Питер Чейни - Великолепная западня

Делать мне тут было нечего – только вызвать полицию. Возможно, полиции было наплевать, когда умер этот мелкий пакостник. Но ее нужно было вызвать: убийство в их районе есть и будет убийством в их районе.

Что заставило Маленькое Ухо примчаться сюда и почему Бартли Дрейк, наоборот, отсюда умчался? Черт их разберет!

Я добрел до телефона и позвонил рыжику-портье.

– В чем дело, сэр?

– Полагаю, вы обследовали эту комнату?

– Да. Горничная видела костюм жильца в кладовой, и поэтому мы знаем, что вещи он не взял.

– Она должна была проверить обе кладовых, а не одну. Просто для полного душевного спокойствия.

– Что вы говорите? – зачмокал рыжик.

– В другой кладовке – труп! – рявкнул я. – Но это вовсе не Дрейк. Переключите меня на полицейский участок.

– Труп… труп, – лепетал он, как видно, совершенно потеряв голову. – Я… я…

– Полицейский участок, рыжик!

Я слышал, как он пыхтел и стонал, переключая кнопки. Потом раздалось:

– Лейтенант Поспер на проводе!

Я вкратце объяснил ситуацию и попросил приехать немедленно.

– Через несколько минут будем у вас, никуда не выходите, ничего не трогайте.

Сев на кушетку, я страшно захотел выпить, но раздумал. Запах спиртного и полиция никогда друг друга не жаловали. Мысли у меня путались и кружились, словно стайка бабочек.

Я не знал, кто убил Маленькое Ухо, но готов был взять на себя смелость утверждать, что тут обошлось без Бартли Дрейка.

Распахнулась дверь, и вполз милый рыжик-портье с остановившимися от ужаса глазами. Я кивнул ему на дверь кладовой.

– Там внутри. Хотите посмотреть?

– Нет! – пискнул он.

– Все равно придется, когда явится полиция. Они захотят, чтобы вы опознали труп.

– Да… полагаю, что мне… На что это… то есть он… похож?

– Очень мертвый. Кто-то сунул ему нож в спину, прямо в сердце, если не ошибаюсь. Да, похоже, прямо в сердце.

– О Боже, Боже!

Он стал бегать по комнате, ероша свою гриву и шевеля ноздрями. Парень тихо сходил с ума от страха.

Спустя ровно четыре минуты дверь открыли пинком ноги, и появился лейтенант Поспер. Он был высокий, сероглазый, с мышиного цвета волосами, плохой кожей и запахом изо рта. Перчатки его тоже сильно воняли.

– Ты Шенд, парень? – он обладал профессиональным голосом копа и умело им пользовался.

– Да.

– Ты немногословен, приятель.

– Отвечаю на ваши вопросы, лейтенант.

– Они еще будут. Где тело?

Я кивнул на кладовую. Поспер распахнул дверцу и неодобрительно воззрился на содержимое. Потом повернул тело и осмотрел нож, не прикасаясь к нему. Все это он проделал четко и молча…

Так же молча, выпучив глаза, за его действиями наблюдал рыжий портье. Увидев открытую дверь кладовой, он суетливо поднялся, прошел в ванную и поднял крышку унитаза – его вырвало.

Лейтенант молча подошел к дверям номера, где уже томилась в ожидании горничная.

– Принесите бренди! – распорядился он. Потом обратился ко мне: – Вы все здесь оставили на месте, как я велел? Ничего не трогали?

– Да.

– А то у нас будет куча работы с вашими отпечатками пальцев. Обычно непрофессионалы лезут куда не надо!

– А кто вам сказал, что я непрофессионал?

– Вот как?

Он достал из кармана дешевую сигару и стал задумчиво жевать ее. Наконец это занятие ему наскучило.

– Вы так и не объяснили, откуда вы тут взялись?

– Вы не спрашивали.

– Теперь спросил.

– Я тут «взялся» по делу. У меня лицензия на частную детективную практику, выданная в Нью-Йорке.

Я достал удостоверение и продемонстрировал ему. Поспер еле удостоил его взглядом. Щеки у него вдруг слегка покраснели, на скулах выступили красные пятна.

– Это здесь ничего не значит. Достаньте еще какую-нибудь бумагу. Я терпеть не могу частных детективов.

– Очень жаль, лейтенант.

Его глаза стали как темные пятна.

– Вы на меня не давите. Тут вам Рино, а не Нью-Йорк. Никто в моем городе не обязан оказывать вам поддержку.

– Я и не прошу о каких-то особых милостях, – спокойно ответил я. – Вы спросили меня о моем деле, и я ответил вам по существу. Что касается остального, то я прибыл сюда по просьбе Бартли Дрейка, который снял эту комнату. Когда я обнаружил, что он исчез, не заплатив по счету, я уладил это дело и попросил разрешения обследовать его комнату.

Он недоверчиво фыркнул.

– Да, но почему? С какой стати?

– Это было необычно и не походило на Дрейка – не заплатить по счету в гостинице. У него нет таких привычек. Была вероятность, что он оставил здесь для меня записку или что в комнате найдется нечто объясняющее его отсутствие.

Некоторое время он молча курил. Сигара ему явно не понравилась, по крайней мере, запах был отвратительным.

– Вы сказали, что ничего не трогали?

– Но только после того, как нашел тело. До тех пор у меня не было оснований сидеть сложа руки. Но я все равно ничего не нашел.

– Вы трогали тело?

– Только для того, чтобы установить причину смерти, лейтенант.

Он кивнул.

– А что вас связывает с этим Дрейком?

Я рассказал почти все.

– Да? Так вот как это все… – Лейтенант зевнул. – Бракоразводный процесс. Вам, частным детективам, еще надо понюхать пороху. Но вы показали себя молодцом и вовремя обратились ко мне. Вы поступили как лояльный человек.

– Я всегда считал себя таковым.

– И потом, вам пока лучше не отлучаться из города, до тех пор, пока мы не разберемся в деле и вы не подпишете свидетельских показаний.

– Конечно, лейтенант.

Пока шла обычная рутина – фотографы под разными углами снимали комнату и тело, – я написал бумагу и протянул ее лейтенанту. И вдруг, повинуясь внезапному побуждению, я спросил лейтенанта, мрачно смотревшего на труп:

– Он вам знаком?

Он покосился на меня.

– Да, я его знал. Лон Бервинд. Так, мелкая сошка, которой дают подработать большие дяди. У одного из них были с ним связи. Есть тут у нас один плохой мальчик. Мел Улгрен. Это вам что-нибудь говорит?

Он не дожидался моего ответа – он сам любил говорить. И, покачав головой, добавил:

– Но плохой мальчик Мел вдруг куда-то пропал, а это что-то значит…

– Возможно. Желаю вам выяснить, куда он делся, лейтенант.

– Ну, это зависит не от меня, а от розыскного департамента.

Он оборвал сам себя на полуслове, потому что в комнату явился капитан детективов, – коротенький толстенький человечек с мягкими движениями и красивыми карими глазами, как у пожилого спаниеля. Но у меня и в мыслях не было, что этот человек мягок и покладист. Напротив, он производил впечатление желчного службиста. Он командовал своими парнями со всей строгостью, а меня за две минуты просверлил взглядом насквозь.

Когда, наконец, мне разрешили удалиться, Поспер пошел меня проводить.

Я закурил.