Антон - Проклятие Дома Ланарков

— Здесь обычно путешествуют пассажиры королевской крови и миллионеры — небрежно пояснил моряк, и сообщил, что капитан приглашает почётного гостя в офицерскую кают-компанию.

В своей актёрской жизни Ричарду довольно часто приходилось сталкиваться с пристальным вниманием сильных мира сего. Но цену таким приглашениям он давно усвоил. Обычно циркового уродца зазывали в качестве редкой диковинки, чтобы «угостить» острым зрелищем домочадцев или избранное общество. Поэтому Ричард всегда отказывался выступать в роли «дрессированной обезьянки», «гостя из паноптикума». Но сейчас просто не мог отказать гостеприимным хозяевам, и был приятно удивлён оказанным приёмом — моряки оказались людьми простыми и искренними. Мужественные собеседники держались с ним на равных, глаз не отводили и в душу не лезли. «Как этот седой капитан и его люди могут видеть во мне человека?! — поначалу недоумевал и сердито искал подвох Ричард. — Почему не переглядываются между собой? Что они задумали?».

Но ничего плохого не происходило, и в конце концов Ричард расслабился. Постепенно его страшная неуверенность в себе, закрытость куда-то исчезли, он даже разговорился, чего практически с ним никогда не случалось в незнакомом обществе. На душе стало как-то по-особенному…

Гость отвечал на вопросы и при этом смотрел через большой иллюминатор вдаль — будто там на большом экране показывали кадры из его прошлого…

Цирком, куда он попал несмышленым ребёнком, владел итальянец Томазо Апполони, человек жестокий и жадный. Он был буквально одержим идеей возродить на своей арене кровавые забавы в духе Древнего Рима. Специально для будущего супершоу Апполони нанял несколько команд охотников, который рыскали по свету в поисках самых больших и злобных волков. Наёмники безжалостно убивали взрослых животных ради двух-трёх щенков. Итальянец каждый раз придирчиво осматривал доставленных ему волчат: забракованных тут же бросал в клетку с тиграми; перспективным же давал шанс. Но большая часть малышей всё равно не выдерживала жестокого обращения и погибала. Только хозяину было плевать, ему требовались лучшие особи.

Уродец-мальчишка подвергался дрессировке наравне с будущими партнёрами по номеру. Хозяин не видел особой разницы между ним и его соседями по вольеру и тоже всегда называл «щенком».

Впервые Ричарда вытолкнули на арену на потеху публике в четыре годика. Он выступал на разогреве перед началом основной программы и особых аплодисментов не заслужил.

Но уже в семь лет его выпустили с тремя волками-подростками против льва по кличке «Бабур». На этот раз трибуны были заполнены до отказа, разгорячённая толпа гудела и ревела от предвкушения жестокого кровавого зрелища, достойного Цезаря и Калигулы. Но зрители не догадывались, что их обманули. Ведь им подсунули старого дряхлого льва, к тому же перед боем бедняге подпилили клыки и затупили когти. Но об этом никто из посторонних так и не узнал. А пытавшиеся в последний момент отменить жестокое зрелище чиновники и правозащитники сразу умолкли, получив хорошие взятки.

Итальянец заработал на разрекламированном «смертельном» шоу огромные деньжищи и славу устроителя уникальных зрелищ, а Ричард ещё долго просыпался во сне от кошмаров: ему снился несчастный умирающий лев. При жизни Бабур был очень добрым львом, с мягким дружелюбным характером, совсем как у большого плюшевого домашнего кота, а вовсе не как у злобного хищника и «царя зверей». Работники цирка спокойно входили к нему в клетку. Бабур любил, когда его расчёсывали и при этом щекотали за ушами, и чтобы обязательно приносили что-нибудь вкусненькое из буфета…

То, как хозяин обошёлся с дряхлым безобидным стариком, вызвало у Ричарда стойкое озлобление. Апполони этого и добивался, он был доволен, что из щенка подрастает матёрый волчище. Настоящий свирепый оборотень, на которого вскоре зрители повалят толпами. Одного хитрый и расчётливый неаполитанец не учёл того, что, пробудив в питомце зверя, заставил волчонка ненавидеть себя и втайне мечтать о мести. Впрочем, пока юнцу ещё было далеко до того, чтобы стать по-настоящему опасным.

В следующий раз при большом стечении публики Ричард сражался во главе своей стаи против двух медведей-трёхлеток. Правда на этот раз хозяин пожадничал отдавать на убой ещё молодых животных, и обещанная публике смертельная битва происходила не по-настоящему. Получилась возня подростков, выдаваемая за бескомпромиссную драку. Кровь была бутафорской и «умирали» звери по команде притаившихся в декорациях дрессировщиков. Но на этот раз зрители угадали обман, начали освистывать артистов и бросать в них гнилыми фруктами. С того дня у Ричарда появился ещё один враг, которого он одновременно боялся, презирал и ненавидел — тёмная многоголосая масса, притаившаяся за ограждением манежа. Она представлялась ему безжалостным многоголовым чудовищем, в любой момент готовым обрушиться шквалом летящих в тебя снарядов, плевков и оскорблений.

Через год во время гастролей по Венгрии мальчишка попытался сбежать и хозяин устроил на него в лесу травлю со своими бойцовыми псами. Это были особенные собаки. В Бразилии их использовали для травли рабов. Псы прижали Ричарда скале. Вскоре появился сам Апполони. Он был рассержен и приказал своре растерзать неблагодарного уродца. Собаки бросились на Ричарда, и тут словно неоткуда возникли его волки и закрыли собой мальчишку. Началась грызня. Хозяин остался очень доволен, ведь это была генеральная репетиция будущего шоу, которое принесёт ему миллионы.

С этого дня обращение с Ричардом со стороны итальянца кардинально изменилось. Словно по мановению волшебной палочки из бесправного раба Ричард превратился в приму труппы: переехал в отдельный вагончик, стал получать хорошую еду и даже карманные деньги. Хозяин теперь называл его по имени и даже иногда ласково «сынком». Ричард и сам не понял, как подмахнул подсунутый хозяином пятилетний контракт. Впрочем, деньги он стал получать очень хорошие. Никто больше из цирковых артистов не имел таких гонораров. Наверное, Ричард в конечном итоге смирился бы со своим положением циркового зверя, и даже обрёл в некотором смысле ощущение счастья. Но вмешалась любовь. Её звали Габи, она была юна и прекрасна: трогательная, непосредственная, с точёной фигуркой, лёгкой походкой и грациозной балетной пластикой. Их карьера развивалась параллельно, но до определённого момента они не замечали друг друга. Ричард всегда находился со своими волками. Среди цирковых он считался изгоем, недочеловеком. Непонятно почему однажды их вдруг с неимоверной силой потянуло друг другу. Габи выступала как канатоходка, тренировал её отец, старый весь переломанный гимнаст.