Фредерик Дар - Отпуск Берюрье, или Невероятный круиз

Мы все собрались вокруг большого стола, всей группой. Даже Старик стоически примкнул к нам, чтобы, как мне кажется, пресечь фортели четы Берюрье. С Бертой и Александром-Бенуа ты никогда не знаешь, как и по какой причине может грянуть гроза. Она кроется в них вместе с кометой скандала, туманностью гнусностей, готовой разразиться громом. Семейство Берю — всё равно что квартира, наполненная газом: достаточно нажать на звонок, и раздастся чудовищный взрыв.

— Я не знала, что ваш супруг так хорошо танцует! — отпускает комплимент Берта в сторону мадам Пинюш.

Мы наблюдаем за перемещениями Ветхого. Показательное выступление, не иначе! Он манипулирует здоровенной англичанкой лет шестидесяти, высокой как Лондонская Башня и немного шире. Та ещё работа — танцевать с британкой такого возраста и таких габаритов! Дама негнущаяся, словно столб. Вместо ног — сваи. Слегка завитая, набеленная, как Пьеро, рот кое-как обозначен с помощью тюбика губной помады цвета цикламена. Это фиолетовое пятнышко придаёт партнерше Сезара нечто англо-епископальное. Она выглядит весьма элегантно в своём шерстяном платье в серую и бежевую клетку, в зелёном жакете, шейном платке из красного шелка и в туфлях на низких каблуках. Она не рассталась со своей сумкой во время танца. Огромный ридикюль из потёртой крокодиловой кожи раскачивается на сгибе её руки подобно парадному колокольчику на шее швейцарской коровы. Может быть, альбионка таскает тугрики при себе? Ей, наверное, посоветовали быть настороже на борту корабля, который не принадлежит Соединённому Королевству. Объяснили, что там полно шустрых малых, которые только и думают про её кошелёк или украшение. Держу пари, что если ей удастся снять сикстисятилетнего кадра, она будет оттягиваться, подложив свой bag вместо подушки.

Пино манипулирует ею с точностью. Бланг, бланг, бланг, бланг! Как будто убирает ногами опорные конструкции корабля при спуске последнего на воду.

— Так ты что, не хочешь поскакать, моя курочка? — спрашивает ласково Берю у своей половины.

— Не сейчас, — отвечает его супруга.

Толстуха зорко следит за Феликсом. Она не осталась глухой к угрозе Альфреда. Она здесь для отражения удара; она возводит фортификации. Она не допустит, чтобы этого феноменального педагога зацапала какая-нибудь нахалка. Она требует безраздельной монополии на свой отпуск! Надо видеть, как она бдит. Анна, сестричка Анна, не идёт ли там кто-нибудь? Стоит только какой-нибудь биксе появиться в нашем секторе, как у Слонихи сразу дым из ноздрей. Ее гейзер начинает извергаться.

Феликс извинился сразу. Он не будет танцевать сегодня из-за морской болезни. Похоже, его удалось поправить благодаря энергичным стараниям госпожи Берюрье, которая дала ему какие-то особые пилюли; но надо быть всегда готовым к новому возгоранию. Если ваш желудок забарахлил, с ним при малейшей неосторожности может произойти рецидив.

Он вновь приобрёл свое красноречие и вновь проявляет интерес к нашей миссии. Спрашивает, есть ли что новое с тех пор, как мы вышли в море. Этот препод из породы ищеек. Я даю ему безрадостный отчёт за день.

Капитан передал мне требуемые списки. Выходит, что пропавшие квартировали на корабле в разных местах. Так, англичанка занимала каюту на палубе «U», француз в туристическом классе, у немки была каюта, которую сейчас дали Старику, а итальянец проживал на палубе «S». Что касается персонала, в целом человек двадцать не принимали участия в предыдущих круизах либо по причине болезни, либо потому, что были в отпуске.

— Вы спросили у капитана, есть ли на корабле место, где можно было бы спрятать кого-либо живого или мёртвого?

— Да, спросил. Он сказал, что навряд ли. После третьего исчезновения он организовал бригаду, которая незаметным образом обшарила весь корабль под видом проверки кондиционированного воздуха. Были обследованы все каюты, абсолютно все.

Музыка умолкает. Удар в литавры призывает к всеобщему вниманию. Молодой офицер, которому поручено развлекать публику, поднимается на эстраду и объявляет, что сейчас дамы будут приглашать месье. При каждом ударе в литавры музыка будет останавливаться, пары разъединяться, и биксы побегут приглашать котов. Хорошо? Уиииии! Иессссс! Иааааа! Сиииии! — отвечает толпа.

Людей на корабле надо развлекать во что бы то ни стало. К счастью, развлекать всегда легче, чем кормить. Чем глупее вы им выдаете номера, тем сильнее они балдеют. Глоток шампанского, двойной скотч вдобавок — и у вас получится один из самых приятных вечеров. Для полноты счастья назовите его «гала». Посыпьте конфетти. Завяжите всё это серпантином. Раздайте всем дурацкие колпаки, и большое веселье поднимется, как майонез. Останется только запустить корабельного фотографа, чтобы запечатлеть эти исключительные минуты, которыми можно будет приделывать своих друзей по возвращении! «А это вечер капитана! Мы смеялись как сумасшедшие! Всё было просто бесподобно!»

Чтобы позабавить человека, его надо оглушить. Утопить в музыке, залить алкоголем, дать потереться. И, в особенности, дать облегчиться его воинственной железе. Для этого достаточно запустить в кого-нибудь комком из бумаги. Посмотрите на их злобные рожи, когда они бомбардируют друг друга. Убийство горит в их глазах. Они думают, что бросают гранаты. О, извращенцы! О, пуховые убийцы! Ватные динамитчики! Бумажные душегубы!

Ладно, довольно о них. Оркестр заиграл марш. Нужно дать им что-то стимулирующее, настроить на боевой лад! И потом, марш — это же так просто. С самого рождения вас только и учат ходить в ногу.

Бздынннь! — бьют литавры. Все рванули как на буфет. Отвязавшиеся бабы пикируют на самцов, которых они приметили. Хватают их как сумасшедшие. Иногда их целый рой вокруг одного и того же. Можно я вам скромно признаюсь, что я один из них? Полдюжины захватчиц окружают меня, хватают, засасывают. Их возбужденные лица пугают меня. Как на рисунке Гюса Бофа́ [38] Гюс Бофа́ (настоящее имя Гюстав Анри, Эмиль Бланшо́; 1883–1968) — знаменитый французский художник-график. — Прим. пер . . От пота у них слиплись волосы. Скулы пылают, глаза горят, макияж напоминает корочку камамбера. Ненасытные! Жуткие! Жерло в огне! Губы щерятся, как у собак на охоте! Их природа выпирает из них. Я даю себя зацапать самой сильной. Вечное превосходство пчеломатки в улье! Мною завладела изумительная брюнетка наподобие Карменситы, которую можно было бы принять за Эрнана Кортеса [39] Эрнан Кортес (1485–1547) — испанский мореплаватель, конкистадор. Участвовал в завоевании Кубы и Мексики. — Прим. пер . , если бы она не брилась каждое утро.

С досадой на лице проигравшие бросаются на остальных, не таких аппетитных (опять же, скромно выражаясь). Но лучшие продукты разобрали в мгновение ока. Остались только объедки (тавтология?). Бросовый товар! Зал был разграблен от мужчин (не по-французски, но мне плевать) набегом амазонок. Всё, что еще можно набрать в драке в полумраке (о, как сочно я рифмую!), — это слепого старика, частично парализованного дауна, золотушного чёрного короля, святого отца-миссионера и шотландца в национальном костюме (его приняли за женщину). Мы дёргаемся, топчемся. Марш — это нечто немилосердное. Я едва успеваю ощупать спинное декольте своей мясистой кавалерши и едва почувствовать прикосновение её жаждущего лобка, как новый удар в литавры рассекает надвое зачаток сладострастия, который возник между нами.