Кэролайн Грэм - Убийства в Бэджерс-Дрифт

— Ибо рожденный от женщины человек проживает лишь недолгий срок…

Эмили Симпсон, по сравнению со средней продолжительностью жизни на Земле, задержалась на этом свете достаточно долго, и все равно ей помешали закончить предначертанный ей путь естественным образом. «Никто, — думал Барнеби, — не должен покидать этот мир даже на день, даже на час или на секунду раньше назначенного природой срока». Он расстегнул пуговицу на воротнике, изнемогая от жары, прикрыл глаза и на секунду прислонился лбом к холодному камню колонны.

На фоне опущенных век перед его мысленным взором проходили чередой фигуры: Лэйси и Лесситеры, Филлис Каделл, Дэвид Уайтли, Рейнберды, Генри Трейс. Они приближались друг к другу, встречались и вновь расходились в беззвучном танце. Кто кому принадлежал? Если бы он понял это, он бы знал все.

Барнеби начал представлять парочку в лесу: две фигуры, сплетенные в страстном объятии, застывшие, подобно скульптуре, словно навеки сплавленные друг с другом. Они уже начали преследовать его во снах: прошлой ночью они двигались очень медленно, точно связанные невидимой нитью вожделения, и он ждал, затаив дыхание, когда же покажутся их лица. Но когда они завершили свое вращение, он смог увидеть лишь безликие овалы.

Луч света с танцующими в нем пылинками осветил янтарным сиянием венок из лилий. Все поднялись и запели «Окончен твой путь земной». Позади Барнеби ветка тиса, потревоженная внезапным порывом ветра, царапала стекло.

В день повторного дознания у коронера зал оказался полон. Заняты были абсолютно все потертые дубовые стулья. Казалось, что собралось все население Бэджерс-Дрифт. Барнеби пробежал глазами по рядам лиц и не увидел только Дэвида Уайтли и Майкла Лэйси. Присяжные, старающиеся выглядеть серьезными, незаинтересованными и достойными оказанного доверия, тоже были все на местах.

Барбара Лесситер легкомысленно нарядилась в черно-белое платьице с оборками, больше подходящее для вечеринки в саду, на голове у нее красовалась маленькая черная шляпка с пестрой вуалькой, закрывающей лицо. На Джуди был джемпер и твидовые брюки, на Кэтрин Лэйси — белый льняной костюм. Ее волосы были перевязаны скрученными шарфами — ярко-голубым и кислотно-желтым. Миссис Рейнберд походила на гигантский новогодний подарок, обмотанная блестящим малиновым атласом и увенчанная зеленой шляпой с маленькими ягодками. Коронер занял свое место, и слушание началось.

Вначале заслушали заявление доктора Лесситера. В нем он категорически утверждал, что при осмотре тела обратил внимание на застой в легких, но, поскольку как раз лечил мисс Симпсон от бронхита, не нашел в этом ничего необычного. Само собой, он не проверял наличие других симптомов кониинового отравления. Ни один врач в подобном случае не стал бы этого делать. Коронер объявил, что никаких обвинений доктору предъявлено по этому поводу быть не может, и Лесситер уставился на репортера «Каустонского эха», дабы убедиться, что тот зафиксировал данное замечание. Затем, подписав свои показания, он важно прошествовал обратно на свое место; даже со спины его круглая голова и пухлые плечи казались исполненными самодовольства.

После этого зачитали отчет патологоанатома. При слове «цикута» по рядам прокатился заинтересованный шепот, Рейнберды восторженно взялись за руки. Потом выступил эксперт из следственной лаборатории с показаниями о результатах анализа волокон ткани, найденных в буковом лесу поблизости от Бэджерс-Дрифт, а также остатков почвы и лесной подстилки, обнаруженных на туфлях покойной и относящихся к тому же участку местности.

Двое офицеров, обследовавших место, описали обширный вытоптанный участок почвы на поляне, рядом с которым нашли глубокие отпечатки обуви, свидетельствующие о том, что Эмили Симпсон какое-то время простояла на этом месте. В этот момент Барнеби заметил, как сердито раскрасневшаяся мисс Беллрингер не сводит глаз с дающего показания офицера. Тот продолжал описывать отпечаток на земле в нескольких футах от того места, который мог бы быть оставлен при падении человеком роста и веса мисс Симпсон. Коронер попросил сделать паузу и сверился с показаниями доктора Лесситера. Затем он спросил доктора, могли ли синяки, обнаруженные на голени мисс Симпсон, являться результатом этого падения. Доктор тяжело вздохнул и тоном, демонстрирующим сожаление о потерянном времени, подтвердил, что скорее всего это так.

Последовали другие показания с места преступления. Отпечатки пальцев. Отмеченный абзац из Шекспира, карандаш 6В, который так и не нашли. Дело шло к вечеру. Вызвали почтальона, потом мисс Люси Беллрингер. Она заявила, что утром после того, как ее подругу обнаружили мертвой, окно в погребе было целым, а цикуты в доме не было. А что касается карандаша 6В, то мисс Симпсон ни за что не стала бы портить своего обожаемого Шекспира.

— Она никогда не делала ни одной пометки в своих книгах. Она слишком ими дорожила.

Старший инспектор Барнеби описал первый визит к ним в участок мисс Беллрингер и свою встречу с Терри Бейзли, что вызвало еще более сильную вспышку интереса. Упоминая об Аннабелле, он оглядел присутствующих, но заметил лишь удивленные взгляды. Ни одной вспышки узнавания. Сев на свое место, он взглянул на присяжных. Теперь их серьезность была непритворной. Они очень увлеклись делом и внимательно смотрели на коронера. Одна женщина очень побледнела. К ней подошел пристав и что-то шепотом спросил, но она лишь помотала головой и еще больше подалась вперед.

Коронер начал подводить итог и обратился к присяжным, чтобы они вынесли свой вердикт. Они совещались совсем недолго и единогласно объявили, что Эмили Симпсон убил неизвестный или неизвестные.

В ту же секунду репортер из «Эха», вероятно, просмотревший слишком много film noir [37] Фильм-нуар — термин, введенный французским кинокритиком Нино Фрэнком в 1946 году для обозначения популярного стиля в американском послевоенном кино. Для него характерны: криминальный сюжет, гнетущая атмосфера циничной безысходности, стирание граней между героем и антигероем. , накинул свой безупречный белый плащ, и, словно отмахнувшись от чего-то, выбежал из зала. Все остальные уходили не так поспешно, глядя друг на друга со смесью возбуждения и тревоги, словно кучка критиков после шумной премьеры, которая оправдала их худшие ожидания.

Барнеби смотрел, как Барбара Лесситер выходит под руку со своим мужем. Она сидела с невозмутимым видом все заседание, но он обратил внимание на нервные движения ее рук. Теперь он прошел в конец того ряда, где она сидела, и взглянул на пол. Прямо перед ее стулом на полу была кучка каких-то обрывков. Он вспомнил письмо, которое она так быстро спрятала от посторонних глаз в то утро, и пожалел, что на ней была вуаль. Он хотел бы видеть ее лицо в момент оглашения вердикта.