Ингар Йонсруд - Братство

— Работа тут более-менее окончена. Осталось дождаться эвакуатор, — сказала сотрудница полиции.

— Вышел, шатаясь… — удивленно сказала Кафа. — Один?

Она кивнула.

— Так говорит свидетель. Но… все случилось слишком быстро, конечно. И он был за рулем, поэтому следил только за дорогой.

Отсюда до дома Кольбейна Мунсена в Ламбертсетере было чуть больше километра. Полицейские еще продолжали опрашивать соседей, но пока что никто из них не видел, как Мунсена вывозили из дома. Бёрре Дранге тоже никто не видел.

Кафа еще раз посмотрела на старика на склоне горы. Его глаза были закрыты, из головы текла тонкая струйка крови.

— Хорошо, — кратко сказала Кафа. — Позвоните мне, если найдется свидетель.

Сотрудница полиции остановила ее.

— Вам бы не помешало… взять выходной. Или, может …? — она многозначительно показала на опухшую губу, разбитые щеку и нос.

Кафа попыталась улыбнуться.

— Все не так ужасно, как выглядит, — прошепелявила она и вытерла слюну в уголке рта.

За фруктовым садом дом Кольбейна Име Мунсена у подножья склона в Ламбертсетере был едва различим в темноте. Единственным очевидным доказательством произошедшей здесь схватки, в которой Кафа и Фредрик чуть не лишились жизни, было желтое ленточное ограждение на замке. В прихожей у Кафы появилось такое чувство, будто она находится в доме, который больше ничей. Бездушный. Как и его владелец, висящий над Мусвейен. И где был Кольбейн Име Мунсен в сутки перед исчезновением? Перед тем как приехать сюда, Кафа остановилась на вершине склона. За дорожным ограждением росли редкие деревья и кустарники. Между дорогой и обрывом шли два железнодорожных пути. Как, черт побери, Дранге удалось затащить столетнего старика в эти кущи? Кафа осторожно прошла в маленький домик. Последствия вчерашнего погрома остались нетронуты. На полу в кабинете валялись запачканные кровью книги и журналы. Кровавый след тянулся из кабинета в гостиную. След Фредрика.

Кафа осторожно легла у книжной полки и заглянула в пустой сейф. На пыльном дне остался круглый след — очевидно, от небольшой бутылки или резервуара размером с медицинский флакон. Вдоль правой стены пыли не было. Видимо, здесь что-то лежало. Может быть, книга? Пачка денег или старых писем?

Взявшись за ручку, Кафа аккуратно прикрыла дверцу сейфа. Сейф оказался старого образца, с колесом шифра посередине. Он был вмонтирован прямо в стену, и на нем не осталось никаких следов взлома.

Когда Кафа шла через гостиную, у нее под ногами хрустело стекло. На полу в спальне лежали остатки скотча, который сорвал с нее Фредрик. Она вспомнила звук падения Стаффана Хейхе. Как будто отламываешь бедрышки хорошо прожаренной курицы. Зазвонил телефон. Это был Фредрик.

— Я спал, — просипел он. — Только сейчас увидел фото.

— И что думаешь?

— Это он. Сомнений нет. Это Кольбейн Име Мунсен. Есть телесные повреждения?

— Нет. Заметных нет. Небольшая рана на голове. Но он так высоко висел, что я не смогла проверить как следует.

— Как бы то ни было, это он. Нам следует предупредить Косса.

Фредрик тяжело задышал.

— Я был наверху и видел его. Хейхе, — сказал он сосредоточенно.

Кафа ничего не ответила.

— Ладно, неважно. Ты знаешь, где меня найти.

— Выздоравливай, — сказала Кафа.

— Спасибо. Кстати, видел твоих коллег.

— В смысле?

— Охранников, приставленных к Хейхе.

Кафа замолчала.

— Нет, — медленно проговорила она. — Ты ошибся. В Уллеволе нет никого из СБП. Охрана — это ответственность полиции Осло.

Фредрик Бейер расшторил окно. Стемнело. Наступил вечер. Скоро Стаффан Хейхе останется единственным пациентом во втором отделении.

Ему было наплевать на медсестру. Наплевать на саднившее плечо. На порвавшиеся швы над коленом и теплую липкую кровь на ноге, окрасившую его пижаму в красный. Он не стал дожидаться лифта. На сестринском посту № 2 не было ни души. Фредрик распахнул двери в коридор. Пробежал мимо палат и душевой. Завернул за угол. В самом конце коридора он увидел несколько человек в белых халатах. Дверь в палату Хейхе была открыта. Охрана ушла. Фредрик закричал, зовя охранников. Неужели они не слышат его?

Вспышка. Мощный слепящий поток бледно-желтого света. И грохот.

Изогнутые металлические ручки на продольной стороне гроба напоминали застывшую улыбку. На крышке лежал скромный венок, а из него торчала белая орхидея. Цветов было немного.

Священник — сухощавый мужчина с опущенными уголками рта. В трескучих колонках раздавался его тонкий голосок. Закрыв глаза, сложив руки и изо всех сил напрягая горло, он пытался заглушить орган. Когда трубы затихли, священник, как подобает пастырю, раскинул руки и оглядел всех тридцать приглашенных.

— Я уволилась.

Кафа Икбаль перегнулась через церковную лавку. От нее исходил сильный аромат, насыщенный феромонами. Кафа положила свою руку рядом с рукой Фредрика. Его коляска стояла в среднем проходе, потому что он не хотел привлекать внимание. Они сидели на самом заднем ряду. Андреас сидел перед ними.

— Сюнне попросила меня пойти работать к вам. — Кафа не убирала руку. Фредрик положил свою руку поверх ее.

— Кольбейн Име Мунсен. Бог дал ему долгую жизнь. Две мировые войны. Последняя покрыла его, как и многих, шрамами. Шрамами, которые навсегда оставили отпечаток в душе Кольбейна и его близких.

Он говорил с характерным для духовного сословия заднеязычным «р». Священник сделал паузу, посмотрев на Герхарда Мунсена, сидевшего впереди вместе с сыном, Себастианом Коссом, и дочерьми-близнецами.

— Мы должны чествовать своих героев. Тех, кто пожертвовал, кто сделал верный выбор, непростой выбор, когда тьма опустилась на страну. — Священник остановил взгляд на органных трубах под потолком.

— Лицом к лицу со злом, Кольбейн избрал правильный путь, не сомневаясь и не колеблясь. Он боролся за свое отечество и за своего Бога.

Священник богобоязненно посмотрел на потолок. Его зрачки были едва различимы. Фредрик закрыл глаза. Треск из колонок опять напомнил о произошедшем взрыве.

Газовый баллон очень медленно наполнял палату Стаффана Хейхе кислородом. Вероятно, утечка произошла несколько часов назад. Может быть, дней. Но в какой-то момент огнеопасного газа в воздухе стало так много, что достаточно было искры.

Из-за чего именно произошел взрыв, неясно. Может быть, из-за ошибки в заземлении. Искра в одном из аппаратов жизнеобеспечения? Комната была так разрушена, так выгорела, что эксперты не смогли ответить на этот вопрос. Единственное, что они установили точно, это что взрыв произошел за секунды до того, как туда должен был войти Фредрик. Осколки стекла, металла и обломки дерева разорвали бы его на куски.