К Сэнсом - Каменное сердце

— Вы можете столкнуться с парой проблем, рассматривая доказательства обвинения, — ответил я довольно резким тоном.

На лице сэра Гарольда появилось обиженное выражение.

— Но мастер Дирик утверждает, что этот самый Эттис является бунтарем, настроенным против семейства Хоббей. Его алиби может подтвердить только собственный слуга. Ладно, завтра посмотрим!

— Жюри присяжных уже подобрали? — спросил я.

— Да. Я разрешил управляющему мастера Хоббея пригласить по своему усмотрению нескольких деревенских жителей.

— Однако селяне разделены на партии, — заметил я многозначительно. — Фальстоу выберет только тех, кто поддерживает мастера Хоббея.

— У меня нет оснований сомневаться в честности дворецкого. И, кроме того, сэр, какое вам дело до всего этого? Мне сказали, что вы проводите здесь расследование обстоятельств использования земель Хью Кертиса, состоящего под опекой Николаса Хоббея. Однако мне стало известно, что вы также являетесь сержантом Суда палаты прошений, поэтому, возможно, имеете некое предубеждение в отношении землевладельцев.

Квинтин усмехнулся в своем кресле:

— Сэр Гарольд является одним из крупнейших землевладельцев в Винчестере.

Я безмолвно выругался. Трудно было подобрать более неподходящих людей для предстоящего дознания.

Феодарий посмотрел на меня:

— Представьте, какое любопытное совпадение: мастеру Шардлейку в скором времени предстоит принять участие еще в одном расследовании обстоятельств насильственной смерти — в том городке, который он посещал в Сассексе. Хотя с этим, по моему мнению, сильно торопиться не будут. Речь идет о теле, обнаруженном почти двадцать лет спустя.

Тревельян согласно кивнул:

— Да уж, сассекский коронер не усмотрит здесь оснований для особой спешки.

Приддис переглянулся с Эдвардом, молча следившим за разговором.

— Прошу прощения, но вынужден вас покинуть, — проговорил я, — мне надлежит засвидетельствовать свое почтение мастеру Хоббею.

Николас снова находился в своем кабинете в обществе Дирика, однако теперь за большим столом восседал адвокат, в то время как хозяин дома устроился в кресле, поставив перед собой на колени портрет бывшей аббатисы, от которого он не отрывал глаз. Хоббей едва посмотрел на меня, когда я вошел. Лицо его показалось мне посеревшим и осунувшимся.

— Итак, мастер Шардлейк, — произнес Винсент, — вижу, вы вернулись. Обнаружив ваше отсутствие, коронер пришел в большое волнение.

— Я только что разговаривал с ним, — отозвался я. — Как я слышал, мастер Фальстоу уже выбрал жюри присяжных из числа деревенских жителей. Надо полагать, он ограничился врагами Эттиса.

— Это дело управляющего. А теперь скажите мне, брат, согласились ли вы на наше предложение в отношении оплаты издержек? — прямо спросил мой коллега.

— Я все еще обдумываю его, — ответил я. — Если коронер вынесет заключение, что убийство совершил Эттис, его отправят на суд в Винчестер. Там жюри присяжных будет набрано из горожан. Меня вызовут в качестве свидетеля, обнаружившего тело, и я постараюсь добиться, чтобы суд над Эттисом вершили справедливо.

Дирик повернулся к Хоббею:

— Вы слышали его, сэр? Теперь мастер Шардлейк решил, что может вмешаться в суд над убийцей вашей жены. Встречали вы еще когда-нибудь подобного человека?

Николас посмотрел вверх. Казалось, что происходящее вокруг его не интересует, что он погружен в глубокую меланхолию.

— Чему быть, того не миновать, Винсент, — ответил Николас совершенно невпопад. — Он развернул картину, показав нам старую аббатису. — Видите, как она улыбается?.. Словно бы знает нечто особенное. Вероятно, правы те люди, которые говорят, что мы, превратившие монастыри в собственные дома, прокляты. А если сюда придут французы… Кто знает, возможно, они сожгут мой дом дотла.

— Николас… — нетерпеливым тоном проговорил его адвокат.

— Не исключено, что аббатиса улыбается именно поэтому. — Хозяин дома повернулся ко мне со странным выражением на лице. — А вы что скажете, мастер Шардлейк?

— На мой взгляд, это просто суеверие, сэр, — покачал я головой.

Хоббей не ответил, и я понял, что он полностью углубился в себя. Теперь в этом поместье всем заправляют Дирик и Фальстоу. И если им нужно повесить Эттиса, чтобы покончить с мятежными настроениями в деревне, они добьются своего, виновен он или нет.

Ужин в тот день оказался одной из самых невеселых трапез, в которых мне когда-либо доводилось участвовать. Хоббей-старший, сгорбившись, сидел во главе стола, вяло ковыряя вилкой. Амброуз, бдительно карауливший за спиной господина, несколько раз обменялся взглядами с Дириком. Хью, явно забыв обо всех, в том числе и о сидевшем рядом с ним Дэвиде, смотрел только в свою тарелку. Дэвид же выглядел неопрятно, его дублет был запятнан пищей, бледные щеки покрывала черная щетина, а глаза навыкате покраснели от слез. Иногда одичалый взгляд его устремлялся в пространство, словно бы юноша пытался избавиться от какого-то жуткого сна, стряхнуть с себя кошмар. А Кертис, в отличие от него, напротив, был, как всегда, аккуратно одет и даже выбрит.

Я попытался было занять Хью беседой, однако не добился ничего, кроме односложных ответов. Похоже, он все еще сердился на меня за тот разговор — о странных словах, произнесенных им над трупом Абигайль. Я окинул взглядом стол: за ним сидели одни только мужчины. Хотелось бы знать, появится ли снова женщина в этом доме, где десять лет назад жили лишь представительницы слабого пола. Я посмотрел на огромное западное окно, вспомнив первый вечер, проведенный мною в этом поместье, и тучу мотыльков. Сегодня же их было совсем немного… интересно почему.

Заметив, что я рассматриваю оголившиеся стены, Дирик пояснил:

— Мастер Хоббей вчера приказал снять гобелены. Вид их сделался для него непереносимым.

— Это вполне понятно, — согласился я.

Сидевший возле Винсента хозяин дома не обратил на эти слова ни малейшего внимания.

Эдвард Приддис, бывший моим соседом по столу, негромко обратился ко мне:

— Отец сказал, что в Рольфсвуде было совершено неожиданное открытие. Оказалось, что Уильям Феттиплейс не погиб в том пожаре, но закончил свою жизнь в мельничном пруду. — Голос его, как всегда, оставался спокойным и ровным.

— Верно. Я присутствовал при обнаружении трупа.

И я рассказал, каким образом после прорыва плотины было найдено тело. Отец Эдварда, сидевший по другую руку от сына, внимательно прислушивался ко мне, не обращая внимания на слова сэра Гарольда, живописавшего, как в какой-то прибрежной деревне во время обучения новобранцев случайно зажгли один из сигнальных костров, предназначенных на случай нашествия французов.