Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

Джонстон вновь продемонстрировал тонкую, как лезвие ножа, улыбку.

— Этот человек… этот моряк… рассказал о сильном шторме и крушении их корабля. Вместе с ним спаслись и добрались до ближайшего острова только пять или шесть человек. Пираты есть пираты, и — за отсутствием ножей и пистолетов — в ход, я думаю, пошли камни или кокосовые орехи. В конце концов последний выживший подал сигнал дымом костра проходившему мимо английскому фрегату. — Джонстон пожал плечами. — Что я терял, если бы прибыл сюда и все проверил на месте? Ах да… он еще подарил мне золотые карманные часы, которые прятал в тюфяке. На часах было выгравировано его имя: Алан Джонстон.

— А как тебя зовут на самом деле? — спросил Бидвелл.

— Юлий Цезарь. Уильям Шекспир. Лорд Фигли-Мигли. Выбирайте любое из этих имен, какая разница?

— А что произошло с настоящим Аланом Джонстоном? — спросил Мэтью, хотя уже догадывался о его судьбе. Одновременно ему пришло в голову, что плетеные корзины и джутовые мешки вполне могли прийтись по вкусу водным черепахам, питающимся тростником.

— Избиения прекратились. Мне нужно было доказать ему свою полезность. Так что он прожил еще какое-то время. Однако болезнь его не отпускала. Так и так он был не жилец на этом свете. Я сумел вытянуть из него широту и долготу этого источника… на что ушло около месяца, поскольку я не хотел отпугнуть его слишком настойчивыми расспросами. И в ту же самую ночь кто-то донес Мясорубу… кто-то проскользнувший маленькой тенью… донес, что больной кашляет кровью в углу… а это было уже опасно для каждого из нас. Такая зараза могла выкосить всю нашу теплую и дружную компанию. И вот поутру мой партнер отправился в последний путь, одинокий и никем не оплаканный.

— Клянусь Богом, — тихо произнес Мэтью, которого мутило от отвращения, — теперь я не удивляюсь тому, что вы придумали эту ведьмовскую интригу. Вы с Сатаной на короткой ноге, не так ли?

Джонстон — то есть человек, так себя именовавший, — выдал негромкий смешок. Потом запрокинул голову, сверкнув глазами, и расхохотался громче.

За этим последовал едва слышный щелчок.

Внезапно — с быстротой, которая изобличила его ложь насчет затекшей ноги, — Джонстон ринулся вперед и приставил к горлу Мэтью острие пятидюймового клинка, до того скрытого внутри трости.

— Ни с места! — прошипел Джонстон, впиваясь взглядом в глаза Мэтью. Бидвелл еще ранее поднялся со стула, а теперь также встали Уинстон и доктор Шилдс. — Замрите все!

Грин с пистолетом в руке шагнул через порог. Джонстон схватил Мэтью за ворот рубашки и развернул его так, чтобы самому оказаться спиной к стене, прикрываясь его телом от пули, если Грин погорячится и выстрелит.

— Даже не пытайся! — предупредил Джонстон таким тоном, словно урезонивал маленького шалуна. — Стой где стоишь, Грин!

Рыжебородый великан остановился. Острие упиралось в кожу, грозя в любой момент вонзиться глубже. Хотя Мэтью порядком струхнул, ему удалось сохранить внешнее спокойствие.

— Это вам никак не поможет, — сказал он.

— Можно подумать, мне больше помогут тюремное заключение и растяжка шеи в петле!

Его лицо покрылось потом, на виске быстро пульсировала вена, ноздри и верхняя губа все еще были в крови.

— Нет, этого я допустить не могу. Только не тюрьма. — Он категорически покачал головой. — Мне хватило одного сезона в аду.

— У вас нет выбора, сэр. Как я сказал, это вам не…

— Бидвелл! — рявкнул Джонстон. — Подготовьте фургон! Сейчас же! Грин, возьми пистолет за ствол. Теперь иди сюда… медленно… и протяни его мне.

— Джентльмены, — сказал Мэтью, — не слушайтесь его.

— Я держу нож у твоего горла. Чувствуешь? — Он слегка усилил нажим. — Ну и как? Хочешь более острых ощущений?

— Мистер Грин, — сказал Мэтью, глядя в бешеные лисьи глаза. — Пожалуйста, займите удобную позицию и прицельтесь в голову мистера Джонстона.

— Господи, парень! — заорал Бидвелл. — Нет! Грин, он сошел с ума!

— Хватит корчить из себя героя, — жестко произнес Джонстон. — Ты расправил перышки, попетушился и задал мне взбучку. А теперь поберегись, потому что я намерен выйти отсюда через эту дверь! Никакая сила на земле не заставит меня вернуться в проклятущую тюрягу!

— Мне понятно ваше стремление избежать правосудия, сэр. Но у входной двери стоят на страже еще двое с топорами.

— Какие еще двое? Ты лжешь!

— Видите лампу на подоконнике? Мистер Бидвелл поместил ее туда в качестве сигнала, чтобы эти люди заняли условленную позицию.

— Назови их имена!

— Один — Хайрам Аберкромби, — сказал Бидвелл. — Второй — Малькольм Дженнингс.

— Ни один из этих болванов не попадет топором даже по голове лошади! Грин, я сказал, дай сюда пистолет!

— Оставайтесь на месте, мистер Грин, — сказал Мэтью.

— Мэтью! — подал голос Уинстон. — Не глупи!

— Пистолет в руке этого человека будет означать чью-то смерть. — Мэтью не сводил глаз с Джонстона. Между ищейкой и лисой завязался поединок характеров. — Одна пуля — одна смерть, поверьте.

— Дай мне пистолет! Я больше не буду это повторять и просто начну резать!

— Так это и есть орудие недавних убийств? — спросил Мэтью. — Оно самое? Вы раздобыли его в Чарльз-Тауне?

— Кончай свой сраный треп!

Джонстон вонзил кончик ножа сбоку в шею Мэтью. От боли тот чуть не рухнул на колени; к глазам подступили слезы. Мэтью сжал зубы, да и все его тело как будто сжалось в комок. Однако он не вскрикнул и вообще ничем не показал, что ему больно. Клинок вошел в тело лишь на долю дюйма, но этого было достаточно, чтобы по шее потекла теплая кровь. Впрочем, артерия задета не была. Мэтью понимал, что Джонстон просто повышает ставки в их игре.

— Всадить еще глубже? — спросил Джонстон.

Тем временем Бидвелл сместился немного в сторону и с этого места разглядел бегущую кровь.

— Боже правый! — взревел он. — Грин, отдай ему пистолет!

Не успел Мэтью запротестовать, как позади него послышались тяжелые шаги Грина, и пистолет рукоятью вперед был протянут Джонстону. Последний поспешил завладеть этим оружием, однако лезвие осталось в ранке, продолжая пить кровь.

— Фургон, Бидвелл! — потребовал Джонстон, направляя пистолет в грудь Мэтью. — Запрягайте фургон!

— Да, запрягайте, — с усилием выговорил Мэтью (не каждый день приходится разговаривать с воткнутым в шею ножом). — И не забудьте ослабить крепление колес, чтобы они отвалились через пару часов езды. А почему бы вам не взять верховую лошадь, Джонстон? Она может оступиться во тьме, вы свалитесь, сломаете себе шею, и со всей этой историей будет благополучно покончено. Или… погодите! Почему бы вам не двинуть пешком через болото? Я знаю там несколько чудесных чавкающих окон в трясине, которые охотно избавят вас от сапог.