К Сэнсом - Каменное сердце

— Полностью с вами согласен.

— Я видел Филиппа Уэста в прошлом месяце, когда он проезжал верхом по улице. Это по-прежнему симпатичный мужчина, только теперь уже не очень молодой и довольно суровый. — Секфорд внезапно встал. — Простите меня, сэр. Я дал себе зарок не пить крепкого пива до тех пор, пока тень этой вишни не коснется калитки. Однако все эти воспоминания… — Шагнув к буфету, он взял две оловянные кружки. — Не выпьете ли вы со мной, сэр?

— С удовольствием составлю вам компанию.

— Благодарю вас.

Он налил пива из кувшина, осушил свою кружку в несколько глотков и заново наполнил ее, после чего передал мне мою и тяжело опустился в кресло.

— Собственно, выпивать я начал после того, как увезли Эллен. Все это казалось мне настолько жестоким… сгоревшая плавильня, бедная свихнувшаяся девочка… А мне нужно проповедовать, что Бог милосерден. — На обрюзгшем лице священника появилось выражение великой печали.

— Итак, Эллен была единственной свидетельницей происшедшего несчастья? — осторожно спросил я.

Джон Секфорд нахмурился:

— Да, и коронер очень настойчиво пытался получить ее показания. — Голос его сделался резким. — Миссис Уэст также хотела услышать их, чтобы избавить своего сына от воспоминаний о случившемся и чтобы прекратить толки среди местных жителей. А Уэсты были способны посодействовать карьере коронера Приддиса. Он всегда отличался непомерными амбициями, наш бывший коронер, — с горечью заключил священнослужитель.

— Я слышал о Приддисе, — сказал я. — Теперь он сэр Квинтин, хэмпширский феодарий. Обладает известной властью.

— Да, так говорят. Его родители были простыми йоменами, однако имели честолюбивые намерения в отношении своего сына и потому послали юного Квинтина учиться юриспруденции. — Викарий вновь осушил кружку. — Честолюбие, сэр, на мой взгляд, сродни проклятию… оно делает людей жестокими и холодными. Нужно оставаться в том положении, в которое Бог изначально поставил тебя. — Он вздохнул. — Хотя, быть может, вы не согласитесь со мною.

— Не буду спорить: излишние амбиции делают людей жесткими.

— Приддис стремился во всем ладить с благородной публикой. Такой деловой и суетливый маленький человечек. Начиная со дня пожара он то и дело наведывался сюда, требуя встречи с Эллен, чтобы получить ее показания. Но, как я уже говорил, она не хотела никого видеть. Мастеру Квинтину пришлось несколько раз открывать дознание по поводу смерти мастера Уильяма Феттиплейса и Питера Гратвика. И мне кажется, он был весьма раздосадован тем, что простая девчонка не считается с его властью. Сам он не имел ни малейшего желания учитывать состояние ее рассудка.

— Что же… Приддис выполнял свой долг: он был обязан установить, что именно здесь произошло.

— Этот мошенник в итоге все равно получил желаемое. Сейчас расскажу, как было дело. — Секфорд еще раз основательно пригубил пива. В отличие от Уилфа, в разговоре со мной он не обнаруживал никакой подозрительности. Мне даже как-то вдруг показалось, что старик не от мира сего.

— Через несколько недель, как я уже упоминал, Эллен стало лучше, однако она, как и прежде, ничего не рассказывала о том, что произошло, и никуда не выходила, даже в соседнюю церковь. Бедная девочка стала придумывать предлоги, чтобы сидеть дома, и сделалась очень изобретательной. И это Эллен Феттиплейс, прежде такая искренняя и открытая! Ох, до чего же сие меня опечалило. Думаю, что в итоге она согласилась повидаться с Приддисом только ради того, чтобы он оставил ее в покое. Теперь она хотела лишь одного — пребывать в моем доме вместе со мной и Джейн Райт и никогда более не выходить на улицу.

— Вы присутствовали при разговоре Эллен с коронером?

Священник покачал головой:

— Приддис настоял на том, чтобы говорить с нею в присутствии одной лишь мамаши Райт. Они вошли в мою кухню и появились из нее через час, причем Квинтин был явно доволен собой. На следующий день он прислал Эллен беловой текст ее показаний, и она подписала его. Там говорилось, что в тот вечер они с отцом отправились на прогулку к плавильне, так как ему нужно было проверить поставки угля, и обнаружили там пьяного Питера, который упал в костер, который сам же и развел, чтобы согреться. Одежда Питера загорелась, и огонь каким-то образом перескочил на Уильяма Феттиплейса. Приддис позволил провести дознание без присутствия на нем Эллен в связи с прискорбным состоянием ее ума. И в итоге вынес вердикт о смерти, последовавшей в результате несчастного случая. — Секфорд гневно стукнул кулаком о подлокотник кресла. — Дело закрыли, перевязали красной ленточкой и убрали с глаз долой.

— Вы считаете, что Эллен дала ложные показания? — прямо спросил я. Проницательные глаза священника обратились ко мне.

— По моему мнению, мастер Приддис, собрав те крохи, которые ему сообщила Эллен, соорудил из них правдоподобную цепь событий, а бедная девушка все подписала, чтобы избавиться от него. Как я уже говорил, она сделалась невероятно хитрой и расчетливой. Говорят, что именно так ведут себя утратившие разум люди. Она хотела только одного: чтобы ее оставили в покое.

— Но что же, по вашему мнению, произошло там на самом деле?

Отец Джон посмотрел мне в глаза:

— Не имею ни малейшего представления, сэр. Но если пожар только начинался, когда отец с дочерью там появились, я не вижу никакой причины, мешавшей спастись, если не обоим мужчинам, то хотя бы только мастеру Феттиплейсу.

— У него были враги?

— Нет. Никто не желал ему зла.

— А как случилось, что Эллен все-таки оставила ваш дом?

Священник откинулся на спинку кресла:

— Ах, сэр, вы заставляете меня вспоминать самое худшее!

— Прошу прощения. Я не смею ни на чем настаивать.

— Ну, сэр, теперь вы просто обязаны дослушать эту историю до конца. — Секфорд поднялся, взял мою кружку, проковылял к буфету и вновь наполнил ее пивом. — Мы с мамашей Райт уже и не знали, что нам делать с Эллен. Родственников у нее не было, однако она оставалась наследницей отцовского дома здесь, в Рольфсвуде, небольшого участка земли и сгоревшей плавильни. Я надеялся, что бедняжка постепенно придет в себя и сумеет уладить собственные дела. Однако тут опять вмешался Квинтин Приддис. Вскоре после вынесения вердикта он вновь явился сюда. Сел в то самое кресло, в котором вы сейчас сидите, и заявил, что Эллен, дескать, не подобает оставаться у меня. Он пригрозил рассказать обо всем моему викарию, а я знал, что тот прикажет мне выставить девушку из дома.

Секфорд в очередной раз осушил кружку.

Я наклонился вперед:

— Мамаша Белл сказала, что мисс Феттиплейс отвезли в Лондон, к родственникам.

Я заметил, что державшая кружку рука священнослужителя задрожала.