К Сэнсом - Каменное сердце

— Мы не можем себе этого позволить. У нас и так не хватает людей, — резко бросил Уильям. — Я поговорю с офицерами. А теперь, сэр Ричард, нас ждет мэр…

— Одну минуту, сэр, — негромко произнес Рич. — Мне нужно перекинуться парой слов с моим другом Шардлейком. — Он махнул рукой в сторону нашей группы. — Все остальные могут идти.

Мой клерк помедлил, и Ричард отрезал:

— И ты тоже иди, Джек Барак! Вечно ты что-то вынюхиваешь, еще по привычке тех лет, когда служил мятежному лорду Кромвелю.

Неохотно повернувшись, Барак присоединился ко всем остальным.

— Вот что, Мэтью Шардлейк. — Рич стоял рядом со мной, и я не только видел тяжелые золотые звенья его цепи и гладко выбритые щеки, но и ощущал чесночный дух его дыхания. — Слушайте меня внимательно. Пора вам завершать свое дело и возвращаться назад в Лондон. Король и королева находятся в Годалминге, они прибудут сюда в середине будущей недели. По моим сведениям, его величество не знает, что вы являетесь другом Екатерины. И если он узнает об этом и увидит вас здесь, то будет снова недоволен вами. — Наклонившись вперед, он ткнул в мою грудь тонким пальцем. — Пора уезжать.

— Сэр Ричард, — проговорил я негромко, — какая вам разница, где я нахожусь и что делаю? Не все ли вам равно?

Рич наклонил голову и улыбнулся:

— Вы откровенно неприятны мне, Шардлейк. Мне не нравится вид вашей согбенной спины, не по душе ваши длинный нос и крохотные мышиные глазки с этим их вечным цензорским выражением. И поскольку я член Тайного совета его величества, то раз я говорю вам: «Проваливайте!» — вы должны немедленно подчиниться.

Он отвернулся, шелестя длинными полами своего одеяния, и двинулся к Паулиту, наблюдавшему за ним из дверей. Я направился к своей компании, ощущая, что все внутренности у меня сжались и завязались в клубок. Дирик с любопытством поглядел на меня:

— Это был сэр Ричард Рич?

— Он самый.

Мой оппонент расхохотался:

— Вижу, он не слишком любит вас, брат!

— Да, это верно, — невозмутимо согласился я. — Еще бы ему меня любить.

Конюх подвел лошадей. Садиться в седло на людной улице было неудобно — один из скакунов, попятившись, едва не сбил с ног водоноса, согнувшегося под тяжестью огромной конической корзины.

— Чего добивался от вас этот злобный мерзавец? — шепнул Барак.

— Не сейчас. Скажу потом, когда мы будем вдвоем, — также шепотом отозвался я.

Хоббей-старший посмотрел на Дэвида и Хью:

— Мы доедем до конца Устричной улицы. Оттуда мы сумеем увидеть большие корабли, стоящие на якоре у Спитхеда. А потом оставим мастера Шардлейка в обществе его друга и поедем домой.

— А нельзя ли нам съездить к замку Саутси? — спросил его сын. — Посмотреть на новый форт?

На лице Дэвида по-прежнему лежала печаль. Я подумал, что юноша желает отвлечься.

— Я еще не полностью завершил приготовления к охоте, — покачал головой Николас. — И я хочу, чтобы вы, мальчики, вернулись домой. Не говоря уже обо всем прочем, толпы этих неопрятных людей наверняка так и кишат вшами.

Я подумал было, что молодые люди начнут возражать, но Хью в ответ только пожал плечами. Дэвид помрачнел, однако спорить не стал.

Мы проехали по Хай-стрит и миновали церковь — солидное норманнское сооружение с тяжеловесными башнями. Чуть поодаль я заметил стены здания, похожего на бывший монастырь: высокие узкие строения и круглая башня большой церкви выглядывали из-за стены.

— Это старый Божедом, — заметил Хоббей-старший. — Монашеский госпиталь и приют для путешественников. Теперь он используется в качестве места собраний и склада для военного снаряжения. Здесь надо свернуть.

Мы остановились на просторной площади, к которой сходилось несколько улиц. Напротив нас стены заканчивались возле крупной Квадратной башни. Бронзовые и железные орудия смотрели на море, солнце поблескивало на металлических стволах. На широкой платформе обучали солдат. Хью и Дэвид смотрели на них, не скрывая восхищения. Мы свернули на мощеную улочку, выходившую на небольшой мелкий залив, почти окруженный невысоким серповидным участком земли.

— Эта маленькая бухта называется Камбер, — сказал мастер Николас. — Смерть Господня, как же от нее сегодня разит!

— Болотная грязь, вот что это за место, — добавил Кертис.

— Если мы доедем до противоположного конца, то сможем увидеть корабли, они тут недалеко, — проговорил его опекун. — Так что вперед.

На поездку по Устричной улице ушло несколько минут. Городская стена упиралась в высокую округлую башню, усаженную тяжелыми орудиями. Устричная улица была полна лавок и таверн. Возле них стояли работники, пившие пиво. Мы осторожно проехали мимо солдат и матросов, а также возчиков, мастеровых и многочисленных торговцев, оживленно о чем-то беседовавших и споривших между собой. В дальнем конце улицы округлая полоска земли заканчивалась узким выходом в море. Напротив него находилась широкая каменная пристань, окруженная складами. Прибывавшие снаружи телеги немедленно разгружали, а затем другие грузчики выносили эти припасы и складывали их на небольшие шлюпки.

Мы подъехали к пристани мимо группы хорошо одетых купцов, обсуждавших с каким-то чиновником цены на сухари. Внимание Хью привлек длинный, чуть изогнутый ящик, который осторожно несли к шлюпке двое работников.

— Длинные луки, — проговорил молодой человек с легкой завистью.

Мы остановились чуть позади причала, там, где под стенами города проходила дорожка. Отсюда через узкий вход в гавань нам открывался вид на берег Госпорта. Там располагались еще несколько фортов, вооруженных мощной артиллерией.

Панорама открывалась самая широкая. Хью махнул рукой:

— Смотрите, мастер Шардлейк, гавань со всех сторон защищена артиллерией, от Круглой башни до фортов Госпорта.

Однако внимание мое было привлечено зрелищем, еще более необычайным, чем то, которое мы видели в Портсмутской гавани, — выросшим над Солентом лесом высоких мачт. Там находилось, наверное, больше сорока кораблей самого разного размера: от настоящих гигантов до не очень больших, примерно в треть длины тех, что были в гавани. Верхняя часть бортов самых крупных судов была разрисована щитами и прочими эмблемами, а палубы их щетинились пушками.

Один из кораблей сворачивал свои гигантские паруса, и несшийся над водой барабанный бой подгонял трудившихся на реях матросов.

На наших глазах к ним помчалось вдоль по Соленту весьма необычное судно. Длиной почти в две сотни футов, оно располагало всего лишь одной мачтой. Парус был убран, и в движение его приводили две дюжины огромных весел по каждому борту. На носу находилась большая пушка, а на корме был устроен навес, украшенный блестевшей на солнце золотой тканью. Там же стоял надсмотрщик, отбивавший ритм на барабане. Я видел головы гребцов, раскачивавшиеся взад и вперед.