К Сэнсом - Каменное сердце

— Мне нужен преподобный Джон Секфорд.

— Он в своем доме, сэр, это рядом.

Я направился к соседнему строению — жалкой хижине, облезлые стены которой были сделаны из обмазанного глиной плетня. Однако Секфорд был здесь постоянным священником, подчинявшимся викарию, который, быть может, руководил несколькими приходами. Я чувствовал вину оттого, что мне придется обмануть Секфорда, как только что Уилфа. Однако я не намеревался рассказывать о местонахождении Эллен кому бы то ни было.

Я постучал в дверь. Раздалось негромкое шарканье, и затем мне открыл невысокий человек лет шестидесяти с лишним, облаченный в давно не стиранную сутану. Он оказался чрезвычайно толстым, едва ли не квадратным. Круглые щеки его покрывала седая щетина. Он посмотрел на меня слезящимися глазами.

— Преподобный Секфорд? — спросил я.

— Да, — кротко ответил старик.

— Мне хотелось бы поговорить с вами. О несчастной женщине по имени Эллен Феттиплейс, к которой вы много лет назад отнеслись с добротой и сочувствием. Мне посоветовал обратиться к вам Уилф Харриданс.

Внимательно изучив мою внешность, священник кивнул:

— Входите, сэр.

Я последовал за ним в неопрятную гостиную. Хозяин дома предложил мне сесть на деревянную скамью, покрытую пыльной тканью. Заняв кресло напротив, крякнувшее под тяжестью его немалого веса, он с любопытством уставился на меня:

— Полагаю, что вы только что с дороги, сэр?

— Да. Приношу извинения за свою пропыленную одежду.

Набрав в грудь побольше воздуха, я повторил ту же самую историю, которой недавно попотчевал Уилфа: о своем друге, якобы разыскивающем родственников по фамилии Феттиплейс. Джон Секфорд слушал меня внимательно, хотя взгляд его время от времени обращался к открытому окну за моей спиной и к пузатому кувшину на буфете, который украшала почерневшая серебряная тарелка. Когда я договорил, он посмотрел на меня с глубокой печалью.

— Простите меня, — негромко проговорил священник, — но надеюсь, что ваш клиент интересуется этой семьей не из праздного любопытства. История Эллен печальна и даже ужасна.

— Не сомневаюсь, что мой… мой друг… мог бы помочь ей, если бы получил такую возможность.

— Если только бедняжка еще жива. — Мой собеседник на некоторое время умолк, собираясь с мыслями. — Уильям Феттиплейс, отец Эллен, был добрым человеком. Он получал небольшой доход со своей плавильни, но не скаредничал, жертвовал деньги церкви и беднякам. Его жена Элизабет умерла молодой. Так что в дочери он души не чаял и, быть может, слишком избаловал ее, так что выросла она девушкой норовистой, хотя доброй и щедрой. Эллен любила мою церковь и часто приносила цветы к алтарю, а иногда и мне, дабы украсить сию скромную обитель.

Глаза викария на мгновение затуманились, а потом он продолжил:

— Пожар случился девятнадцать лет назад.

— Уилф сказал, что это произошло в августе двадцать шестого года.

— Да. На следующий год на нас обрушился неурожай и началась великая дороговизна. В тот год я похоронил многих прихожан. — Взгляд священника вновь обратился к окну.

Я обернулся, однако за окном виднелся только маленький садик, посреди которого выделялось вишневое дерево.

— День тот выдался холодным и облачным, как часто бывало в то лето, — стал рассказывать старик. — Я находился здесь, у себя дома. Уже темнело: помню, я как раз зажег свечу, когда в мою дверь застучали громко и отчаянно. Я подумал, что кто-то умирает и нуждается в священнике, но передо мной оказалась бедняжка Эллен. Голова ее была непокрыта, волосы растрепаны, платье порвано и запятнано травой. Должно быть, упала по дороге сюда от плавильни.

«Однако, — подумал я, — столь плачевное состояние ее одежды вполне могло объясняться и другой причиной».

— Сперва я никак не мог добиться от нее толку, — продолжал мой собеседник. — Бедняжка смотрела в одну точку, тяжело, со свистом дышала, но при этом упорно молчала. Потом она произнесла: «Пожар, пожар в плавильне!» Выбежав наружу, я закричал, поднимая тревогу, и вскоре половина Рольфсвуда уже мчалась к домнице. Сам я остался с Эллен. Потом мне сказали, что к тому времени, когда люди добежали туда, весь двор был объят огнем. От мастера Феттиплейса и его работника Питера Гратвика осталась лишь горстка обгорелых костей. Упокой Господь их несчастные души!

— Старый Харриданс сказал мне, что после пожара Эллен перебралась к вам. Так?

— Да. — Отец Джон поднял голову. — Но ничего непристойного здесь не было: я пригласил пожить у меня также и мамашу Райт, одну из служанок Феттиплейсов.

— И как долго Эллен оставалась у вас?

— Почти два месяца. Несчастная девушка так и не пришла в себя после ужасных событий той ночи. Сначала она почти все время молчала и ничего не рассказывала о происшедшем. Когда мы ее спрашивали, Эллен начинала плакать и даже кричать. Это встревожило нас. Если в мою дверь кто-то стучал, бедняжка вскакивала с места и с криком бросалась в свою комнату. Позже, через некоторое время, она стала способна понемногу разговаривать о самых обыденных вещах, о погоде и тому подобном, но только со мной или с мамашей Райт. И она упорно не хотела выходить наружу… На все мои предложения девушка только начинала отчаянно мотать головой. Она наотрез отказывалась видеть кого бы то ни было. Даже молодого человека, которого молва прочила ей в женихи, мастера Филиппа Уэста, хотя он и приходил несколько раз. По лицу его было видно, как юноша расстроен. Думаю, он любил ее.

— Папаша Харриданс говорил, что потом он ушел служить на королевский флот.

— Да, вскоре после того случая. Думаю, причиной этого стало разбитое сердце. Видите ли, говорили, что Филипп Уэст как раз собирается сделать Эллен предложение. Его семья выхлопотала для него какую-то должность при королевском дворе. Он часто бывал в Лондоне, однако в то лето король, объезжая страну, прибыл в Сассекс, и мастер Филипп уехал в тот день ко двору.

— Секфорд печально качнул головой. — Старый Феттиплейс был бы доволен их браком, ибо Уэсты — состоятельные землевладельцы. Ну и к тому же мастер Филипп был очень симпатичным молодым человеком.

— А семейство Уэст по-прежнему проживает здесь?

— Отец Филиппа Уэста скончался несколько лет назад. Филиппу принадлежит в наших краях весьма внушительная собственность, однако все управление он оставил в руках своей родительницы, миссис Беатрис Уэст, и бывает тут, только когда возвращается домой с моря. Миссис Уэст женщина достойная. Живет в большом доме за городом. Сам Филипп приезжал на побывку в прошлом месяце, когда его судно пришло в Портсмут. — Священник посмотрел на меня. — Я слышал, что там собрались все корабли короля и что сам он направляется туда, чтобы произвести смотр. — Затем викарий печально покачал головой и заключил: — В ужасные времена мы живем, сэр!