Кэролайн Грэм - Смерть под маской

— Мне показалось, если я сделаю вид, будто ни о чем не догадываюсь, меня не будут преследовать.

— Странная логика. И весьма рискованная. В любом случае вы должны были сказать об этом нам.

— Вы бы явились сюда, стали всех опрашивать, и тогда все бы обо всем догадались.

— Чем вы можете доказать, что это не был простой несчастный случай?

— Я тогда сразу поднялся на крышу. Эта груда металла никоим образом не могла скатиться сама по себе. И потом, у печных труб я нашел ломик.

— Тот самый, что и сегодня?

Эндрю молча кивнул. Вид у него был измученный, похоже, он держался из последних сил.

— Я его унес и спрятал в стойле у Калипсо. Вчера он был на месте. Сегодня вечером он исчез. Как вы понимаете, его взял тот, кто на меня напал. Им оказался Тим.

Потрясенные его рассказом, все переглянулись.

— Вам не следовало скрывать это от нас, Кристофер. Это было очень неправильно.

— Нам всем теперь придется запомнить, что его зовут не Кристофер, а Эндрю, — сказала Хизер.

— Завтра же запрошу для него звездное имя, — добавил Кен.

— Я даже и угрозы никакой не представлял. Ну, знакомился с обстановкой, ну, задавал вопросы. Несколько раз обыскал комнату Джима, но так ничего и не нашел.

— Тогда ночью… Значит, это были вы?

— Простите, что вас напугал. Я слышал, когда убегал, как вы раскрыли окно.

— Я рада, что эта тайна раскрыта. Что касается второй загадки, — я имею в виду отрывок услышанного разговора, инспектор, — то думаю, что подозрения Эндрю по поводу смерти дяди делают этот разговор еще более важным.

— Какой еще разговор? — вскинулся Эндрю. Его усталость, похоже, куда-то пропала. — Кто это был? О чем говорили?

— Кто это был, пока еще остается не совсем ясным, мистер Картер, — ответил ему Барнаби. — А говорили эти кто-то о том, что они опасаются вскрытия.

— Так я и знал…

— Не представляю, кто бы мог хотеть смерти Джима, — вмешалась Сугами. — Джим никого не мог обидеть.

— Я вам уже говорил, — он обнаружил, что здесь происходит что-то нехорошее.

— Здесь? А что здесь может происходить нехорошего? — вопросил Кен. — Только любовь, свет и благодать.

— А еще исцеление от недугов, — добавила Хизер.

— В настоящий момент я не хотел бы строить какие-то предположения, — сказал Барнаби. — Сейчас я прежде всего должен четко выяснить все, что касается сегодняшнего происшествия. Кто напал первым? Что вы сами делали на крыше?

— Я был у себя в комнате. Кен и Хизер отправились в деревню…

— Ненадолго, — словно оправдываясь, сказала Хизер. — Ему велено разрабатывать ногу.

— Сильви повезла Мэй и Арно в больницу, с ним произошел маленький несчастный случай.

«Ну и публика! Эти люди, похоже, не могут и дня прожить без несчастного случая, — сказал себе Трой. — Если, не дай бог, ничего не произойдет, им покажется, что наступил конец света!»

— Я налил чаю, поднялся к себе и лег в постель с книгой. Тима я не видел. Его никто не видел в этот день, кроме Арно. Я читал примерно полчаса, когда услышал, что кто-то выкрикивает мое имя.

— Какое из двух?

— Мое настоящее имя: Эндрю. Это и было самое странное. Затем я услышал, как хлопнула соседняя дверь, и вышел на площадку. Теперь я понимаю, что это было глупо, но тогда я ничего такого не заподозрил. Решил, что это всего лишь бедняга Тим, понимаете? И это действительно оказался он, с всклокоченными волосами и остановившимся взглядом, он шел прямо на меня вот с этим самым ломом. Он размахивал им прямо над головой. Это было жуткое зрелище… Я стал пятиться, — моя комната в самом конце галереи, — и вдруг почувствовал, что прижат к двери, ведущей на крышу. У меня было всего два пути: либо вверх на крышу, либо через перила, вниз…

Сугами испуганно вскрикнула.

— Но на крыше я тоже оказался как в западне. Спрыгнуть-то я не мог. Сначала я стал бегать, укрываясь за печными трубами, но он продолжал гнаться за мной, размахивая этой штукой, крошил кирпичи, так что только звон стоял. Тогда я подумал, что если мне удастся отобрать у него лом, мы хотя бы окажемся на равных. Тут зажглась лампа во дворе, его это на секунду отвлекло, и я решился. Ухватил лом и потянул на себя. Но он не сдавался. Потом он стал бить меня ногами. Он немного выше, чем я… ноги длинные… Было страшно больно. Я отпустил железяку и снова попытался спрятаться. Укрылся за трубой возле фонаря и вдруг увидел его. Он стоял совсем рядом и оглядывался вокруг. Я схватил его за щиколотки. Думал, если сумею его повалить… Но он упал назад, на спину, прямо под ним был фонарь…

Последние слова Эндрю произнес едва слышно. Его узкое красивое лицо побледнело при воспоминании о пережитом и сделалось мрачным. Он повернулся ко всем спиной, признание будто воздвигло стену между ним и остальными, оставив его в полном одиночестве. Повисло тяжелое молчание, и даже Кен и Хизер не решались его нарушить. Первым заговорил Барнаби:

— Итак, вы твердо убеждены, что это именно Райли отыскал у вас фотографию и совершил ту первую попытку вас убить?

Эндрю кивнул в знак согласия.

— И это он виновен в смерти вашего дяди?

— Полагаю, он имеет к этому какое-то отношение. Хотя затея с виски, пожалуй, вряд ли его ума дело.

— Я не могу в это поверить, — произнесла Мэй. — Это немыслимо, это страшно.

Биверсы энергично закивали, соглашаясь.

Барнаби перевел взгляд на Арно, который до сей поры хранил полное молчание. Он сидел возле незажженной плиты. Левую ногу, обмотанную многочисленными слоями бинта, он положил на табуретку, чтобы не тревожить рану. Его тело, все еще не совсем оправившееся от непривычной дозы спиртного, было напичкано болеутоляющими препаратами и противостолбнячной сывороткой. Его мозг, терзаемый сомнениями, был словно набит ватой. Он склонялся к тому, что Мэй не отвергла его ухаживаний и он ей не противен… Хотя все было очень непросто, и полной уверенности он все же не ощущал.

Внезапно он осознал, что его раздумьям мешает какой-то внешний раздражитель, который срочно требует к себе внимания. На него пристально смотрел старший инспектор. Смотрел, как показалось Арно, сурово и с осуждением. Арно стало нехорошо. Значит, все же это случилось. Как он и опасался.

— Простите, я не расслышал.

Теперь уже все они смотрели на него таким же взглядом, даже Мэй. Да-да, и Мэй тоже!

— Не пора ли уже вам рассказать всю правду, мистер Гибс? — во второй раз спросил его Барнаби.

— Почему вы мне это говорите? — Лицо Арно сделалось белым, как бинты на его ноге.

— Думаю, вы и сами знаете. — Барнаби выжидал, но Арно не произносил ни звука, и тогда старший инспектор заговорил снова: — Я спрашиваю потому, что вы так оберегали мальчика от меня, пытались помешать с ним поговорить, а когда я все-таки с ним беседовал, из кожи лезли, чтобы он себя не выдал. — Гибс продолжал молчать, и тогда Барнаби мягко сказал: — Рассказывайте, Арно. Теперь ему уже ничто не может навредить.