Самюэль Давидкин - Выкуп первенцев

Вдруг Аско ощутил запах своего дома. Это была смесь камня и сухой древесины. В прошлый раз он обратил внимание на этот запах тогда, когда еще только ходил смотреть свою нынешнюю квартиру и раздумывал, переезжать ли в нее. Теперь он снова видел дом глазами постороннего наблюдателя. У него в доме больше не было непрошеных гостей, преступников, вероятно копавшихся сейчас в вещах и бумагах его отца, которые он и сам-то еще не успел даже посмотреть. Аско крепче сжал в руке пистолет.

Именно в этот момент он кое-что понял. Может быть, эта бумага у него в сумке…

Аско снова достал пластиковый кармашек и повернул его так, чтобы свет из окна соседнего дома падал под нужным углом и освещал пометки на обратной стороне. Затем он попытался разобрать надписи. Маленькие обрывки текста казались неясными каллиграфическими фрагментами. Многие из них были вписаны внутри нарисованных квадратиков.

Аско снова положил папку в сумку. Он решил сидеть на месте и ждать, когда преступники уйдут. Констебль знал, что ему надо позвонить комиссару Маркканену и вызвать подкрепление. Достаточно короткого текстового сообщения. Но он этого не сделал.

Проходили секунды и минуты. Он расстегнул кобуру и взял пистолет в руку, удерживая большой палец на предохранителе. Из его квартиры время от времени доносился шум.

Наконец Аско услышал, что злоумышленники вышли на лестницу. Он подождал с минуту, сбежал к себе на этаж, вошел в квартиру и стал обходить комнаты с пистолетом наготове на случай, если кто-то из незваных гостей еще не ушел. Квартира была в том же состоянии, что и две другие, которые он осматривал после того, как в них побывали взломщики. Содержимое книжного стеллажа сложено на столе в гостиной, часть книг валялась на полу. Бумаги и вещи, оставшиеся от отца, в беспорядке разбросаны по дивану и по всей комнате. Аско пожалел, что не успел полностью просмотреть содержимое второй коробки и поэтому не мог теперь с уверенностью определить, было ли что-то похищено. Он увидел перевернутый портрет отца на полу и поставил его обратно на книжную полку. Все содержимое шкафов в спальне и на кухне было вывалено в кучу на пол, что-то из стеклянной посуды разбилось. Личные документы Аско и ценные вещи, кажется, не пропали, да их у него особенно и не было.

Констебль сел в кресло, и его охватило неожиданное чувство: беспорядок вокруг ему нравился. Каждый осколок стекла и брошенная на пол книга говорили о том, что теперь он свободен от отцовского наследства. Он пытался что-то раскопать и найти связь с отцом, но это не имело смысла. Наследие отца само нашло его.

Аско понял, почему не сообщил Маркканену о грабителях в своей квартире. Неосознанный импульс, который привел его к этому решению, теперь оформился в законченную мысль: совершенно ясно, что было бы дальше, если бы Маркканен, не говоря уж о заместителе начальника полиции Линдберге, узнал, что Аско стал жертвой Ежа и его подельников, — его бы немедленно отстранили от расследования. В дальнейшем констебля могли бы использовать в лучшем случае как приманку, и любой из этих вариантов принес бы расследованию мало пользы. Если он действительно был потомком мудреца по фамилии Ашковиц и если мужчины из его рода вплоть до отца передавали от первенца к первенцу какой-то документ, касающийся наследства, то вправе ли он отдать его для изучения чужим людям или разгласить его содержание? Неужели он больше доверяет Маркканену или Линдбергу, чем собственной крови, своему отцу и другим своим предкам, частицы которых он несет в каждой клетке своего тела и без которых его бы не существовало?

Аско снова достал пластиковую папку из сумки и попытался разобрать пометки на обратной стороне бумаги, но сумел разглядеть только отдельные фрагменты. Он подносил документ по очереди ко всем светильникам, которые были у него в квартире, но ни один не выявил и половины тех блеклых линий, которые он сумел рассмотреть на лестничной площадке. Вероятно, отметки с самого начала были сделаны почти невидимыми, а по прошествии лет выцвели еще больше.

Погруженный в свои мысли, Аско слегка прибрался в квартире. Он задумался, как запереть дверь, но понял, что это невозможно, поскольку замок был полностью выведен из строя. Субботним вечером починить его было негде, так что до понедельника, очевидно, придется жить с незапертой дверью. Осознав это, Аско сложил свои наиболее ценные вещи в коробки, в которых хранилось отцовское наследство, и отнес их в кладовку на чердаке. На ее двери висел хоть какой-то замок, а по номеру было невозможно догадаться, к какой квартире она относится. Затем он запихнул газету между входной дверью и косяком. Благодаря этому дверь худо-бедно удерживалась в прикрытом состоянии. Теперь, если специально не приглядываться, квартира снаружи не отличалась от других. На последнем этаже мимо нее могли ходить только немногочисленные соседи по лестничной площадке.

Аско задумался, как бы все-таки рассмотреть пометки на документе. Для этого был нужен очень сильный источник света. Тут у него родилась идея, требовавшая определенных усилий, но ничего лучше в голову не приходило, и он направился в уединенное место, находившееся недалеко от дома Даниэля.

Было половина восьмого. Перед домом Яновски он дождался восьми часов, когда, как он помнил, заканчивался шабат, и позвонил в домофон. Даниэль быстро спустился, и они двинулись в путь.

— Что будем делать? — спросил Даниэль.

Аско не ответил, быстро шагая в южном направлении. Они обошли Гауптвахту и повернули налево, к Катаянокка. Вскоре Аско с Даниэлем уже стояли во дворе Успенского собора. Аско обошел собор, с северной стороны перелез через железную ограду на ровное каменное основание и спрыгнул вниз на камни, круто спускавшиеся в сторону моря.

— Давай за мной, — подбодрил он.

Внизу виднелись темные крыши невысоких домов на берегу, некоторые из них были стеклянными. На северной стороне, в дневное время укрытой от солнечных лучей тенью собора, кое-где еще оставались сугробы. Из-под них вытекала талая вода, поэтому скала местами была мокрой и скользкой. Они шли пригнувшись и вскоре добрались до двух ярких прожекторов, вмонтированных в скалу. Их лучи были направлены вверх, чтобы подсветить северную стену собора, сложенную из красного кирпича.

— И только ради этого мы сюда притащились? — возмутился Даниэль.

Аско приложил палец к губам и строго посмотрел на коллегу:

— Ничего лучше мне в голову не пришло. Нам нужен очень яркий свет и место, скрытое от посторонних глаз. Скоро все увидишь.

Он осмотрелся вокруг и достал из сумки пластиковую папку. Встав на колени рядом с прожектором, Аско положил документ на стекло и знаком пригласил Даниэля располагаться рядом.