расправы. Через какие-то мгновения в руках у монстра остаётся лишь окровавленная платье несчастной. Но зверь только вошёл в раж, опустившись на четвереньки, он сбегает со скалы и начинает бросаться на зрителей за металлической сеткой. Сидящие на первых рядах почтенные господа и дамы в ужасе соскакивают с мест и пятятся в задние ряды при виде окровавленной морды и щёлкающих челюстей чудовища.

…Завершилось представление появлением рыцаря в полном боевом снаряжении. Но и стальные доспехи не спасли благородного воина от клыков дьявольского создания. Ловкий человекозверь прыгнул на благородного защитника со скалы и выбил из седла. Вся стая немедленно накинулась на поверженного и «убила» его.

В конце концом у шпрехшталмейстера закончилось терпение и по его приказу униформисты из арбалетов и старинных мушкетов эффектно расстреляли оборотня. Утыканный десятками стрел Волк издал громкий предсмертный вой и повалился на арену, а его волки скрылись в норе.

Переживший сильнейшие эмоции зал просто взрывался бурными овациями…

Перед следующими представлениями для привлечения на вечерние шоу новых зрителей и с разрешения городских властей были устроены специальные шествия. «Звезду» сезона провозили по главным улицам в огромной клетке, закованным в толстые цепи, в специальном наморднике. Рекламные шествия вызывали огромное скопления зевак, все прилегающие улицы оказывались запружены толпами, и движение на них оказалось парализовано. Для поддержания порядка даже вызывалась конная полиция. И всё же власти шли на такие неудобства, учитывая всеобщий ажиотаж.

Следующий во главе процессии верхом на прекрасном белом скакуне шпрехшталмейстер — в треуголке и в сапогах со шпорами — в рупор предупреждал зевак, чтобы они не приближались слишком близко к клетке, ибо сидящей в ней человек-волк жил в горах Трансильвании и нападал на людей. И хотя он в наморднике, но в нём заключена такая силища, что ничего гарантировать нельзя. А всё потому, что ежедневно зверю скармливают пятнадцать фунтов отборного сырого мяса с кровью. Но этим вечером во время представления Волка снова порадуют его любимым блюдом — живой человечинкой. И что такой шанс увидеть живьём в действии существо из легенд может представиться только раз в жизни…

Поздно вечером, вскоре после окончания шестого по счету представления в артистическую грим-уборную вежливо постучали.

— Да, да входите! — окликнула ещё невидимого гостя присутствующая в комнате девушка. Сам хозяин гримёрки сидел перед большим зеркалом и приводил себя в порядок.

В комнату вошёл вычурно одетый господин с довольно типичным незапоминающимся лицом. Но взгляд! Его прожигающий мефистофельский взгляд выдавал натуру особенную. До его появления Ричард болтал с только что «съеденной» им на арене актрисой. Девушка непринуждённо сидела с чашкой чая в руке на подоконнике и болтала ножкой. Но стоило визитёру взглянуть ей в глаза, и девица без слов встала и вышла вон.

Подойдя ближе, посетитель встал у Ричарда за спиной и стал с беспардонным интересом разглядывать его в зеркале. Молодому человеку это не понравилось. Никому не позволительно вот так без стеснения пялиться на него, когда он отдыхает после работы.

— Ты конечно не помнишь меня, мальчик, — снисходительно улыбнулся господин.

— Никто, кроме самых близких мне людей не смеет называть меня на «ты»! — прорычал Ричард. — Вам лучше уйти!

Гость усмехнулся, поднял с гримёрного столика вставные клыки, только что извлечённые человеком-волком изо рта, повертел в руках.

— Ну-ну, не пытайся меня напугать. Оставь свою свирепость для публики. Кстати, должен сказать, ты имеешь грандиозный успех! Все только и говорят, что о тебе.

Спокойный тон посетителя, его ирония вконец озадачили и смутили Ричарда. Обычно на человека, впервые видящего его, он производил своей ужасной внешностью сильнейшее впечатление, и привык к выражению ужаса на лицах людей. А этот позволяет себе такой панибратский тон, будто ощущает своё превосходство над ним.

— Какое великолепное уродство! — восхитился незнакомец. — Но я также вижу перед собой и другое отражение: юноша с прекрасным лицом, баловень судьбы, рождённый для роскоши и счастья.