Кэролайн Грэм - Смерть под маской

Преображенная до неузнаваемости, Фелисити сидела неподвижно, глядя в зеркало в гардеробной. Они с Дантоном были окружены подобием подковы искусственного черного мрамора, которую подпирали мрачные кариатиды. Поверхность этого творения была невидима под нагромождением сверкающего стекла — пузырьки, флаконы, бутылки — и металла — тюбики помады, спреи, баночки. В небольшом замкнутом пространстве все эти вульгарные признаки тщеславия стократно умножались за счет хитроумного расположения зеркальных экранов, установленных под углами на стенах.

Когда она встала, Дантон чуть отступил и приподнял ладони, застыв в странной позе актера театра кабуки. Этот жест означал одновременно и гордость, и изумление, как если бы он едва мог постичь совершенство своего собственного искусства. Лицо Фелисити было абсолютно белым, за исключением двух жемчужно-розовых мазков на скулах. Огромные глаза были обведены фиолетовыми и серебряными тенями, плечи блестели и мерцали под покровом радужного, словно раковина мидии, шелка. Губы насыщенного цвета красного вина были чуть приоткрыты в явном в смятении.

— Я выгляжу, как ангел смерти.

— Миссис Гэм… Миссис Гэм! — «Какой, однако, комплимент», — подумал Дэнтон. При первом же взгляде на выбранный наряд ему пришла мысль о кладбище. — Вам нужно выпить еще шампанского.

— Нет. — Фелисити начала трясти головой, но тяжелая масса пепельных локонов не дрогнула. — И так уже перебор.

— Тогда давайте дорожку. — Дантон всегда носил с собой комплект «аварийного восстановления» для своих клиентов.

Фелисити колебалась.

— Я уже некоторое время назад с этим завязала. — Она смотрела, как Дантон открывает кейс. — В любом случае — даже если сейчас приму, то к тому времени, как я буду там…

— Возьмите с собой. — Он ловко засунул коробочку и стеклянную трубочку ей в сумку. — Если будете знать, что это у вас с собой, все будет в порядке.

— Хорошо.

Фелисити уже тогда знала, что она будет далеко не в порядке. Она смотрела на себя и не верила своим глазам. Как все вообще могло зайти так далеко? Она всего-то и сделала, что сняла трубку и позвонила. Но от этого простого действия, а также от того, что она решилась принять приглашение, с ней произошло нечто странное и непонятное. Она чувствовала, что попала в капкан. И все же, вероятно, был какой-то момент, когда еще можно было отступить. Возможно, отказаться от платья, — теперь она понимала, насколько дико в нем выглядит. Или в тот момент, когда Дантон, оглядывая ее только что вымытые волосы со всех сторон, воскликнул:

— Остывший пепел!

Но этот момент уже давно позади. Через пятнадцать минут прибудет машина. Ее охватила страшная апатия. Окутала пелена фатализма. Казалось, будто у нее не осталось собственной воли. Начав путешествие, она должна продолжать. Фелисити увидела себя за обеденным столом. Привидение в разгар торжества, как призрак Банко в «Макбете». Гай будет смеяться над ней, как он делал это во сне. Сильвия будет огорчена, и ей станет стыдно за мать. После того как все закончится, Фелисити, накинув плащ и капюшон, немедленно исчезнет, скроется от всех.

— Аромат. — Это был не вопрос. Пальцы Дантона запорхали над флакончиками изысканных духов. Он выбрал «Египет».

«Отлично подходит», — подумала Фелисити. Пьянящий и гнетущий. Сразу представляются закрытые гробницы, засушенные трупы, промозглый безжизненный воздух.

Он щедро опрыскал ее, а затем снова набросил на волосы легкий, как туман, шарф:

— Я снесу вниз вашу сумку.

Она согласилась с его предложением взять с собой дорожный саквояж. Но она знала, что не будет оставаться на ночь, и даже решила не отпускать машину, чтобы как-то оправдать свое бегство.

Дантон вернулся и встал за спиной своей клиентки. Прикоснулся к серьгам, поправил завиток. Фелисити склонила голову, будто над плахой.

— Выше голову, миссис Гэм, — сказал Дантон. — Вы позабавитесь на славу. Жаль, что я не еду.

На улице раздались гудки автомобиля.

— Это за нами. — Он спрятал свой чек и расправил ее бархатный плащ, как матадор. — Наберите мой номер, как только вернетесь, и расскажите все о вашем чудесном вечере. Я буду на связи.

Ровно в 6.55 «роллс-ройс» снова свернул к усадьбе, и Гай снова потянулся к звонку. На этот раз он не будет делать ошибок. Сильвия — нет, Сугами, — он должен запомнить это выдуманное имя, — позвонила в отель и сказала, что Учитель хочет встретиться с ее отцом в семь часов перед обедом.

Услышав звук ее голоса, Гай возликовал. Ему безумно хотелось снова ее увидеть, чтобы исправить дневной промах. Только не торопиться… Нужно охладить свой пыл. Нужно быть осторожным, чтобы никого не обидеть. Держать свое мнение при себе. Это чертовски трудно, но он справится, потому что нашел ее, и не допустит, чтобы она снова исчезла.

В этот момент из-за угла дома появилась пламенеющая колонна. Алые и оранжевые драпировки летали, блестели, мерцали и пылали. Их стягивал пояс, усыпанный похожими на искры камнями. И женский голос произнес:

— Вы не в индиго.

— Я никогда не ношу индиго, — сказал Гай. — Причем здесь индиго?

— А следовало бы. Вы чрезмерно агрессивны. Слишком много красного.

— И красный я тоже не ношу. — «Да кто она такая, чтобы мне советы давать», — подумал Гай, ощущая некоторую неуверенность оттого, что разговор уже вышел из-под его контроля.

— Он в вашей ауре. Сплошной красный. Да еще и огромная дыра размером с дыню.

— Что… правда?

— Эфирные утечки — это вам не шутка. — Сурово глядя на него, Мэй открыла дверь. — И очень много темных пятен. Вы, часом, не скряга ли?

— Нет, конечно, — раздраженно ответил Гай, следуя за ней в коридор. Как можно назвать скупым человека, у которого есть «роллс-ройс корниш»?

— Ну, я вижу серьезный дисбаланс, мистер Гэмлин. Слишком однообразно проводите время, я полагаю. Не хочу совать нос не в свои дела. Но если вы жаждете материального успеха…

— Я его уже достиг. И ничего не жажду. — «За исключением дочери. Сильвия — вот самая серьезная причина моего дисбаланса. Моя жизнь». — Я здесь, чтобы повидать…

— Я в курсе. Я провожу вас. Сюда, пожалуйста.

Она обогнала его и пошла впереди. Они миновали дверь, за которой он обнаружил сумасшедшего, когда она снова заговорила:

— Вы остановитесь на ночь?

Гай промямлил что-то об отеле.

— Отлично. Завтра зайдите, я вам дам несколько бутылочек и составлю корректирующий режим.

Гай совсем не был уверен, что придет. У него в голове вертелось только словосочетание «раздраженный кишечник». Он спросил, что это за сеансы.

— Я начинаю с чакр. Промываю их, очищаю каналы связи. Потом я пытаюсь войти в контакт с одним из великих учителей. Та, что мне покровительствует, — несравненна. Она возлюбленная седьмого луча.