Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

Его уже начал пробирать ночной холод, но Мэтью не спешил возвращаться в постель. Он еще немного понаблюдал за танцем звезд, а потом взялся за ставень с намерением его затворить.

Но прервал это движение, когда заметил оранжевый свет, донельзя неприятно напомнивший о сжигаемом человеке в его сне. Виден был не сам источник света, а скорее отсвет огня где-то в западной стороне. Прошло секунд десять, и отдаленный крик подтвердил уже возникшее подозрение Мэтью:

— Пожар! Пожар!

Тревожный крик был подхвачен другим мужским голосом. Сразу вслед за тем Мэтью услышал, как шумно распахнулась дверь в коридоре, и догадался, что тревога подняла на ноги Бидвелла. Ударили в набат колокола, кричащих людей стало больше, и все собаки Фаунт-Ройала подняли яростный лай. Мэтью спешно натянул одежду, которую носил вчера, прихватил фонарь и вскоре уже был на крыльце. Оттуда он разглядел красно-оранжевое пламя, охватившее какое-то здание на улице Правды, совсем рядом с тюрьмой.

Настолько рядом, что Мэтью почувствовал резкую боль в животе, как от удара кулаком. Если загорится тюрьма, а Рейчел будет заперта в камере, как в ловушке…

С перекосившимся от ужаса лицом он устремился в сторону улицы Правды. Миновал источник, от которого как раз отъезжала повозка с наполненными водой бочками, а вторая такая же только что прибыла.

— Что там горит? — крикнула женщина, мимо дома которой он пробегал, но Мэтью не счел нужным ей ответить.

Десятка два горожан также спешили к месту пожара, некоторые в своих ночных одеяниях. Мэтью обогнал водовозов и с огромным облегчением обнаружил, что пламя пощадило тюрьму, но вместо нее уничтожало здание школы.

Причем это было на редкость жаркое пламя, очень быстро делавшее свое дело. Тут как тут был и Бидвелл — в напудренном парике, но при этом в ночном халате из синего шелка и домашних тапочках. Он заорал на зевак, чтобы те дали дорогу повозке. Лошади проехали через толпу, шестеро пожарных спрыгнули наземь и начали сгружать бочки. Один из них сразу зачерпнул ведро воды и побежал выплескивать ее на огонь, но — как и в случае с предыдущим пожаром, который наблюдал Мэтью, — было очевидно, что школа обречена.

— Гасите огонь! Быстрее, все вместе! — раздался крик, звучавший отчасти как приказ, отчасти как мольба.

Мэтью обернулся и увидел учителя — с непокрытой головой, в длинном темно-зеленом халате с желтой оторочкой. Джонстон стоял в опасной близости от ревущего пламени, одной рукой опираясь на трость, а взмахами другой подгоняя пожарных. Вокруг него алыми осами вились искры; лицо перекосилось в нетерпеливой гримасе:

— Быстрее! Умоляю, быстрее!

— Алан, назад! — крикнул Бидвелл. — Там слишком опасно!

Какой-то мужчина схватил Джонстона за руку и попытался оттащить его от огня, но учитель вырвался, гневно кривя рот.

— Проклятье! — вновь накинулся Джонстон на пожарных, которые делали все, что могли, выплескивая ведра в пламя с расстояния, на которое позволял приблизиться сильный жар. — Гасите огонь, идиоты несчастные! Вы можете шевелиться быстрее?

Увы, им это было не под силу, и уже все, кроме учителя, осознали тщетность этой борьбы. Даже Бидвелл молча стоял руки в боки и больше не пытался понукать пожарных, требуя от них невозможного.

Оценив скромные размеры здания и ярость огня, Мэтью усомнился, что спасти школу смогли бы и шесть десятков пожарных, непрерывно орудуя шестьюдесятью ведрами. Прибыла вторая повозка с водой и тремя пожарными, которые тотчас приступили к тушению. Несколько добровольцев из толпы также вызвались помочь, но проблема была не в нехватке рук или решимости, а в недостатке ведер и времени.

— Проклятье!

Теперь Джонстон уже не умолял; он был просто в бешенстве. Ковыляя туда-сюда, он периодически разражался бранью в адрес беспомощных огнеборцев или проклинал пожар как таковой. Между тем языки пламени уже начали пробиваться сквозь крышу. Через минуту-другую приступ ярости у Джонстона стих. Он, похоже, смирился с тем, что борьба проиграна — и была заведомо проиграна еще до ее начала, — и отошел подальше от огня и дыма. Пожарные продолжали работать, но теперь уже скорее для проформы, дабы оправдать свое присутствие. Мэтью наблюдал за Джонстоном, а тот, в свою очередь, не отрывал остекленевших глаз от пожара, ссутулив плечи под гнетом поражения.

А когда Мэтью случайно повернул голову на несколько градусов вправо, его сердце враз подскочило к самому горлу. Всего в десятке футов от себя он увидел Сета Хэзелтона. Кузнец, все еще с повязкой на покалеченном лице, сосредоточил внимание на эффектной пляске огня и потому не заметил своего недруга. Впрочем, Хэзелтон вообще мало что замечал вокруг, ибо держал в руках глиняный кувшин, из которого сделал долгий глоток как раз в ту минуту, когда на него смотрел Мэтью. О содержимом кувшина можно было легко догадаться по замедленному движению век и отвисшей челюсти Хэзелтона, а его грязные штаны и давно не стиранная рубашка красноречиво указывали на предпочтение, отдаваемое их владельцем вину перед водой.

Мэтью осторожно подался назад с таким расчетом, чтобы пара других зевак оказалась между ним и кузнецом на случай, если тот вздумает оглядеться по сторонам. Одновременно Мэтью посетила мысль — преступная, но тем не менее весьма заманчивая — воспользоваться этой ситуацией для обыска сарая Хэзелтона, пока тот глазеет на пожар и вдобавок раскис от выпивки…

«Нет уж!» — сразу сказал себе Мэтью. Этот сарай, что бы там ни хранилось, теперь было больно даже вспоминать. Да ну его ко всем чертям!

Однако Мэтью знал самого себя. Он знал, что может приводить какие угодно доводы против нового визита во владения кузнеца и поисков того загадочного мешка — вплоть до вероятности повторной порки, — но все будет напрасно. Им уже овладело то самое неудержимое любопытство, которое, по словам судьи, действовало на него подобно крепкому напитку: «Чуть перебрал и уже теряешь рассудок». У него как раз был при себе фонарь, а тут и шанс представился. Если еще было можно найти столь ревниво охраняемую вещь, то этот момент был самый подходящий для поиска. Стоит ли рискнуть? Или стоит прислушаться к тихому голосу благоразумия и занести шрамы на своей спине в счет выученных уроков?

Мэтью развернулся и быстро пошел прочь от пожара. Один взгляд через плечо подтвердил, что Хэзелтон его так и не заметил: кузнец стоял на прежнем месте, вновь прикладываясь к своему кувшину. Между тем «совет присяжных» в голове Мэтью все еще не определился относительно будущих действий. Он знал, что сказал бы по этому поводу Вудворд, и знал, что сказал бы Бидвелл. С другой стороны, никто из них не сомневался в виновности Рейчел. А вдруг то, что прячет Хэзелтон, окажется как-то связанным с ее делом?