Эд Макбейн - Крутой детектив США. Выпуск 1

— Да, так.

— Никаких неприятностей с этой стороны?

— Что вы хотите сказать?

— У детей никогда не было каких-нибудь неприятных историй?

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

— С полицией, с другими ребятами, дурные знакомства и тому подобное.

— Это отличные малыши, — сказал Эттерман. — Синтия — лучшая в своем классе в лицее. Она получила стипендию университета Рэмси. Мальчики тоже хорошо учатся. Один играет в бейсбол, второй — член клуба «Спорщики». Нет, дети никогда не доставляли Тони никаких неприятностей.

— Вы знаете что-нибудь о его службе в армии, мистер Эттерман? Тот, кто его убил, отличный стрелок, значит, он может быть бывшим военным. А так как мистер Форрест служил в армии…

— Этого я не знаю, но уверен, что Тони был отличным офицером.

— Он никогда не рассказывал о каких-нибудь ссорах со своими подчиненными, которые могли бы повлечь за собой…

— Он был в армии во время войны. А война давно кончилась. Кто бы мог столько лет хранить злобу?

— Никогда не знаешь, — сказал Карелла. — Мы отрабатываем любую возможность.

— Это, должно быть, ненормальный, — сказал Эттерман. — Только ненормальный…

— Надеюсь, что нет, — ответил Карелла.

Инспектора попрощались, поблагодарив Эттермана за то, что он согласился принять их.

Мэй Норден была сорокатрехлетней, коротко стриженной шатенкой с круглым лицом и очень темными глазами. Они встретились с ней в зале похоронного бюро, где в обитом шелком гробу находилось тело Нордена. Бальзамировщик отлично загримировал лоб в том месте, где его пробила пуля. Нужно было очень пристально всматриваться, чтобы заметить рану. В зале толпились родственники и друзья, и среди них вдова Нордена и двое детей — Джоан и Майк. Майку было восемь лет, Джоан — пять. Оба сидели рядом с гробом на стульях с высокой спинкой, повзрослевшие, растерянные. Мэй Норден была в черном, по ее глазам, хотя и сухим, было видно, что она много плакала. Она вышла с инспекторами на улицу, и там, стоя на тротуаре, они курили и говорили о ее муже, лежащем на своем шелковом ложе в тихом зале.

— Я не представляю себе, кто мог это сделать, — сказала Мэй. — Я знаю, женам свойственно считать, что всем вокруг нравится их муж, но я долго думала и так и не нашла никого, кто мог бы его ненавидеть. Это правда.

— А его компаньоны, миссис Норден? Он ведь был адвокатом?

— Да.

— Возможно ли, что один из его клиентов…

— Но ведь нужно быть не совсем нормальным, чтобы вот так просто кого-то убить, разве нет?

— Необязательно, — сказал Мейер.

— Даже так? — Она слегка улыбнулась. — Значит, совершенно нормальный человек забрался на крышу и убил моего мужа, когда тот выходил из дома? Так, что ли? Совершенно нормальный?

— Миссис Норден, мы не психиатры. Мы говорим о нормальности с точки зрения закона. Убийца, возможно, и не является душевнобольным в том смысле, как это подразумевает закон.

— Мне наплевать на закон, — резко возразила Мэй. — Тот, кто убивает другого человека, сумасшедший, и мне плевать, что там говорит закон.

— Но ваш муж был адвокатом, не так ли?

— Сегодня я не жена адвоката, а его сорокатрехлетняя вдова.

— Миссис Норден, может быть, вы сможете сообщить некоторые сведения, которые помогли бы найти человека, убившего вашего мужа.

— Какие именно?

— Он каждое утро выходил из дома в одно и то же время?

— Да. В рабочие дни. В субботу и воскресенье он любил поспать.

— Значит, если бы кто-то решил проследить за его передвижениями, то увидел бы, что ваш муж каждое утро уходит на работу в одно и то же время?

— Без сомнения.

— Миссис Норден, ваш муж был ветераном?

— Ветераном? Вы хотите спросить, воевал ли он?

— Да.

— Три года на флоте во время второй мировой войны, — сказала Мэй.

— На флоте? А не в сухопутных войсках?

— На флоте.

— Он был младшим компаньоном в своей фирме?

— Да.

— Что он об этом думал?

— А что он должен был думать? Он был очень доволен.

— Сколько всего было компаньонов, миссис Норден?

— Трое, включая моего мужа.

— Ваш муж был единственным младшим компаньоном?

— Да. Он был моложе остальных.

— Он хорошо с ними ладил?

— Очень хорошо. Он со всеми ладил. Я же вам сказала.

— Значит, никаких недоразумений — ни с тем, ни с другим?

— Никаких.

— Какого рода делами они занимались?

— Их контора бралась за любые дела.

— И уголовные?

— Иногда.

— Вашему мужу случалось защищать преступников?

— Да.

— Сколько раз?

— Три или четыре. Я сейчас не помню. Четыре, мне кажется, с тех пор как он поступил в эту контору.

— Их оправдали или осудили?

— Двоих его клиентов оправдали, а двоих осудили.

— Где сейчас двое осужденных?

— Конечно, в тюрьме.

— Вы помните, как их звали?

— Нет. Но Сэм, конечно, мог бы… Сэм Готлиб, один из компаньонов. Он должен это знать.

— Ваш муж был родом из этого города?

— Да. Он и учился здесь — в школе и на юридическом факультете.

— Какого университета?

— Рэмси.

— Где вы познакомились?

— Мы случайно встретились в зоопарке. Потом стали встречаться и поженились.

— До или после войны?

— Мы поженились в сорок девятом.

— Вы уже были знакомы, когда он служил в армии?

— Нет. Он пошел на флот, прервав учебу в университете. Сдал экзамены по праву уже после демобилизации и почти сразу начал работать. Когда я с ним познакомилась, у него уже была своя контора в Бестауне. У Готлиба и Грэхема он только три года.

— А до этого у него была своя контора?

— Нет. Он работал в нескольких.

— Никаких неприятностей?

— Никаких.

— Там тоже были уголовные дела?

— Да, но я не могу вспомнить…

— Вы можете назвать эти конторы, миссис Норден?

— Не думаете же вы в самом деле, что это один из его осужденных клиентов?

— Мы не знаем, миссис Норден. Сейчас мы почти ничего не знаем. Мы ищем, и ищем очень упорно.

— Я составлю вам список. Вы пойдете со мной? — Она остановилась на пороге похоронного бюро и сказала: — Извините меня. Я была не очень любезна. — Она помолчала и добавила: — Понимаете, я очень любила мужа.

В понедельник тринадцатого апреля, через пять дней после первого убийства, Синтия Форрест явилась к Стиву Карелле. Она поднялась по широким низким ступеням комиссариата, прошла мимо зеленого шара с белыми цифрами «87» и вошла в вестибюль, где прочла надпись, предлагавшую изложить цель визита дежурному сержанту. Она объяснила сержанту Мерчисону, что хочет поговорить с инспектором Стивеном Кареллой. Мерчисон спросил ее имя и велел подняться по лестнице. Она пошла в направлении, которое указывали стрелки с надписью «Дежурное помещение инспекторов», поднялась по железной лестнице на третий этаж и очутилась в узком коридоре. Она пошла по этому коридору и наткнулась на мужчину в красной спортивной рубашке, прикованного наручниками к скамье, потом остановилась у деревянной перегородки и, встав на цыпочки, оглядела комнату. Заметив шедшего к ней Кареллу, Синтия не удержалась и помахала рукой.