Маргарита Малинина - Смертельный и чудесный карнавал. Сборник

Я пыталась найти хоть какую-то информацию по находкам в церкви, связанную с криминалом, хоть что-то темное и щекотливое, но нет. Рубиновый набор якобы был найден в нише вместе с остальными предметами. И никаких убийств в заброшенной церкви. Только пару лет назад там разогнали сатанистов, но, судя по статье, они были дилетантами, в смысле никого даже ни разу в жертву не принесли. Просто глупые подростки решили подурачиться — и все.

Однако, когда я расширила зону поисков, то выяснила, что труп все-таки был найден! Но — в двухстах метрах от церкви, в лесу. Он был наспех закопан и явно привезен откуда-то, так как ни крови, ни следов борьбы в том месте не было найдено, подробности, к сожалению, в интересах следствия не разглашались. Тогда я решила покопаться подробнее в биографии Ласточкина и убитой в поисках точки их соприкосновения, но тут вай-фай непредвиденно отключился.

— Блин, — разозлилась я. В перечне услуг, подробно расписанном в буклете, Интернет прилагался. Я попыталась зайти через смартфон, но выяснилось, что пакет Интернета истратился. Странно, я вроде в этом месяце особо им не пользовалась… Ну ладно. Подожду, когда вернут раздачу по вай-фай.

Я вновь открыла статью, но этим вечером поработать мне было не суждено, ибо в дверь постучали. Закрыв крышку нетбука, я поднялась и спросила через дверь:

— Кто там?

— Это Игорь.

«Какой Игорь?» — едва не ляпнула я, и в следующую же секунду мои колени предательски подогнулись. Игорь Николаевич Ласточкин — вот какой!

— Что… — Я хотела сердито выдать: «Что вам надо?!» — но поняла, что это будет выглядеть непрофессионально и подозрительно. Я же типа не узнала его! Чего мне тогда бояться бизнесмена, пригласившего меня на круиз в роскошный лайнер и предоставившего мне не менее роскошный люкс?

Короче, я открыла дверь.

Он стоял на пороге, улыбаясь во весь рот, в расстегнутой рубашке, с бутылкой шампанского в одной руке и бокалами в другой. На локте у него висел подарочный пакет.

— Я к вам с подарками. Можно войти?

— За… — «Зачем?» — хотела воскликнуть я, но лишь безмолвно отступила, пропуская врага внутрь.

Не убьет же он меня на теплоходе полном людей! Или убьет?… А вдруг это и был его первоначальный план?!

Я ахнула и начала оседать. Игорь заботливо поднял меня и прислонил к стенке.

— Что с вами, Юленька?

Юленька?! Я тебе покажу Юленьку!

Я оттолкнула его и рявкнула:

— Вы зачем пришли?

— Я не вовремя, да? — совсем не обиделся он, продвигаясь вперед и, видимо, нацелившись на кресло. Заметив компьютер на кровати, он спросил: — Вы работали?

— Допустим.

Бутылку и бокалы Ласточкин поставил на журнальный столик, расположенный между двух кожаных кресел, и действительно устроился в одном и них, намекая на то, что мне нужно плюхнуться по соседству.

— Ну это ничего, путешествие только началось, и, думается, само интересное еще впереди, поэтому не стоит писать сегодня.

Он еще указывать мне будет, как работу делать!

— Я беру себе за правило писать отчеты каждый день и потом из них уже составлять статью. Впечатления сильнее всего сразу, а потом что-то можно забыть. — Помолчав и все еще стоя недалеко от двери, я со значением добавила: — Хотя некоторые вещи, конечно, не забываются.

Он хмуро кивнул.

— Понимаю, как тебе нелегко сейчас…

Что это? Признание? Или все еще игра?

Я затаила дыхание, ожидая следующих слов. Но он молчал. Только печально глядел на бутылку, словно взвешивая: стоит ли утопить свое горе в алкоголе, или лучше мучиться на трезвую голову?

— О чем это вы? — подлила я масла в огонь.

Он поднял на меня тяжелый взор. Ну! Говори же!

— Не притворяйся. Ты узнала меня.

Вот оно! Я тут же опустила ресницы. Точно — трусиха. А надо было… Что? Вызвать полицию? Или того самого фээсбэшника? Позвонить главному редактору и отказаться от задания? Но я ведь все равно никуда с теплохода не денусь. Он не делает остановок, как мне сообщили. Просто будет плыть по Волге сначала в одну сторону, затем развернется и поплывет в другую. Высадка только в Москве — там же, где и была посадка. Да, в речном порту его схватят, но что я буду делать до того знаменательного часа? Или, может, какая-нибудь речная полиция, если такая существует, догонит нас по воде, высадится на борт и заберет его отсюда?

Пока я обдумывала, как мне поступить, он молчал, очевидно, ожидая какой-нибудь реакции. Но я тоже не промолвила ни слова. Тогда он поднялся и, обойдя столик, сделал шаг вперед. Я инстинктивно подалась назад и снова налетела — на этот раз на дверь. Слава богу, хоть не разбила ничего…

— Юля, — сказал он тихо, продолжая приближаться. — Я ведь специально пригласил тебя сюда.

— Я догадалась.

— Мне нужно, чтобы ты увидела меня с другой стороны. Чтобы поняла, что я не такой плохой человек…

— Что? — удивилась я. Вовсе не этого я ожидала. — То есть… Ты не поиграть со мной решил?

— Играть? — не понял он. Или сделал вид, что не понял?

— Ну да. Как кошка с мышкой. Перед тем, как проглотить ее.

Его взгляд посуровел.

— Ты так обо мне думаешь, да?

— Я думаю о тебе как о человеке, который берет заложников и избивает их ради каких-то драгоценностей!

— Если ты помнишь, я избил только директора музея, и если бы ты только знала, что он сделал… — Игорь покачал головой, выражая крайнюю степень возмущения.

— А как же твои дружки?

— Мне пришлось нанять кое-кого, сам бы я не справился. Но опять же, если ты помнишь, я сдерживал все попытки этого долбаного садиста причинить кому-то вред!

— Звучит так, словно ты пытаешься оправдаться…

— Конечно. — Он сделал шаг вперед и навис надо мной. Я все еще прижималась спиной к стене. — У каждого поступка есть какая-то причина. Называть эту причину и есть оправдываться. Что в этом удивительного?

— А то, что лучше совершать такие поступки, за которые и оправдываться не надо, так как причина ясна и банальна. Например, помочь кому-то. Или исполнить свой долг. За это не оправдываются.

— Я как раз исполнял свой долг! Просто, — он запнулся и снова покачал головой. — Я не могу с тобой поделиться, это личное.

Я аккуратно отстранилась и сделала два шага в сторону. Когда он так близко, мое тело очень странно реагирует…

— В таком случае просто позволь мне сделать свою работу. Через два дня мы расстанемся. Надеюсь, навсегда. И я обещаю никогда никому не рассказывать. Это я к тому, что ты можешь не убивать меня как свидетеля. Какой-то странный парадокс, но я чувствую, что перед тобой в долгу. Поэтому можешь поверить мне.

— Я и не собирался тебя убивать! — рявкнул он возмущенно, затем, опомнившись, притих и покосился на стену. — Здесь адская слышимость, лучше нам не так громко обсуждать…