Владимир Хачатуров - Большой облом

Мотель – полтора десятка двухместных домиков – выглядел совершенно безлюдным. На стоянке ни одного транспортного средства, если не считать черного мотоцикла, показавшегося Игорю странно знакомым. Судорожным усилием воли он заставил себя повременить с этой бирюлькой воспоминаний. Главное сейчас – вспомнить, в каком номере обитает Антонио Бандерас.

Домики стояли в два ряда. Игорь обследовал с тылу сначала один ряд, затем другой. Безрезультатно. Память словно воды в рот набрала. Или пива… Была не была – решился Игорь – и вошел в здание конторы.

Функциональная скудость обстановки обличала прогрессивные наклонности владельца. Ничего лишнего: конторка, компьютер, банкомат, пара кожаных диванов, медные плевательницы, таксофон, автоматы по продаже колы, кофе, газет, сигарет и пива.

– Только не говорите мне, что вы желаете снять у нас номер, – упредил Игоря пожилой человек с грустными глазами, восседавший за конторкой в полном облачении карикатурного бухгалтера – синие нарукавники, зеленый козырек, роговые очки, карандаш за ухом, – резко контрастировавшим с ультрасовременным обликом помещения.

– Все заняты? – машинально откликнулся Игорь.

– Вы что, смеетесь, молодой человек? Четверть часа назад выехал последний постоялец – единственный в этом сезоне Евгений Кисин. Все прочие знаменитости отбыли еще вчера. Два Леонардо ДиКаприо, три Ваннесы Мэй, четыре Джонни Депа, столько же Алл Борисовн с одним на всех Филиппом, Дэвид Бэкхэм, Бритни Спирс и травмированный Роналдо… Невыписанным остался только один из трех Антонио Бандерасов. Наверное, утонул. Надеюсь, в море удовольствий…

– Этот Антонио Бандерас – я, – сказал Игорь и виновато посмотрел на портье. Затем, сочтя, что вопрос исчерпан, шагнул к автомату с пивом, сунул в прорезь серебряный доллар, получил банку, сорвал кольцо и утолил жажду.

– Для американца испанского происхождения вы довольно неплохо изъясняетесь по-русски. Впрочем, я не любопытен, я – любознателен. И в качестве такового хотел бы знать, что вы этому железному монстру только что скормили?

– Как что? Доллар…

– Я понимаю, что не рубль, на рубли он не реагирует. Но доллары тоже бывают разные…

– Да обыкновенный американский бак с чьим-то профилем. Не верите, откройте и взгляните. Только сначала дайте мне ключи от моего номера.

– Ради Бога, вот они, ваши ключи. Вы не собираетесь уезжать?

– Пока нет. Меня кто-нибудь спрашивал в мое отсутствие?

– Конкретно вас, или вообще Антониев Бандерасов? – уточнил портье с самой пресерьезной миной при самой отменной игре.

– А вы что, можете это определить? – задался вопросом после некоторого раздумья Игорь.

– Я – нет. Он может, – ткнул портье пальцем в клавиатуру компьютера. – Что за черт? Еще вчера ничего такого здесь не было!

Игорь не постеснялся перегнуться через конторку, чтобы лично ознакомиться с тем, что так удивило портье. Сообщение было действительно волнующим и даже несколько устрашающим. Некий Суров Игорь Викторович (он же – Варапанов Андрей Сергеевич, он же – Тюряев Алексей Александрович, он же – Бандерас Хосе Антонио Домингес) срочно разыскивается целым рядом уважаемых учреждений. Таких как ФСБ, МВД, Налоговая Инспекция, Служба Психиатрического Надзора, Прокуратура РФ и так далее. Всем гражданам, повстречавшимся на своем жизненном пути с указанным рецидивистом (фотография и приметы которого прилагаются), рекомендовалось проявлять особую осторожность и немедленно сообщать о местонахождении опасного преступника властям. Награда в размере двадцати минимальных зарплат гарантировалась… Такие дела: пирожки с капустой и блинчики с творогом.

– Дон Антонио, – расплылся в улыбке портье, – знаете, вы первая настоящая, а не поддельная знаменитость, остановившаяся в нашем мотеле. А на этот случай владельцем предусмотрен приз: праздничный обед в «Римских банях» со всем к нему прилагающимся, включая гладиаторские бои и травлю первых христиан. Только учтите, рекламной шумихи не избежать: газеты, телевидение, фоторепортеры…

Неужели откажетесь?

Размышления Игоря были кратки и конкретны: он извлек из кобуры пистолет, из бумажника – стопочку зеленых денежных знаков.

– Извините, но отказаться придется вам. От двадцати минимальных зарплат. Здесь, я думаю, будет побольше. Если этого мало, я добавлю…

– Конечно, я мог бы отказаться отказываться, но мне просто не хочется ставить вас в неловкое положение, молодой человек. Я почему-то уверен, что вы не станете меня убивать, вы уж простите меня за проницательность… Кстати, сколько там? Надеюсь, не меньше двух тысяч? Согласитесь, пренебречь своим гражданским долгом за меньшую сумму было бы актом неуважения к вашей славе, сеньор Бандерас.

– Да я сам не в курсе, сколько там, – признался Игорь, убирая пистолет обратно под мышку. – Сейчас сосчитаю…

И сосчитал. Получилось ровно две тысячи двести двадцать долларов. Он вопросительно взглянул на портье.

– Я бы не стал на вашем месте округлять сумму до двух тысяч. Лучше – до двух пятисот…

– Кому лучше?

– Думаю, обоим. Я ведь не вымогатель. За пятьсот долларов я поделюсь с вами кое-какой информацией, близко вас касающейся.

Игорь быстро округлил сумму. Благодарный портье, не пересчитывая, сунул ее за нарукавник.

– Вас в вашем номере дожидаются какие-то типы чекистской выделки. По всей видимости, они вас уже засекли. Вы, конечно, можете воспользоваться черным ходом, но вряд ли это поможет…

– Спасибо, – не удержался Игорь от благодарности.

– Это вам спасибо, дон Антонио. Ведь вы знали, что я вас все равно не заложу всем этим аббревиатурам, и все-таки заплатили… Мне, конечно, не следовало бы брать эти деньги, но… но грядут тяжелые времена, а у меня семья: дети, внуки и даже, вы не поверите, теща… Что-то мне подсказывает, что плакали наши сбережения в Муниципальном банке. А с этой наличностью сидеть на шее у детей будет не так совестно. По крайней мере, в первое время…

Игорь стоял, глупо потупившись, словно чувствуя за собой вину за происходящее…

Выйдя из конторы, взглянул на ключ, определил номер и, поколебавшись, пошел напрямик, не таясь. Дойдя до двери, не стал отпирать ее ключом, но все в том же духе открытости и откровенности позвонил.

– Да? – раздался удивленный возглас.

– Разрешите?

– Входите, не заперто…

Игорь миновал крохотную клеть прихожей и очутился в комнате с двумя кроватями, парой кресел, столиком и диваном. Невключенный телевизор на подставке и холодильник, утопленный в стене, довершали обстановку. Справа виднелся проем в кухню, не превосходившую размерами прихожую, слева – двустворчатая дверь стенного шкафа и одностворчатая – ванной. Стандартная убогость удобств…