Дональд Уэстлейк - Дорога к гибели

Ах, Секьюритек.

— Я знал Дэнни и Питера, — сказал он, перебирая бумаги.

Своуп кивнул в знак согласия.

Холл немного покопался в памяти и затем сказал:

— Слишком близко подошли к грани дозволенного, я так полагаю.

— Грань для этого и нужна, — ответил Своуп.

— Разве? — удивился Холл. — Ладно, давайте продолжим, Джудсон. Вы не против, если я буду звать вас Джудсон?

— Почему бы и нет?

— Действительно, почему бы и нет?

Холл наклонился к нему, довольствуясь интимностью момента и превосходством, называя по имени.

— Все детали по поводу заработной платы, медицинской страховки и всего прочего были обозначены в агентстве Купера.

— Меня все устраивает, — коротко ответил Своуп.

— Хорошо, это хорошо. Теперь по поводу жилья. Вам есть где жить, где-то по близости?

— Пока не найду работу, живу в мотеле.

— В поместье есть свободный дом, — сказал Холл. — Не надо все время проходить охрану, когда въезжаете и выезжаете.

Своуп заинтересовался.

— Дом?

— Сегодня я собираюсь нанять четыре новых работников, — Холл почувствовал свою значимость, когда сказал это вслух. — Я подумал, может вы все захотите расположиться здесь. Разумеется, у всех отдельные комнаты, полностью обставленные. Мой новый шофер уже согласился остаться тут.

— Звучит неплохо, — согласился Своуп.

Со счастливой улыбкой — ведь какой все-таки замечательный выдался день! — Холл сказал:

— Откровенно говоря, это дом, в котором жил мой бывший шофер со своей семьей. Ему там нравилось.

— Да?

— И он мне очень нравился, да уж.

А потом оказалось, что были некоторые нюансы в его прошлом…

— Все совершают ошибки, — пожал плечами Своуп.

— Ох, — вздохнул Холл, — но такие люди не могут окружать меня. Суд ясно дал это понять. В любом случае, дом вам понравится. И я уверен, вы прекрасно поладите с остальными.

Своуп кивнул.

— Со мной все ладят, — как будто предупредил он.

Джон Рамзи выглядел со всем не так, как представлял себе Холл.

С черным костюмом все было в порядке, хотя казалось, что он за последние пару дней скинул пару-тройку килограмм.

Белая рубашка с жестким воротником, тонкий черный галстук, блестящие черные туфли-оксфорды, большие как 2 огромные лодки… Все было очень кстати.

Но разве дворецкий может выглядеть так виновато?

Зачем он вообще когда-то приказал жестко дать понять поющим рождественские песни, что с него уже хватит?

Ведь уже неизвестно, когда будет следующий раз, когда его снова будут раздражать эти песнопения.

Судя по признакам, еще нескоро.

Однако, несмотря на виноватый вид, у этого парня была отличная история.

Никакой криминальной истории, прекрасное предыдущее место работы — посольство какой страны на Западе Европы в Вашингтоне.

В любом случае, если уж европейское посольство в Вашингтоне решило, что этот Рамзи — подходящий дворецкий, то почему он не должен подходить Монро Холлу? Холл снова посмотрел в бумаги. Причина ухода с прошлого места работы: работодатель был убит.

— Что?

Рамзи как-будто чувствовал себя виноватым.

— Я ничего не говорил.

— Да, я знаю. Я сказал. «Работодатель убит»?

— О, да, — подтвердил Рамзи. — Так уж произошло.

— Но… почему?

— Он поехал домой в отпуск.

Как-то не очень похоже на ответ, но Холл дал ему возможность закончить мысль.

— И что, когда он не вернулся, вы уволились? — спросил он.

— Был уволен, — поправил Рамзи. — Нас всех уволили, всех, кто был предан мистеру Чк.

— Простите?

— Всех, кто был предан мистеру Чк.

— Простите?

— Посол, — пояснил Рамзи. — Хилдорг Чк. Всех, кто был предан мистеру Чк, всех уволили.

— А вы были ему преданы?

Рамзи пожал плечами.

— Пока он был жив.

— Да, разумеется.

Снова взглянув на бумаги, Холл сказал:

— Вижу, у меня есть еще один претендент из того же посольства.

— Да, Фрэд.

— Фрэдерик Блэнчард.

— Я сейчас остановился у него и его двоюродного брата, — ответил Рамзи, — пока не подыщу себе работу.

Такой ответ спровоцировал предложение Холла остаться жить с Джилеттом и Своупом, которых уже взяли на работу, на которое Рамзи тут же согласился.

В конце концов, Холл убедил себя, что как и все остальные, он ему подходит, после чего он сказал:

— Тогда жду вас завтра в восемь утра, покажу вам кладовую, покажу, где лежат колокольчики и где расположены внутренние телефоны. А еще познакомлю вас со своей женой и теми, кто остался из прислуги.

— Хорошо, — ответил Рамзи. — Только разве не нужно, чтобы ваша жена меня сначала одобрила?

Не хочу думать, что уже получил работу, а потом придет ваша жена и скажет: «Слушай, мне не нравится этот парень». В смысле, ведь такое тоже может случиться.

— Прекрасно понимаю, что вы имеете в виду, — участливо кивнул Холл, приятно удивленный его чуткостью. — Но я уже обсуждал это со своей женой, и с учетом нашей, скажем так, необычной ситуации, она полностью доверяет мне, за исключением выбора горничной.

Рамзи кивнул.

— Значит если вы говорите, что я принят, значит я принят.

— Вот именно.

Так что можете въезжать сегодня в любое время, охранники на въезде будут предупреждены о вас. И увидимся завтра.

— Тогда до завтра, — ответил Рамзи, и Холл было уловил его едва заметную улыбку.

«Ему стоит улыбаться чаще», — подумал Холл, — «он выглядит не так опечалено».

Рамзи поднялся на ноги и зашагал в сторону выхода.

Холл внимательно за ним наблюдал, и ему показалось, что Рамзи очень умело обращается с дверью.

С последним из четырех, Фрэдериком Блэнчардом, личным секретарем, было сложнее всего. Ведь теперь, на трезвую голову, Холл наконец-то понял, что ему не нужен личный секретарь.

Есть определенные люди, которые нужны на определенном промежутке жизни — нянька, например, домашний учитель, наркоторговец, букмекер, поручитель под залог — эти люди нужны в определенный момент, и ни в какой другой.

В этом человеке нет необходимости, не было смысла даже звать его.

— Извините, — вежливо обратился Холл к парню, сидящему по другую сторону стола, острым носом и горящими глазами, — но мне кажется, я только зря потратил ваше время. Мне не стоило вас заставлять сюда приезжать.

Фрэд Блэнчард нахохлился, словно увидевшая что-то интересное ворона, но приветливая улыбка не сходила с его лица.

— Очень жаль это слышать, — сказал он. — Могу узнать, почему я вам не подхожу?

— Дело не в вас, понимаете ли, — ответил Холл. — Дело во мне.

Вы более, чем квалифицированный. А вот мне личный секретарь уже ни к чему.

— Боюсь, не могу в это поверить, — ответил Блэнчард.

— Ох, когда-то мне и правда нужен был личный секретарь, — с ностальгией вздохнул Холл. — Даже два. Каждый раз они были готовы перегрызть друг другу глотки, что было своего рода забавой для меня. Но, видите ли, теперь у меня другая жизнь, я больше никуда не летаю, не уезжаю на горнолыжные курорты, не хожу на собрания совета директоров, не встречаюсь с председателем правления симфонии. Все это осталось в прошлой жизни. Другими словами — я не могу покидать пределы этого поместья, в лучшем случае штата, да и в любом случае, мне это уже все просто не интересно. Пропал азарт. Мне просто хочется все время оставаться здесь.