Кэролайн Грэм - Смерть под маской

— У них было достаточно времени, чтобы обсудить тут все до того, как приехала патрульная машина, шеф. Этот мистический бред станет их общей версией.

— Сомневаюсь. Все не могут быть такими же шизиками, как эта.

Раздался стук, и в комнату вошла женщина с длинными седыми волосами, а следом мужчина с лихими усами. Они сняли головные повязки и надели на лица одинаково скорбные, траурные выражения. Глаза, однако, светились живейшим интересом. Она держала поднос с тремя чашками, а он тарелку, которая легко бы поместилась на подносе.

— Мы думали, вам надо подкрепиться…

— Желудевый кофе…

— Отличный заменитель натурального, я вас уверяю.

— И немного торта.

Барнаби, взяв чашку, спросил их имена. А потом сказал:

— Ну, раз уж вы здесь, не возражаете ответить на несколько вопросов касательно убийства господина Крейги? — он намеренно употребил именно это слово, чтобы они понимали, о чем пойдет речь.

Видимо, весь маневр с угощением был рассчитан на такой поворот, потому что оба немедленно уселись рядышком. Кен начал первым:

— Вы не можете называть это убийством. — И любезно добавил: — Во всяком случае, в том смысле, как его трактуют непосвященные.

— У этого слова лишь одно значение, мистер Биверс. Насильственное отнятие человеческой жизни. Вы можете обернуть это в любой сказочный фантик, какой захотите. Но это убийство.

На снисходительное покачивание головами, выражавшие полное несогласие, Барнаби отреагировал тем, что придвинул к ним карандаши и бумагу, велев изобразить всех на схеме. Он добавил:

— Не переговариваться! — И принялся смотреть, как они рисуют.

Их схемы, как и их одежда и прически, оказались почти идентичны. Таких можно встретить зимой в одинаковых свитерах, одинаковых шляпах с помпонами на одинаково удлиненных головах. Трой старался справиться с куском торта, который вполне мог бы послужить одним из краеугольных камней в качестве фундамента для любого здания.

Кен отдал свой листок, добавив:

— Пожалуй, у меня найдутся кое-какие комментарии метафорического содержания к тому, что вы сказали.

— Я вас слушаю. Но, пожалуйста, выражайтесь точнее. Я не могу торчать тут всю ночь, — ответил Барнаби, опасаясь, что все-таки придется.

— Нож всадила рука смертного, — с некоторой неохотой признал Кен. — Но эта рука направлялась высшими силами. Честно говоря, мы оба были немного расстроены, что для этого избрали не нас.

— Мы бы сочли это за честь.

— Более преданных последователей, чем мы, трудно найти.

— Так или иначе, — тяжко вздохнул Кен, — этому не суждено было случиться.

— Вы должны быть благодарны, что этого не произошло, мистер Биверс. Если только у вас нет желания ближайшие десять лет провести в тюремной камере.

— На что это вы намекаете? — воскликнула Хизер. Она строптиво откинула голову назад и на мгновенье стала видна некая часть ее расплывшегося лица, которую при упорных физических упражнениях и дорогостоящих вмешательствах пластического хирурга, наверное, можно было бы превратить в подбородок.

— В жизни астрального тела нет такого понятия, как камера, — сказал Кент, и в этот момент Барнаби выложил перед ним на стол два пакета с уликами.

Прикоснувшись к тому, что с ножом, Кен дрожащим от волнения голосом пробормотал:

— Вибрации все еще идут… слабые, но еще уловимые.

— Он действительно может вам помочь, инспектор, — заверила Хизер. — Представьте, что он ваш космический камертон.

«Парочка обдолбышей, — подумал Трой. — Психопаты, не иначе». Он поинтересовался, как же Кен сможет помочь.

— Мой муж сенсорик.

— Что такое сенсорик?

— Это термин, используемый для обозначения души, находящейся в гармонии не только с бездонной глубиной своего собственного естества, но и со всеми потоками жизни скрытой от нас Вселенной.

— Неужели?

— Именно поэтому, вероятно, я был избран в качестве медиума для Иллариона, — сказал Кен с трогательной скромностью, пожимая плечами. — Один из величайших умов, какие когда-либо знавал этот мир. Он перевоплощался множество раз и может быть вам более известен как Самуил, пророк Господа. Или Мерлин. А еще как Фрэнсис Бэкон, или сын Елизаветы Первой, или же Роберт Дадли… [34] Дадли Роберт (1532–1588) — английский государственный деятель эпохи правления королевы Елизаветы I Тюдор, ее фаворит.

— Чего бы мне по-настоящему хотелось… — Барнаби попытался остановить этот поток перечисления мистических перерождений.

— …истинный автор так называемых шекспировских пьес.

— Чего бы мне по-настоящему хотелось… — Он умел сверлить взглядом, когда это было необходимо, что сейчас и сделал. Оба допрашиваемых присмирели. — …Так это узнать, почему произошло это убийство.

— Все было вовсе не так.

— Давайте всё же представим, — сказал Трой, наклоняясь к их лицам, — что все было именно так.

— Но это невозможно. Все его любили.

— Как минимум один, очевидно, его все-таки недолюбливал, миссис Биверс, — отрезал Барнаби. — Итак, я знаю, что в комнате было темно, но не замечали ли вы каких-либо странных движений во время сеанса? — Он взглянул на схему. — Может, кто-нибудь оставался сидеть на ступеньках?

— Мы все встали из-за Мэй. И бросились к ней.

— Все одновременно?

— Вроде бы все, не припоминаешь, Хиз?

Хизер кивнула.

Барнаби подозревал, что и остальные версии не будут сильно отличаться от этой. Затемненная комната. Внимание сосредоточено на лежащем горизонтально объекте. Все смотрят в одну сторону, а совсем в другой кто-то проявляет ловкость рук. Обычные уловки трюкачей. Тем не менее это был рискованный шаг. Так зачем же выбирать такой опасный момент? На данном этапе вопрос не имел ответа, поэтому он сменил тему, пытаясь хотя бы заполнить пробелы.

— Сколько здесь людей?

— Здесь всего десять на постоянной основе, хотя мы, разумеется, можем разместить и гораздо больше. Иногда, на период семинаров, может быть сорок… пятьдесят человек.

— Должно быть, нелегко, — заметил Трой, — жить постоянно в таком тесном кругу. Наверное, бывают споры, обиды.

Оба закачали головами, умиленно улыбаясь.

— Несходство характеров? Споры из-за денег?

— Материальное нам чуждо.

— Что есть деньги, как не одна из затвердевших форм астральной энергии?

Через пару минут Барнаби их отпустил. Дверь за Биверсами не успела закрыться, как они начали обсуждать их с Троем:

— Эти люди… они как будто с другой планеты… а?

— Они тебя слышат, но не слушают.

— В следующий раз, как Морин попросит больше денег на хозяйство, нужно не забыть ей сказать эту фразу, — заметил Трой. — Насчет того, что деньги — это что-то там затвердевшее. Кстати, о затвердевшем. Вы пробовали этот их торт?