Маргарита Малинина - Смертельный и чудесный карнавал. Сборник

— А я и не собираюсь ничего с тобой больше обсуждать, — перебила его я и пошла открывать дверь. Хватит. Пусть проваливает.

— Ладно, только учти. — Его голос перешел на змеиный шепот, а в глазах появилась дотоле тщательно скрываемая жестокость. — Теплоход заминирован. Если не сделаешь то, что я хочу, мы все взлетим на воздух.

Я не знала, что глаза могут так сильно вылезать за пределы лица. Раньше я считала, что «выпрыгивать из орбит» — всего лишь выражение, не лишенное экзальтированности. А теперь было чувство, что, как только я услышала эту фразу, глазные яблоки просто вылетели из головы как из катапульты.

— Что… Что?!

— Да. И закрой дверь.

— Ты врешь! Ты бы не стал… Сам себя?

Не дождавшись от меня исполнения команды, он сам захлопнул открытую мною дверь, затем ответил:

— Многие люди сейчас желают моей смерти. Успешный бизнесмен — самая опасная ныне профессия, чтобы ты знала. Поэтому я припас для себя один любопытный план. Теплоход взлетит на воздух вместе со мной. Ну то есть… Враги будут считать именно так.

— А на самом деле…

— На самом деле я в сговоре с капитаном. Для нас припасена шлюпка, и мы скроемся под покровом ночи. Но не переживай, я весьма далек от того, чтобы претворять этот план в жизнь. Я все-таки не такой монстр, как ты, очевидно, считаешь, и поступлю так в самом крайнем случае.

— Это в каком?

Он немного помолчал, глядя мне в лицо изучающим взором. Как будто пытался вычислить, готова я уже пойти на его условия или нужно еще попугать.

— Если ты со мной не переспишь.

Мои глаза «выстрелили» снова.

— Не поняла, прости… Что-то у меня со слухом сегодня.

— Юля, ты все правильно поняла. Если ты не переспишь со мной, теплоход вместе со всеми двумя сотнями пассажиров, включая детей-сирот и инвалидов, а также тебя саму, пойдет рыбкам на корм. Даю тебе сутки.

И он ушел.

Сначала я была напугана. Стояла на одном месте, чувствуя неприятный холодок, крадущийся по телу. Затем я была в бешенстве. Сукин сын! Подлец! Как так можно? Из-за какой-то похоти взрывать две сотни ни в чем не повинных людей?! Да он больной! Кстати… Поняв, что имею дело с невменяемым противником, я снова впустила в свою душу страх. С такими никогда не знаешь, как поведут себя в следующую минуту. Чертова обезьяна с гранатой. Что же делать?…

Я ходила по каюте, как загнанный в клетку зверь, потирая руки, которые дрожали то ли от холода, то ли от волнения. Уговорить? Торговаться? Запугать? Интересно, он в курсе, что у меня есть друзья в правоохранительных органах? Что он сделает? Сдастся и отменит все или, напротив, разозлится и ускорит выполнение своего жуткого, смертоносного плана?

Чтобы отвлечься от этих мыслей, я вернулась на палубу. Стэндап-комик с увлечением рассказывал о том, как тяжело стало снимать девушек в клубах. Вряд ли дети многое понимали из этого выступления, но задорно смеялись. На контрасте с ними, я чувствовала себя подавленно и тревожно.

Изрядно напившись, журналист с бородкой клинышком (которого, как выяснилось, звали Вячеславом Валерьяновичем) начал ко мне приставать. Второго откровенного предложения за сегодняшний день я уже не могла вынести и вернулась в каюту. По пути я ругала себя на чем свет стоит за игру в молчанку. Может, стоило им все рассказать? Может, они должны знать, что их жизни в опасности? Но, во-первых, мой мучитель запретил мне это, а во-вторых, в таком состоянии, пьяном и расслабленном, они бы просто не поверили. Я бы сама не поверила, хотя никогда не пью и по натуре серьезный человек. А тут — радостно повизгивающие люди подшофе… Даже отсутствие Интернета (оказалось, что отключили его не только мне) никого не насторожило. Ложась спать, я взяла в руки мобильный, все же раздумывая, как поступить. Однако оператор решил все за меня, выдав слова «Поиск сети» в верхней части экрана. Очевидно, Ласточкин мне не доверяет и на всякий случай подстраховался.

«Вот и все, — думала я, забираясь под одеяло прямо в одежде, — я упустила свой шанс. Позвонить теперь нельзя. Мы все умрем».

В эту ночь я так и не уснула.

«Поговорить».

— А? — Я открыла глаза и посмотрела на часы. Скоро дадут завтрак.

«Поговорить, — повторил внутренний голос. — Вразумить, убедить. Он же бизнесмен. Значит, рациональный человек. Объяснить ему, что это бред».

— Умно, конечно, — фыркнула я вслух. — Психи тоже бывают бизнесменами. Соответственно, объяснять что-то и взывать к голосу разума не принесет абсолютно никаких плодов.

Я лежала, тупо уставившись в потолок. Через неплотно занавешенное прямоугольное окно просачивались радостные солнечные лучики и создавали на стене угловатые желтые картинки. Чайки беззаботно кричали, а люди то и дело сновали мимо каюты, громко переговариваясь. Все были счастливы, даже погода…

«Поговорить», — снова подумалось мне.

Поднявшись с постели, я оделась и хмуро изрекла, глядя на угол стола:

— Другого плана все равно нет…

За завтраком его не было. Он что, специально теперь будет прятаться от меня?

— Безобразие, — высказалась Марина, вторая журналистка, глядя в телефон, пока я пыталась впихнуть в себя чай с булочкой. Имя я узнала благодаря Вячеславу Валерьяновичу, обратившемуся к ней. Когда я еще вчера напрямую спрашивала, как ее зовут, она сделала вид, что не услышала. — Даже погоду посмотреть нельзя.

Усатый поднял взятую коллегой ноту, продолжив:

— Ладно Интернет, так ведь и сеть вырубило напрочь. Я обещал звонить шеф-редактору в конце каждого дня. И что теперь? Что здесь может создавать такие помехи, я не понимаю! — Он оглядел столовую, затем посмотрел в окно.

— А вот что. — Вячеслав Валерьянович едва заметно кивнул в сторону маленького девайса, подвешенного к потолку. Кстати, он так и не извинился за свое непристойное поведение, однако, встречаясь со мной глазами, с тех пор поспешно отводил взгляд, что уже неплохо.

— Это свич, нет? — пожал плечами усатый.

— Где ж ты такие свичи видывал? У вас в редакции, что ли? Я в полиции служил перед тем, как криминальной сводкой заниматься и журналистские расследования проводить. Повидал многое. Это, товарищи, блокиратор.

— Что-что? — не поняли мы.

— Мобильная глушилка, если по-простому. Сеть нам отрезали.

Если для остальных причины были непонятны, то я похолодела. Вот оно что. Видать, он как-то отследил все мои запросы в Интернете (видимо, через роутер) и отрубил его всем. А заодно и мобильную сеть, чтобы я все-таки ни до кого не смогла дозвониться, если бы на это и решилась.

Я снова обвела глазами зал. Где же ты, враг?

К нашему столику подбежали дети. Марина сморщилась, я удивилась, а усатый кинулся выяснять, что им надо (слава богу, ласковым голосом).