Сьюзен Хилл - Чистые сердцем

Карин заметила, что она выглядела подавленной и внезапно постаревшей. Даже хрупкой. И еще в ее глазах появилось какое-то беспокойное выражение, которого Карин никогда раньше не замечала.

— Как ты думаешь, это стоит сделать? — теперь она повернулась, ища поддержки и ободрения.

— Ну конечно же, это будет просто замечательно. Я думала о зимней вишне; когда уже больше почти ничего нет, на ее голых ветвях остаются такие нежные розовые цветы, а еще она обычно цветет два раза в год — в ноябре и в конце января. Она проста в уходе, красиво выглядит под снегом, а летом создает приятную кружевную тень.

— Я знала, что ты придумаешь что-то подходящее, и вот ты придумала. Но где?

— Тебе хотелось бы видеть ее… Чтобы она стояла в стороне от всего остального…

— Здесь? — неопределенно указала Мэриэл. — Но ты решай, ты выбирай.

— Это твой сад, — сказала Карин мягко, — и это была твоя дочь. Я не хочу тут вмешиваться.

— Но я только все испорчу.

— Конечно, нет. — Карин спустилась с террасы, встала на траву и огляделась вокруг себя. Солнце не давало тепла. Не зря она надела шарф, обернув его пару раз вокруг шеи. Позади стояла и смотрела на нее Мэриэл — высокая, прямая, в черных джинсах, которые делали ее ноги еще длиннее. Сколько еще женщин ее возраста могут так выглядеть в черных джинсах? Карин задумалась.

— Может быть, здесь… в центре боковой лужайки, на темном фоне? Ее будет видно с кухни, из гостиной и из спальни. Она не сильно разрастется, так что ей как раз хватит места.

— Да. Спасибо, — ей как будто не терпелось поскорее принять решение, выбрать дерево, купить, посадить его и двигаться дальше.

Карин была в недоумении. Она не могла понять, что чувствовала Мэриэл по отношению к Марте при жизни и сейчас, после ее смерти. Вчера в крематории ее глаза были абсолютно сухими, движения скованными, и только один раз она коснулась руки Саймона, прежде чем поспешно двинуться к ожидающим автомобилям. Ее лицо было мрачным, но не более того.

Это Ричард Серрэйлер по-настоящему плакал, тихо, но долго, и это он прочел стихотворение над гробом своей дочери, которое едва смог закончить. Потом он не присоединился к другим, чтобы взглянуть на могилу с цветами, но быстро ушел в сторону мемориального сада с другой стороны часовни. Крис Дирбон хотел было пойти за ним, но Саймон покачал головой.

Там было всего несколько человек — трое людей из «Айви Лодж», Карин, Крис — один, потому что Кэт осталась дома с ребенком. Карин снова и снова вглядывалась в Мэриэл. Что-то с ней случилось. Она была женщиной средних лет, но теперь сделала шаг в первую стадию настоящего старения.

— Проходи внутрь, ветер слишком холодный, чтобы здесь стоять, я хочу поговорить с тобой о выставке хосписа.

Карин пошла за ней. Из кабинета в конце коридора доносился тихий стук клавиш. Ричард Серрэйлер все еще писал медицинские статьи и редактировал один журнал по офтальмологии.

Мэриэл вставила свежий фильтр в кофеварку и положила пакетик чая с мятой в кружку Карин, которая до сих пор строго следовала своей противораковой диете. Карин присела за кухонный стол, глядя на планы по расширению хосписа.

— Ты жалеешь об этом, — внезапно спросила Мэриэл, ставя кружки на стол, — что у тебя нет детей?

Карин этот вопрос застал врасплох. После того, как Майк бросил ее, она, как на качелях, переходила из одного эмоционального состояния в другое: с одной стороны, она благословляла судьбу за то, что после стольких лет попыток зачать им все-таки не удалось завести детей — детей, которые сейчас оказались бы между молотом и наковальней в результате его действий. Но иногда она начинала верить, что, будь у них дети, Майк никогда бы не встретил ту женщину в Нью-Йорке, не оставил бы дом…

— И да, и нет. В данный момент скорее нет, чем да. Но когда я прихожу проведать Кэт и маленького Феликса, то мне хочется сказать категорическое да.

— Это тяжелее всего. Потерять своего ребенка. Когда твой ребенок умирает раньше, чем ты. Это неправильно, и ты чувствуешь себя виноватым. Понимаешь, ты как будто совершил ошибку. Я и не думала, что буду чувствовать это по отношению к Марте… Может быть, что по отношению к ней я это чувствую даже более остро, чем чувствовала бы по отношению к одному из остальных… Она была такой уязвимой. Она была невинной, беспомощной и уязвимой.

Она сделала глоток кофе. Под ее глазами расплылись темные пятна, будто кто-то снимал там отпечатки пальцев.

— Из-за достижений медицины нам становится все сложнее мириться со смертью. А мы должны с нею мириться. Все мы.

— Я бы не сказала, что я с ней смирилась, иначе я бы не провела последний год в такой упорной борьбе с ее приходом.

— Нет. Но тогда бы ты умерла раньше положенного часа. А Марта? Когда был ее час умирать? Наверное, при рождении. Или до рождения. Люди горюют по поводу выкидышей, но они почти всегда к лучшему. Почти всегда. — Она посмотрела вперед, но не в окно, а в пустое пространство.

Карин нагнулась над столом и пододвинула к ней планы.

— Когда ты хочешь, чтобы я пришла в Холл в субботу? — она хотела развеять эту гнетущую атмосферу, вернуть обычную Мэриэл, полную энергии, которая вечно что-то организовывала, планировала и всегда была за все в ответе, а не эту печальную и сломленную женщину. Карин чувствовала себя как ребенок, неуязвимый родитель которого вдруг проявил слабость.

— Да, — Мэриэл рассеянно посмотрела на бумаги перед собой. — Так, мы открываемся в десять. Нужно установить макет и еще стойки с презентациями… Накануне вечером, к сожалению, мы помещением воспользоваться не сможем, оно занято.

— В полдевятого?

— Ты это выдержишь?

— О да, я довольно рано встаю. Для подготовки к фуршету людей хватает или с этим мне тоже нужно тебе помочь?

Дверь открылась и закрылась, и они услышали шаги в коридоре.

— О господи, нет, у нас достаточно тех, кто будет подогревать булочки и носить подносы с кофе… Я просто хочу, чтобы ты была рядом со мной. Мы должны разговаривать со всеми входящими и убеждать их в том, что стационар отчаянно нуждается в поддержке. Я намерена получить столько обещаний и слов поддержки, чтобы к концу субботы быть уверенной, что мы сможем двигаться вперед. Всем известно, что в Лаффертоне достаточно денег, нам просто надо до них добраться. Ты видела макет? Я никогда не верила, что планы или чертежи могут дать четкое представление о том, как будет выглядеть здание, но макет делает их живыми. — Она перегнулась через стол. — Карин, это очень важно! Мы должны сделать так, чтобы это случилось!

Это снова была прежняя Мэриэл Серрэйлер, полная энтузиазма и уверенности, с горящими глазами. Карин успокоилась. Правильный порядок вещей наконец был восстановлен.