Александр Серый - Обрученные с дьяволом

Мои волосы еще не успели высохнуть, а в дверь уже позвонили. Шеф, задумчиво сидящий в кресле, не проявил желания встречать посетителя лично, доверяя эту миссию мне.

— Добрый вечер. — Мужчина, стоящий на площадке, мило улыбнулся. — Я оставлял записку…

— С нетерпением ждем, Руслан Сергеевич!

— Вы — Костя? — Коробейников шагнул в прихожую, продолжая улыбаться.

— Да, так меня зовут друзья, — важно заявил я.

— Ах, простите. — Холеная рука с тонкими пальцами прижалась к сердцу.

— Все нормально. Уверен, что мы подружимся!

Он слегка повел бровями и прошел в нашу приемную. Учитывая ранг гостя, Никодимыч соизволил подняться и протянуть руку для приветственного пожатия. Пока они обменивались любезностями, я принес из кабинета початую бутылку бренди и три стакана.

— Не употребляю! — запротестовал Руслан Сергеевич, словно кто-то хотел споить его насильно.

— Константин! — одернул шеф.

Можно подумать, что мой начальник не пьет ничего, кроме молока. Кстати, молоко он не переваривает и морщится от одного вида молочного пакета.

— Ухожу, ухожу, ухожу… — произнес я крылатые слова героя старого доброго анекдота.

У себя в кабинете я все же выпил свою порцию — с чистой совестью после пережитого сегодня горячего кошмара. Вернувшись, я застал парочку мирно беседующей.

— Вот рассказываю Руслану Сергеевичу, как нам на кухню гранату бросили, — ввел меня шеф в курс дела.

— Ужас! — театрально взмахнул руками Коробейников. — Страну захлестнула волна преступности. Мне страшно подумать, что ожидает наших детей!

— У вас есть дети? — проявил я живейший интерес к затронутой теме.

— У меня?! — Казалось, его озадачило не содержание вопроса, а вообще то, что такой вопрос адресуется ему.

— Приступим к делу, — Никодимыч решил увести разговор со скользкой дорожки. — Костя, возьми бумагу — будешь фиксировать.

Я намеревался возразить, но вовремя вспомнил, что мы забыли приготовить диктофон, аккумуляторы которого сели. Ничего иного не оставалось, как вернуться к дедовским методам ведения расследования.

— Как я понимаю, вы в курсе случившегося в пятницу. Вероятно, с вами поделились ребята, которых мы опрашивали? — начал шеф, пока я усаживался за Гелиным столом и готовил письменные принадлежности.

— Верно. Репетиция у нас завтра, но мне позвонили домой.

Я отметил про себя, что маэстро не назвал имени звонившего. Проявляет тактичность?

— Нас наняла мать Инги, — прояснил ситуацию Никодимыч. — Она не пожелала обращаться в милицию, заботясь о добром имени школы. Ведь не исключено, что преступление совершено кем-то из ваших учеников или же по его наводке.

— Неужели вы могли подумать… — обиженно начал маэстро.

Однако шеф его быстренько осадил:

— Мы опираемся на факты и не имеем права исключать разные версии. Каждое преступление требует наказания для его совершившего. Вы курите?

Коробейников отшатнулся от Никодимыча, как от больного проказой, и просительно произнес:

— Извините, но не могли бы вы воздержаться? Я плохо переношу дым…

В душе я ликовал. На моей памяти еще никто не посмел одернуть шефа на его территории! Ай да маэстро!

Мой начальник посмурнел, отложил пачку на журнальный столик и как-то зловеще поинтересовался:

— Вы уходили последним?

— Да, с Перчаткиным. Я разрешил Листовой позаниматься самостоятельно. — Коробейников смотрел на шефа не мигая. — Вы и меня подозреваете в ограблении? Это же смешно!

— Видите ли, Руслан Сергеевич, мама девушки, стремясь избежать огласки, руководствовалась не только желанием уберечь от сплетен ваш коллектив. — Никодимыч тоже пристально посмотрел на гостя.

— Чем же еще? — Коробейников выдержал взгляд, но улыбку спрятал, хотя сохранял ее даже тогда, когда обнародовал призыв: "Не курить!".

— Ингу не грабили. Ее пытались изнасиловать.

— Простите? — Маэстро показалось, что он ослышался.

— На девушку напали прямо в танцевальном зале! — подчеркнул шеф.

— Бог мой! Понятно, почему выбито стекло!

— Откуда вы знаете? Вы наведывались в школу? — Я спросил без удивления.

— Поэтому я к вам и пришел! — Коробейников в очередной раз всплеснул руками.

Сегодня после обеда директор Дворца был там по каким-то своим делам. Дежурные ему сказали про стекло и сантехников — об этом передала по смене Любовь Семеновна, работавшая с пятницы на субботу. Но Анатолий Иванович никого не приглашал ремонтировать туалет на четвертом этаже. Разумеется, он тотчас вызвал Руслана Сергеевича…

— Любовь Семеновна теперь когда снова заступает? — закинул удочку шеф с невинным видом.

— Во вторник. Между дежурствами она уезжает в деревню. — Далее маэстро вернулся к прежней теме. — Зная от ребят о краже, я подумал, уж не воры ли прикинулись сантехниками, и поспешил сюда… Погодите, тогда насильников было двое?

— Нет, те ребята ни при чем, — опроверг его предположение Никодимыч. — Мы их проверили… Потому поговорим все-таки о ваших танцорах.

Руслан Сергеевич не открыл нам ничего нового в портретах своих подопечных: славные ребята, умненькие, воспитанные, беззаветно преданные танцам. В его обязанности не входит вникать в их личную жизнь. Конечно, чего-то он и не знает… Например, существование Вани-рэкетера явилось новостью для маэстро. О любовнице Жадова мы умолчали, зато Вуколенко вспомнил сам Коробейников — без нашей подсказки.

Делясь воспоминаниями об отношениях Вадика и Марины, он уточнил:

— Честно признаться, девочка сама невольно провоцировала Вадима.

— Правда? — не скрыл удивления я. Минкина показалась мне серьезной девушкой, знающей пределы кокетству.

— Они были ведущей парой… Марина порой проявляла излишнюю капризность, считая, что может себе это позволить.

— Капризничать и провоцировать мужчин — вещи разные, — напомнил о себе Никодимыч. — Не сочтите за труд прочитать ваши показания, записанные моим коллегой.

Маэстро взял бланк, добыл из нагрудного кармана рубашки очки и внимательно прочитал написанное.

— Подписать? — Он вопросительно глянул на меня.

— Вот тут. — Я ткнул пальцем в чистое поле под текстом.

Коробейников левой рукой поставил смешную загогулину и положил очки на журнальный столик рядом с собой.

Между тем шеф еще не исчерпал всех своих вопросов.

— Скажите, Руслан Сергеевич, фамилия Мухин вам известна? — спросил он.

Коробейников задумался, отыскал в кармане светлого пиджака носовой платок и промокнул вспотевший лоб.

— Как-будто нет. — Платок вновь исчез в кармане.

— Сергей Харитонович Мухин занимается вокалом в комнате, которую вы используете под преподавательскую? — настаивал мой въедливый начальник.