Сьюзен Хилл - Чистые сердцем

Он остановился и взял телефон в руки.

«Оставь ключ под картой».

Он подкатил ко второму ангару, под номером пять, приглушил огни, выключил двигатель и стал ждать. Он ждал четверть часа. Никто не пришел. Вокруг было темно и тихо. Он вышел из машины и встал, держась за дверь «Ягуара». Значит, здесь ему надо оставить машину. А потом что? Идти обратно?

Да, идти обратно.

Мать твою.

Он пихнул ключи под карту, хлопнул дверью и двинулся в темноту. Черта с два он сделает это еще раз для Ли Картера или для кого-то другого. Он дыру в ботинках протрет.

После того, как он прошел где-то милю по проселочной дороге, он услышал, как к нему приближается машина. На секунду его ослепил свет фар.

— Садись.

Это был старый «Лэнд Ровер». Он не знал этот голос, не узнал водителя. Он залез на сиденье, накрытое мешковиной и пахнущее навозом.

— Доброшу тебя до угла Бартон-роуд.

— Ты кто?

— Иэн.

— Иэн какой?

— Иэн.

После «Ягуара» это было словно катиться в бочке. Энди чувствовал каждый камешек под колесами. Он взглянул на водителя. На нем была рыбацкая шапка. Ему, наверное, было лет тридцать — тридцать пять.

— Ты постоянно работаешь на Ли? — спросил он.

— Бартон-роуд.

— Ладно, Бартон-роуд так Бартон-роуд, Человек-Загадка.

Иэн хмыкнул.

— Хочешь ириску? Прямо перед тобой лежат.

— Нет, спасибо.

— Как хочешь.

— Ты откуда?

— Отсюда.

— Извиняюсь, что спросил.

Они проехали в тишине весь остаток пути, но эта тишина не казалась напряженной. Выйдя из машины, Энди взял конфету и сунул ее себе в рот.

— Спасибо. А то мне пришлось бы на своих двоих добираться.

Иэн рассмеялся. Звук дизельного двигателя разнесся, казалось, по всей округе. Энди проводил взглядом задние фары «Лэнд Ровера», пока они не исчезли в конце дороги, и только потом отправился в Дульчи. Было пять минут четвертого. Луна спряталась за тучами, но улицы были оранжевыми из-за фонарей.

Он чувствовал себя совершенно убитым и почему-то обиженным. Ничего особо не случилось. Он отогнал одну машину, потом его увезли на другой. Законно это было или нет, единственной интересной вещью во всем этом был «Ягуар». Упоминания о деньгах вообще не прозвучало.

Завтра он позвонит Ли Картеру и скажет, что больше он этим заниматься не может.

Старший констебль Пола Девениш сидела напротив него в его кабинете.

— Приятно увидеть тебя снова, Саймон. Дай мне краткий отчет о том, что происходит, а потом я пойду и поговорю со всеми.

— Собрать команду в переговорной через полчаса, мэм?

— Нет, нет. Они подумают, что я приехала тянуть из них жилы. Я просто скажу пару слов, а потом побеседую с людьми прямо в офисе.

— Они это оценят.

— Как общее состояние духа?

— Немного упавшее. Им нужна подзарядка… Поэтому особенно хорошо, что вы здесь.

— Единственное, что может дать им настоящий толчок, это какой-то прорыв, но такого пока не наблюдается. Им не за что уцепиться.

— Вы не против, если я пошлю за кофе? Не знаю, успели ли вы насладиться волшебными напитками из кипрского заведения рядом с нами.

— Звучит прекрасно. Но и кафетерий я обижать не хочу.

— Они привыкли. Капучино?

Саймон поднял трубку.

— Натан? Не может кто-нибудь сбегать к киприотам и взять капучино для констебля и двойной эспрессо для меня? Да, я так и думал, что ты сможешь. Спасибо.

— Натан Коутс?

— Натан Коутс.

— Как у него дела?

— Я от него в восторге. Он преданный, как терьер, он очень хорошо знает Лаффертон, особенно окраины, и у него есть голова на плечах… Он работает круглые сутки над делом Ангусов. Я пару раз отсылал его домой, чтобы он поспал.

— Значит, волноваться не о чем.

— Может быть, он немного нестабилен… Страшно радуется, когда что-то идет хорошо, — скачет как щенок, но его очень легко выбить из колеи. Он злится из-за этого дела.

— Он молод. Как прошел следственный эксперимент?

Саймон тяжело вздохнул и все ей рассказал. Пола Девениш выслушала его с сочувствием и с характерным для нее пристальным вниманием. Это была одна из черт, которые его в ней восхищали. Казалось, она никогда не отвлекается, когда с ней разговаривают, и она никогда не торопила собеседника. Она задавала вопросы, она слушала, она думала, она принимала решение. Он вспомнил, как Крис Дирбон однажды сказал, что лучшие хирурги — это те, кто принимают четкое решение по поводу того, что они будут делать, делают это и никогда не оглядываются назад.

— Как родители?

— Мы поставили Кейт Маршалл семейным психологом. Она говорит, что отца почти никогда нет — ушел с головой в работу. Его жена готова сломаться.

— Эксперты полностью осмотрели дом?

— Да. Ничего. И теперь мы можем быть полностью уверены в том, что мальчик ждал у дома в десять минут девятого. У нас есть свидетельство очевидца.

— И чем мы располагаем сейчас, Саймон?

— Все поиски прошли впустую. Дела всех известных педофилов в радиусе десяти миль от Лаффертона были подняты и досконально изучены. Пока что ничего… Войдите.

— Кофе… Мэм… Босс…

Пола Девениш встала.

— Доброе утро, Натан. Очень мило с твоей стороны сходить за кофе самостоятельно.

— Я никогда не упускаю такого шанса. Ведь жена запретила мне есть мучное. — Натан поставил пластиковые стаканы на стол старшего инспектора, с веселой расторопностью подложив под каждый салфетку. Он подмигнул Саймону и исчез.

— Что случилось с педофилом, которого начали травить?

— Мы вынуждены были перевезти его в безопасное место. Дела приняли весьма неприятный оборот. Телевидение подняло вокруг этого шумиху, и, естественно, людей подтянулось еще больше.

— Это дело оставит шрамы, которые никогда не залечатся, Саймон. Ты это знаешь. Как убийство Фреи Грэффхам.

— Я знаю.

— Между прочим, у тебя-то как дела? — Пола Девениш осторожно на него взглянула.

— Я в порядке. Следую всеобщему совету как следует высыпаться и нормально питаться.

— Хорошо. Но я не только это имела в виду. Ты уже думал о том, что тебя ждет дальше?

— Мэм?

— В последнее время появилось очень много привлекательных должностей… Отдел чрезвычайных происшествий, группы быстрого реагирования, спецотряд по педофилам, базирующийся в Калвертоне, но который будет работать по всему восточному региону…

— Точно нет.

— Координатор операций по наркотикам?

Саймон рассмеялся.

— Это вы специально для меня подбирали?

— Ладно. Просто я не хочу, чтобы кто-то с твоим талантом и амбициями переметнулся от меня в другой отдел.

Штаб расследования был переполнен. Головы склонились над компьютерами, уши приклеились к телефонам. В комнате стоял гул, с которым обычно делаются большие дела, и в каком-то смысле так и было, но старший инспектор знал, что эта атмосфера полезной, целенаправленной работы — по большей части иллюзия. Люди работали сверхурочно, шли по следу, хватались за безнадежные зацепки. Перебирали телефонные номера, шуршали бумагами… Но дух тут стоял удивительно мертвенный, несмотря на шум.