Питер Чейни - Великолепная западня

Но нас встретил только большой голубой «паккард», припаркованный у старинного салуна.

Лорелея Дрейк невольно остановилась, заметив машину.

– Что такое? – испытующе поглядел я на нее.

Она крепко прикусила губу.

– Нет-нет, ничего.

– Вы собирались что-то сказать? Чья это машина?

Она притворилась невинной овечкой.

– Кажется, Гарри Ленсона. Но кому до этого дело?

– Мне, например.

– Я еду дальше.

Я молча стиснул ее запястье легким приемом джиу-джитсу. Фыркнув по-кошачьи, она затормозила, чуть не врезавшись в «паккард».

– Спасибо, миссис. Мне необходимо кое-что сказать этому Гарри. – Она взглянула на меня с каким-то странным выражением. – Мне не хотелось бы встречаться с этим человеком дважды, но уж если он оказался тут, в пустыне… – Она молчала. – Это может иметь отношение к нашему визиту?

– Не знаю.

Я вылез из машины и придержал дверцу, чтобы она тоже вышла.

Мы прошли в салун. Музыкальный автомат тихонько наигрывал мотив, в котором я узнал ту самую песенку, которую лет двадцать назад услышал, когда впервые отважился обнять даму и выйти с ней на паркет в последнем выпускном классе. Я не мог поймать такта, и язвительный верзила, обладатель старого «кадиллака» и дюжины прыщей, хихикал за моей спиной. Я тогда бросил даму и налег на «хайболл» и яблочный пирог. Там еще была красотка, за которой я приударял, – Мэгги Донвер: роскошные каштановые кудри, серые глазки, мордочка лукавой киски. Что с ней теперь? Наверняка замужем, и у нее четверо детей, как должно было быть и у Шенда…

Место было оборудовано под декорацию «Салун „Лупи взашей”». Бармен стоял, высоко подняв шейкер, а единственный посетитель, Гарри Ленсон, обнимался с музыкальным автоматом и тихо косел в одиночестве. Нас он сначала не заметил. Затем вдруг очнулся и, оторвавшись от гостеприимных объятий автомата, широко заулыбался.

– Эй, да это же сыщик! Приветик, старик! – Он направился в нашу сторону, ступая преувеличенно твердо, как человек, сознающий, что выпил лишку. Затем он заулыбался еще шире. За моей спиной стояла Лорелея.

– Тут и моя душечка-пампушечка, – зачирикал Гарри. – Трогательное свидание старых друзей.

Она скривилась.

– Ты пьян!

Он погрозил ей пальцем.

– Нет, душечка, нет! Выпил, каюсь, но напиться не успел.

Механическая рука автомата переменила пластинку. Мелодия вальса лилась, умиротворяя и журча, как ручеек.

Ленсон склонил голову набок.

– Очень поэтично. Одинок, опечален, грущу один в тиши, а ты ушла от меня… Я очень извиняюсь, что был скотом, моя пампушечка…

Я посмотрел на Гарри. Я зашел сюда, чтобы сравнять наш счет и напомнить ему, как растут маргаритки, но он был навеселе и вообще лупить его мне расхотелось.

– Куда направляешься, Гарри? – холодно спросила Лорелея.

Он расставил ноги и посмотрел на нее совершенно трезвыми глазами.

– Никуда. У меня тут свидание. Я слегка проигрался и решил развеяться в этом милом заведении.

– Ты лжешь мне, Гарри! Вот уж не думала, что ты способен на такую дешевку.

Он отшатнулся. Лорелея не унималась и осыпала его упреками. Он покраснел, глаза вспыхнули зловещим огоньком.

– Это зависит от тебя, душечка!

Он прошел мимо нее и встретился с моим кулаком. Право, я не хотел его бить. Но кулак попал ему в скулу, и он упал головой вперед, расквасив себе нос.

Я присел рядом, а бармен достал с полки новый стакан и стал протирать его грязным полотенцем, что-то насвистывая.

Лорелея смотрела на Гарри, спокойно лежащего на полу.

– Пошли, миссис. Ваш бывший мальчик через минуту встанет на поиски, – решительно произнес я.

Она и ухом не повела. Потом неожиданно нагнулась, сунула руку Ленсону в карман и вытащила бумажник. Я наблюдал за ней, пока она там копалась.

– Зачем это вам?

– Мне захотелось почувствовать себя воровкой.

– Странно. Что вы ищете?

– Сама не знаю. Странно, что он тут оказался. – Она мягко улыбнулась мне. – Ну конечно, какая я глупая! Он просто выехал на прогулку…

– Не думаю.

Я вынул бумажник из ее тонких пальцев и присел рядом с Гарри. Он открыл глаза и уставился на меня. Я нагнулся еще ниже, чтобы засунуть бумажник ему в карман.

– Ты, подонок, здорово дерешься, – прошептал Гарри.

– Мне по штату положено.

– Я не жалуюсь.

Он говорил тихо, и я, нагнувшись к его уху, шепнул кое-что.

Лорелея была уже у дверей. Присоединившись к ней, я сказал:

– Он это заслужил, по крайней мере от меня.

Она взяла меня под руку и слегка прижалась грудью.

Бармен полировал грязным полотенцем очередной стакан.

Теперь вокруг нас была пустыня, уходящая в необъятное великолепие ночи. Ветер, врывавшийся в открытые окна машины, нес в себе дыхание ледяных озер в горах.

Лорелея остановила машину на развилке и включила фары. Я вопросительно покосился на нее.

– Что дальше, Лорелея?

Она придвинулась ко мне. Я почувствовал ее бедро рядом и ощутил дыхание на своем лице.

– Еще четверть мили или чуть больше… Вы первый раз назвали меня по имени, Дейл.

– Вы знаете, зачем мы сюда приехали?

– Я… я не уверена. За Бартли?

Я посмотрел вперед, стараясь хоть что-нибудь различить в кромешной тьме.

Она рассмеялась.

– Слишком темно. – Затем достала маленькую зажигалку-карандаш и два раза чиркнула. – Работает. Думала, кончился бензин!

– Что станем делать? Пойдем пешком?

– Если не хотим выдать себя, то пойдем.

– Даже тогда это будет небезопасно.

– Придется рискнуть, – сказала она и, откинувшись на сиденье, опять чиркнула зажигалкой. – Вы были там раньше?

– Конечно, нет. Думаю…

Она прервала меня на полуслове:

– Не думай, лучше поцелуй меня.

– Я полагал, что второго шанса у меня не будет.

– Женщина имеет право передумать.

– Возможно, я не передумал.

Она прижалась ко мне. Ее губы жадно искали мои. Наконец нашли.

– В чем дело?! – требовательно выкрикнула она, оторвавшись. – Ты не хочешь? Не отвечаешь? Поцелуй меня крепко-крепко, дорогой, и положи мне руку на грудь, можно…

Вдруг она вырвалась, даже не взглянув на меня. Но я слишком поздно среагировал.

Что-то тяжелое уперлось мне в спину, и знакомый голос проворчал:

– Ну вылезайте, милашки!

Лорелея птицей выпорхнула из машины. Это был Мел Улгрен. Теперь я понял, что она увидела его раньше, чем я, и сделала все, чтобы я его заметил как можно позже.

Сжав зубы, Лорелея подняла руку в кольцах, с длинными наманикюренными ногтями, и ударила меня по щеке. Кольца были с камнями, и я почувствовал, как по щеке побежала кровь. Неплохой удар для женщины.

– Ты слышал, подонок, что тебе велели? Выскакивай из машины и не шуми! – зашипела Лорелея.

Я вылез, чувствуя, как пистолет Улгрена пересчитывает мне позвонки.