Кэролайн Грэм - Смерть под маской

— Нет, приключилось, ты бормочишь, как в бреду! — воскликнула Джойс.

— В серебряную годовщину мы непременно пойдем в «Мон плезир», я тебе обещаю, милая. Все вместе пойдем.

— Сейчас принесу мороженое, — сказала Джойс и направилась в кухню, бросив через плечо: — Может, оно тебя немного охладит.

Через несколько мгновений раздался телефонный звонок. За ним резкий скрип отодвигаемого стула. Когда она вернулась, Барнаби уже не было.

Машина неслась сквозь ночную темь. Барнаби на пару с Троем пытались восстановить картину происшествия. Барнаби моментально все понял, когда Трой позвонил ему и сообщил новости. Озарение, посетившее его во время ужина, лишний раз подтверждало его версию.

— Странно, — процедил Трой. Он посигналил и притормозил, во всяком случае, сбавил скорость.

Ворота Поместья были распахнуты настежь, и, кроме одного окна на первом этаже, дом был погружен в темноту. «Моррис» отсутствовал. Машина въехала в ворота, и в свете галогенового фонаря, одиноко светившего на улице, особняк стал похож на каменную развалину с пустыми глазницами окон.

Они выбрались из машины. Барнаби громко постучал в дверь и позвонил в колокольчик. Ответа не было, тогда он повернул дверную ручку и шагнул через порог. Трой удивленно поднял бровь; это было явное нарушение полицейского протокола, но он незамедлительно последовал за шефом.

— Есть тут кто-нибудь? — крикнул Барнаби.

Его вопрос остался без ответа. Дом казался пустым.

— Не нравится мне это, — пробормотал Барнаби. — Он подошел к лестнице, снова крикнул.

Дом молчал.

— Здесь живут восемь человек, куда они все подевались?

— Это как на том пропавшем корабле, сэр. Парусник цел, а на борту ни души.

— Не могли же они все втиснуться в «моррис», ведь второй фургон на месте.

— Слышите? — вдруг произнес Трой. Он стоял, задрав голову, и разглядывал разноцветный фонарь на потолке.

— Нет. Я ничего не слышу.

— Там вроде кто-то ходит.

Теперь услышал и Барнаби. Шум прямо над их головами. Будто там волокли что-то тяжелое. После чего раздался глухой стук и громкий вопль.

— Это на крыше! — Трой выбежал из дома, следом за ним и Барнаби.

Оба немного отошли в сторону, чтобы видеть крышу. Она как будто была пуста.

— Он, должно быть, по другую сторону. За трубами. Я сейчас сбегаю…

— Стойте! — Барнаби схватил сержанта за руку. — Посмотрите вон туда, где тень!

Двое. Два силуэта то сливались в один, то разъединялись. Там шла борьба не на жизнь, а на смерть, почти у самого края. Одна фигура отделилась от другой и устремилась к более пологой части крыши, другая двинулась вслед. Барнаби увидел полоску отраженного света.

— Проклятье, у него в руках лом!

— Как туда залезть?

— Там есть световое окно, значит, туда можно подняться… Посмотрите на галерее, а я — внизу.

— Может, приставить лестницу?

— Потеряем время! Где мы станем ее искать? — Тяжело дыша, Барнаби прислонился к стене дома. — Беги, я сейчас…

— Есть!

Трой добежал почти до середины холла, когда где-то наверху раздался странный скрип, словно мяли огромный клубок целлофана. Трой посмотрел вверх, и Барнаби увидел его мгновенно изменившееся лицо — бледное и испуганное.

Сержант успел отскочить как раз вовремя. Сверху посыпались осколки разноцветного стекла, а в центре этого сверкающего потока кто-то падал, крутясь и переворачиваясь…

Все собрались на кухне. Хизер заварила тонизирующий чай в большом эмалированном чайнике на двадцать четыре чашки. Но пили не все. Трой, стоявший у сушильной доски, покачал головой и отказался, последовав примеру шефа. Мэй тоже не стала пить. Она отмыла Эндрю лицо от крови и теперь обеими руками втирала мазь окопника в его расцарапанные щеки и губы. Сам он прихлебывал чай и то и дело буравил взглядом Сугами в надежде разглядеть в ее глазах хоть какое-то сочувствие.

…Мэй, Арно и Сугами подъехали буквально спустя несколько секунд после того, как Тим упал. Увидев полицейский «орион», Сугами припарковала машину вплотную к входу и первой вбежала в холл.

— Тим! — вскрикнула она и, опустившись возле него на колени, в ужасе закрыла руками лицо.

— Ему уже ничем не помочь, мисс, — сказал Трой, пытаясь поднять ее. — Старший инспектор звонит в скорую. Не трогайте! — резко сказал он, когда она протянула руку к упавшему ломику.

— Но… Как это случилось? — спросила она и, поглядев на зияющую дыру в потолке, добавила: — Он что, упал оттуда? Что он мог там делать?

Тут на лестнице в разорванных рубашке и джинсах появился окровавленный Эндрю. Он цеплялся за перила, дрожал, и его судорожные вдохи эхом отдавались в холле. Он что-то бормотал, и по мере его приближения можно было уже различить отдельные слова: «Убить… он хотел… меня убить…»

Спустя минут тридцать Барнаби повторил эту его фразу в форме вопроса. Он повторил ее трижды и только тогда получил ответ.

— Спрашиваете, зачем? Затем, что он узнал, кто я на самом деле. — Распухшие губы мешали ему четко произносить слова.

Присутствующие зашептались.

— Что вы этим пытаетесь сказать, Кристофер? — мягко спросила Мэй, вытирая руки.

— Меня зовут не Кристофер, а Эндрю Картер. Джим Картер был моим дядей.

Любопытство уступило место изумлению. Его забросали вопросами, и Барнаби понадобилось время для того, чтобы заставить всех замолчать. Последним задал вопрос Кен:

— Зачем было называться другим именем?

Эндрю пустился в объяснения, рассказав, как получил дядино письмо и как позже присутствовал на дознании.

— Я знал, что кто-то за мной следит, — признался он, обращаясь к Барнаби. — Но я не знал, кто это. Фотография с дядей, которую я вам показывал, была спрятана у меня в стопке рубашек. Я увидел, что ее переложили в другое место. Вскоре на меня напали. Когда я выходил из дома, на меня сбросили железное ядро. Насчет того, куда оно упало, я всем соврал. Оно упало не на ту каменную плиту, где находилась Мэй, а на ту, что была позади нее.

— Вы умолчали об этом при разговоре со мной, мисс Каттл.

— Ну как же! Я упомянула этот случай, когда вы допрашивали меня в первый раз.

— Не припомню что-то…

— Зато я помню прекрасно. Помните, когда я стала описывать то неприятное происшествие? Падение метеорита?

— Ах да, действительно…

— А вы велели мне не отвлекаться на посторонние темы. Я не настаивала. Подумала, что при допросе есть свои правила — что можно и что нельзя. И у себя в офисе вы тоже от меня отмахнулись.

«Да, крыть тебе нечем, голубчик», — сказал про себя Трой, втайне злорадствуя и упуская из виду то, что сам на месте шефа повел бы себя точно так же.

— Так почему же вы об этом умолчали? — спросил Трой Эндрю, делая ударение на «вы».