К Сэнсом - Каменное сердце

Когда мы вернулись на прогалину, оказалось, что все остальные уже там. Хью и Дэвид, а также Николас, Фальстоу и Дирик вместе с прочей компанией наблюдали за тем, как слуги в окровавленных рубахах под присмотром Эйвери взрезали живот крупной оленихи. Еще пятеро оленей грудой лежали неподалеку.

Как же это называется? Ах да, потрошат туши, вспомнил я подходящее выражение.

Собак взяли на поводки, и деревенские жители удерживали их на месте. Псы тянулись вперед, задыхались и виляли хвостами. Запустив руку в нутро оленихи, Эйвери сильным движением извлек из него внутренности. Разрезая их большим ножом, он кидал куски собакам, выдавая тем положенную награду.

Первым делом я сообщил о случившемся Амброузу, отведя его в сторону. Потрясение лишило управляющего привычного спокойствия, глаза его округлились, и он отшатнулся, выкрикнув «Что?!» таким голосом, который заставил всех повернуться к нему. Однако дворецкий тут же взял себя в руки, и лицо его сделалось жестким.

— Лучше будет не извещать об этом всю компанию, — посоветовал я ему негромко.

— Я должен поставить в известность мастера Хоббея и мальчиков, — возразил Амброуз.

Я следил за Фальстоу, который по очереди подходил к Николасу, Хью и Дэвиду, негромко сообщая им печальное известие. Все они отреагировали совершенно по-разному. Старший Хоббей со снисходительной улыбкой наблюдал за разделкой туши: он уже успел оклематься после неудачного падения. Услышав слова дворецкого, он на мгновение замер, а потом отшатнулся назад и, наверное, упал бы, не подхвати его слуга. Едва держась на ногах и опираясь на руку этого человека, Николас проводил взглядом Фальстоу, направившегося к Хью и Дэвиду. Кертис, услышав о смерти Абигайль, нахмурился, явно не веря своим ушам, а младший Хоббей громко воскликнул:

— Мама! Моя мамочка!

Рука его протянулась вперед в странном жесте, как будто он хотел вцепиться в воздух в качестве опоры, но, когда Фальстоу попытался прикоснуться к нему, юноша лишь досадливо отмахнулся и самым жалким образом зарыдал.

Все вокруг с удивлением и страхом смотрели на членов семьи хозяина поместья. Женщины приподнялись со своих подушек. Повернувшись к собравшимся, Амброуз заговорил:

— Случилось… — он на мгновение смолк, — несчастье. С миссис Абигайль. Увы, она мертва. Сэр Люк, не угодно ли вам пройти со мной?

Послышались вздохи и восклицания.

— Прошу пройти с нами, — продолжил управляющий, — также мастера Дирика и мастера Шардлейка.

Я шагнул вперед:

— Фальстоу, есть ли здесь слуги, которые все утро прислуживали женщинам? Подумав, дворецкий указал на юношу, с виду ровесника Хью и Дэвида:

— Муркок, ты все время был здесь, так ведь?

Парень кивнул, не скрывая испуга.

— Помнишь, когда миссис Абигайль ушла с поляны? — спросил его Амброуз.

— Минут двадцать назад. Я слышал, как она сказала миссис Станнард, что ей надо облегчиться.

Одна из дам добавила:

— Да, она так и сказала, но пошла не в ту сторону. Отведенное для нас место — вон там. — Женщина указала на начинавшуюся невдалеке тропку.

— А кто из охотников к этому времени уже вернулся на поляну? — поинтересовался я у слуги.

— Почти никто, сэр, — отозвался тот. — Кроме сэра Люка и мастера Эйвери, который сказал, что оленю пришел конец. По-моему, все остальные появились уже после того, как ушла миссис Хоббей.

Миссис Станнард посмотрела на Фальстоу:

— А что с ней случилось?

Управляющий не ответил, а я обратился к егерю:

— Мастер Эйвери, не пройдете ли вместе с нами?

Тот поднялся, вытирая о рубаху окровавленные руки, и последовал за нами в чащу.

На лужайке, вокруг раны на лбу Абигайль, уже жужжали синие мухи. Челюсть Корембека невольно отвисла.

— Так это убийство!.. — выдохнул он.

Дирик же впервые за все время нашего путешествия промолчал, не торопясь высказывать свое мнение: он с ужасом разглядывал труп.

— Полагаю, что пока об этом лучше помалкивать, — проговорил Фальстоу.

— Сэр Люк, вы у нас член магистрата. Что нам теперь делать?

— Кто обнаружил тело? — спросил мировой судья.

Я шагнул вперед:

— Мы с моим клерком.

— Надо послать в Винчестер за коронером Тревельяном. Немедленно. — Корембек прикоснулся ко лбу, на котором проступил пот.

— А почему здесь находится Эйвери? — обратился ко мне Фальстоу, кивнув в сторону перепачканного кровью егеря. — Это едва ли уместно…

— Потому что он знает здешний лес, — ответил я сухо. — Мастер Эйвери, я хотел бы кое-что показать вам, если вы последуете за мной.

Затем я провел его к месту, на котором остался след каблука.

— Да, — хладнокровно произнес егерь. — Убийца стоял здесь.

Он пригнулся к находившейся передо мной ветви: она была надломлена и свисала вниз.

— Видите, она мешала ему. И он переломил ветку тихо, чтобы не встревожить свою жертву, — объяснил Эйвери и посмотрел на меня. — Думаю, что убийцей был опытный стрелок. Не кто-то из домашних слуг или деревенских жителей, которых я учил. Он… ну, словом, попал прямо в яблочко.

— Благодарю вас.

Я первым вернулся на прогалину.

Абигайль, такая суетливая при жизни, замерла в жутком покое. Ступая на траву, я заметил на поляне нового посетителя. Хью Кертис как раз поднимал оброненный миссис Хоббей цветок. Аккуратно положив его на колени убитой, юноша пробормотал:

— Ну что же, ты получила по заслугам.

Когда мы вернулись на поляну, туда привезли на телеге рогача. Его оставили вместе с оленихами, а длинная процессия перепуганных гостей и слуг уже направилась к дому. Как и прежде, рыдавшего Дэвида поддерживал отец. Пережитое потрясение еще ясно читалось на лице Хоббея-старшего. Позади него молча шли Хью и Амброуз.

— Это вполне мог сделать Хью или Дэвид, — негромко промолвил Барак.

— Или Фальстоу. И вообще, почти никто из охотников еще не вернулся к тому времени, когда Абигайль ушла с поляны, — сообщил я ему.

Нас нагнал Дирик.

— Эйвери ошибается, — проговорил он. — Это должен быть кто-то из деревни. В наши дни слишком много молодых людей увлекаются стрельбой. И немолодых тоже. Ну что ж, в ближайшее время мы не сможем уехать отсюда, — добавил он с горечью. — Придется дожидаться коронера. Мне как адвокату мастера Хоббея, а вам как лицам, обнаружившим тело. Придется пробыть здесь до окончания расследования. Проклятье!

«Неужели ему совсем не жаль бедную Абигайль?» — невольно удивился я и вопросительно посмотрел на своего коллегу.

— Я хочу видеть собственных детей, — отрезал он, правильно истолковав мой взгляд.

«И кстати, ты ведь тоже мог это сделать, — подумал я. — Ты в одиночестве улизнул в сторону, когда Хоббей внезапно огрызнулся на тебя. Кроме того, ты неплохой лучник: сам говорил о том, что намереваешься учить искусству стрельбы своего сына!»