Ричард Осман - Клуб убийств по четвергам

Я и не паниковала, но вот теперь хочу об этом рассказать.

И еще кое-что, что вам хотелось бы знать. Сад вечного покоя останется на прежнем месте. Джоанна говорит, что «Вершина» принесет достаточно денег, так что «Лесной поселок» благополучно положили на полку. Кладбищу теперь ничто не грозит, даже если Куперсчейз снова перепродадут (Джоанна говорит, что со временем продадут, у них такая работа). Но попробуйте купить, сами увидите, какие будут условия договора. Кладбище никуда не денется.

Кстати. Я только что сказала, будто мы обе виноваты, что не говорили о Джерри? Конечно, не обе. Это я виновата. Прости, Джоанна.

На днях мы провели церемонию. Элизабет пригласила Мэттью Макки, он приехал на сей раз без воротничка священника. Мы ему рассказали, что Мэгги ничего не грозит, и ждали, что он заплачет, но он только спросил, можно ли навестить могилу. Мы вместе с ним поднялись на холм и сидели на скамье Бернарда и Асимы, пока он открывал чугунные ворота и опускался на колени у могилы. Вот тогда слезы и хлынули, мы знали, что так будет, когда он увидит надгробие.

Я за пару дней до того сама смотрела, как Богдан бережно расчистил надпись «Маргарет Фарелл, 1948–1971», а потом вырезал под ней: «Патрик, 1971». Богдан на все руки мастер.

Когда отец Мэттью расплакался, мы послали Рона его обнимать и оставили их на время вдвоем. А мы с Элизабет и Ибрагимом сидели на скамье и любовались видом. Я люблю, когда мужчины плачут. Не слишком часто, но так и надо.

Теперь на могиле Мэгги всегда цветы. Я тоже приношу, и сами можете догадаться, у кого их заказываю.

Про скамью вы тоже хотите знать. Ну, мастер Богдан пневматическим молотком снес бетонное основание и копал, пока не нашел жестянку-тигренка, которую отдал мне.

В письме Бернарда был довольно трогательный постскриптум. Он просил развеять его прах с причала в Файрхэвене. Вот передо мной письмо.

«Часть меня и часть Асимы навсегда останутся здесь. Но она уплыла по святым водам, поэтому отпустите меня уплыть с отливом, чтобы когда-нибудь снова ее найти», – написал он. Очень поэтично, я считаю.

Слишком поэтично.

Мы с вами достаточно знаем Бернарда, чтобы не ждать от него такой сентиментальной чепухи. Эти слова предназначены мне, и не надо «Энигмы», чтобы их расшифровать. Мне пришло в голову, что Бернард считал меня туповатой, но думаю, он в любом случае хотел, чтобы шифр разгадали. Словом, я поняла, что Бернард оставил мне инструкцию.

Судхи с Маджудом после похорон остановились в отеле при аэропорте, и я предложила им сохранить прах Бернарда у себя до их поездки в Файрхэвен. Узнают ли когда-нибудь эти двое?

У меня был прах Асимы в жестянке из-под чая и прах Бернарда в простой деревянной урне. Я сделала подсчеты. Нормальным способом, потому что электронным машинкам не доверяю.

Я пересыпала прах очень аккуратно, потому что, как бы ни любила Бернарда, не хотелось бы рассыпать его по всему столу. Всего несколько минут и пара пластиковых контейнеров (за это я чувствую себя немножко виноватой), и я управилась.

В чайной банке, которую они хотели купить друг другу на Рождество, теперь половина Бернарда и половина Асимы. На следующей день мы похоронили эту банку под скамьей, на прежнем месте. Мы попросили Мэттью Макки благословить могилу, и, по-моему, он был растроган нашей просьбой и очень старался.

А в урне половина Асимы и половина Бернарда. Так что Судхи с Маджудом, не зная того, завтра увезут их в Файрхэвен и отпустят с причала, так что Асима уплывет в море, но уплывет в объятиях человека, которого любила. Нас с ними не будет, не хотим мешать.

Честно говоря, не знаю, что теперь делать с использованной посудой. Я использовала контейнеры «Тапервер», чтобы смешать прах дорогого мне человека с прахом его любимой тайком от их детей, и теперь не знаю, что будет достойнее – сохранить контейнеры или выкинуть? По правде сказать, пока я не переехала в Куперсчейз, мне не приходилось ломать голову над такими вопросами. Элизабет скажет, что делать.

К слову об Элизабет, она недавно звонила и сообщила, что кто-то подсунул ей под дверь любопытную записку. Что в ней было, не сказала, но обещала, что навестит кое-кого, а потом расскажет. Вот раздразнила!

Да, сегодня четверг, так что мне нужно идти. Я боялась, что после Пенни мы перестанем собираться или не сможем вернуть то настроение. Но здесь так не бывает. Жизнь продолжается, пока не кончилась. Клуб убийств по четвергам проводит новые собрания, под двери подсовывают таинственные записки, убийцы подгоняют плохо прилегающие рамы. Пусть бы так было подольше.

После собрания забегу к Гордону Плейфейру, посмотрю, как он устроился. Просто как хорошая соседка, чтоб вы не спрашивали.

Вот и пирог поспел, как раз ко времени. Я дам вам знать, как идут дела.

Большое спасибо, что вы прочитали «Клуб убийств по четвергам». Хотя я допускаю, что вы еще не читали, а сразу обратились к «Благодарностям». Каждый живет по своим правилам.

Впервые замысел «Клуба убийств по четвергам» возник у меня несколько лет назад, когда мне повезло попасть в общину пенсионеров, полную необыкновенных людей с необыкновенными историями и даже со своим «современным рестораном высшего класса». Жители этого поселка пенсионеров узнают себя, а я благодарю их за поддержку. Только не берите ничего в голову, не начинайте убивать друг друга, пожалуйста.

Писать роман – трудная работа. Полагаю, для всех, хотя как знать? Может быть, для Салмана Рушди это пустяк? Так или иначе, мне в этом деле, зная или не зная того, помогали многие. Прекрасно, что есть возможность поблагодарить их здесь во всеуслышание.

Прежде всего хочу поблагодарить Марка Биллингема. Я давно хотел написать роман, и Марк за очень приятным ланчем в барнетском ресторане Skewd Turkish (просто восхитительном, они много дают за ваши деньги, попробуйте куриные крылышки) в нужный момент дал мне тот самый толчок, который требовался. Еще он сказал мне, что в сочинении детективов не существует правил, после чего назвал мне два великих правила, которые я держал в голове, пока писал эту книгу. Словом, Марк, я буду вечно благодарен.

Я, пока писал «Клуб убийств по четвергам», надолго засел в дупло и хочу сказать спасибо многим людям, которые все это время помогали мне не сдаваться. Спасибо тебе, Рамита Наваи, лучшего друга и пожелать нельзя, и спасибо Саре Пинборо, за то, что сказала мне: «Да, это будет трудно», и Люси Приббл, постоянно напоминавшей: «Сначала сделай, потом доводи до совершенства», и Брюсу Ллойду за то, что не давал поезду сойти с рельсов, и Мариан Кийс за доброту и за свечку.

И еще особая благодарность Самаду Джайатилака, моему первому читателю. Это всегда для меня много значило.