Зигмунт Милошевский - Переплетения [litres]

– Все празднуют в «Макдоналдсе», – объяснила Хеля.

– Меня не интересуют все, – буркнула Вероника. – Вы меня тоже не интересуете. Где ты был столько времени? – спросила она Шацкого, приветствуя его поцелуем в нос. – Пил? – добавила она, нахмурив брови.

– Мне нужно было встретиться с Олегом, а пил я чай и яблочный сок, – гладко соврал он. Сам страдал прокурорским бзиком: ему казалось, что все вокруг врут, и он пытался угадать, в какой момент. Однако знал, что нормальные люди, пока не скажешь прямо, что их обманывают, или не ляпнешь какую-нибудь чудовищную нелепость, все принимают за чистую монету.

– Нужно было пригласить их к нам, мы давно не виделись. Интересно, что у Наташи.

Теодор Шацкий повесил плащ и пиджак. С облегчением снял галстук и ботинки. Может, ему следовало научиться ходить на работу в рубашке и сандалиях. Так было бы гораздо удобнее, подумал он. Хеля по-прежнему стояла в прихожей, опустив голову и скрестив руки на груди.

Шацкий поднял ее и прижал к себе.

– А если мы найдем какое-нибудь фантастическое место? – спросил он. – В сто раз лучше «Макдоналдса» и с большой игровой площадкой? Где можно побегать, и вообще?

– Нет таких мест, – отрезала Хеля.

– А если найдем?

– Я подумаю.

– Тогда, может, ты пока почистишь зубки и дашь нам немного времени, чтобы его найти?

Хеля молча кивнула, позволила поставить себя на пол и побежала в ванную. Остался вопрос, как найти игровую площадку, чтобы устроить Хеле день рождения за разумные деньги.

Он пошел на кухню, вытащил из холодильника банку пива, открыл и поставил рядом с Вероникой. Та прижалась к нему и замурлыкала.

– Я едва жива.

– Как и я, – ответил он.

Они стояли молча, тишину прервал писк мобильника, сообщавший об СМС.

– Это твой, – мурлыкнула Вероника.

Шацкий вернулся в прихожую и вынул телефон из пиджака. «Спасибо за чудесный вечер. Вы не очень вежливый, но очень милый прокурор. МГ».

– Что там? – спросила Вероника.

– Какая-то реклама. Вышли сто СМС и выиграешь кружку. Не знаю, я все стер.

Последняя фраза была правдивой.

Среда, 8 июня 2005 года

Аргентина побеждает Бразилию со счетом 3: 1 в отборочных играх ЧМ. Родился первый ребенок, матери которого пересадили фрагмент яичника другой женщины. Архиепископ Станислав Дзивиш, прибывший в Краков, заявил, что не сожжет заметки Иоанна Павла II. В Попове проходит конференция «Женщины в заключении». Более трети осужденных женщин – убийцы, обычно жертвы домашнего насилия. Домашний кинотеатр и 10 000 злотых с сегодняшнего дня может получить особа, указавшая на виновников массовой гибели бакланов в заповеднике над Езераком. Создается рекламный Кодекс польских пивоварен. В рекламе нельзя будет использовать изображения, которые способны влиять на малолетних. В Варшаве состоялось большое празднество по случаю пятидесятилетия Дома молодежи во Дворце культуры и науки. В Аллеях Иерусалимских установили памятник генералу Стефану (Гроту) Ровецкому высотой 6 метров 25 сантиметров, а на Павяке [49] Павяк — старинная тюрьма в центре Варшавы, разрушенная в 1965 году. открыли бронзовый памятник вязу, который был символом свободы для заключенных. Полиция арестовала шайку злоумышленников, изготавливавших алкоголь из жидкости для огнетушителей. Изъято 10 000 литров жидкости, задержаны двое. Максимальная температура воздуха в городе – 13 градусов, пасмурно, небольшой дождь.

Теодора Шацкого всегда удивляло количество трупов в морге Института судебной медицины на улице Очки. Кроме Теляка, на других столах, где производилось вскрытие, лежали еще три тела, а четыре новых ждали своей очереди под окном на больничных носилках. В воздухе витал запах сырого мяса, приправленный легким ароматом фекалий и рвоты – эффект осмотра желудка и кишок. «Холодные хирурги», которым предстояло заниматься Теляком, были довольно молоды: старшему – около сорока, младший выглядел недавним выпускником вуза. Шацкий стоял у стены. Он никогда не испытывал восторга от вскрытия, хотя знал, что хороший патологоанатом может выудить из трупа гораздо больше, чем Криминалистическая лаборатория (которой так гордилась столичная полицейская комендатура) из всех следов, зафиксированных на месте происшествия. Тем не менее, он хотел поскорее закончить с этим.

Старший врач с иронией взглянул на него, надевая перчатки из латекса.

– Это пан прокурор поручил нам проверить, не вбил ли покойник вертел себе в глаз?

Помилуй бог, подумал Шацкий, еще не хватало остряка патологоанатома. Это чересчур для начала дня.

– Нам нужно это знать, – сказал он спокойно.

– Очень хитрая теория, – врач злорадно улыбнулся и начал тщательно осматривать тело.

Помощник делал заметки.

– На конечностях и туловище синяков, колотых и резаных ран, входных отверстий от пуль не обнаружено, – диктовал патолог. Он осторожно поднял запавшее веко, под которым когда-то был глаз Телята. – Отсутствует правый глаз, фрагменты стекловидного тела и роговицы видны на щеке, – он вложил палец в глазную впадину и выгреб остатки чего-то серого. Шацкий прищурился, чтобы лучше видеть. – Черепная кость за правой глазной впадиной разрушена и вдавлена внутрь, вероятнее всего, острым предметом, – он поднял и внимательно осмотрел голову, раздвигая волосы. – Помимо этого, на голове покойного следов иных повреждений не обнаружено.

– У меня вызывает дрожь ваше следующее поручение, – обратился к Шацкому хирург и уверенным движением раскроил грудную клетку и живот Теляка в форме буквы Y, собрал кожу и зацепил ее за подбородок, в то время как его помощник «снял скальп» с черепа. – Давайте подумаем, может, так: «Обращаемся с просьбой установить, мог ли покойный, найденный с отрезанной головой под трамвайным вагоном, отрезать ее сам перочинным ножиком, а потом улечься на рельсах в ожидании трамвая».

– Люди способны на всякое, – прокурор повысил голос, чтобы перекричать механическую пилу, которой младший патолог пилил череп. Как обычно, в этот момент ему захотелось выйти, чтобы не слышать мокрого чмока, которым сопровождалось вскрытие головы. У него разыгралась желчь, когда он услышал ненавистный звук. Такой же, как при попытке открыть засорившийся слив.

Шацкий ожидал дальнейших шуток, но хирурги сосредоточились на работе. Младший подвязывал что-то в глубине корпуса, старший ловкими движениями инструмента, чрезвычайно похожего на нож для резки хлеба, вырезал у Телята внутренние органы и клал их на дополнительный поднос в ногах трупа, затем подошел к открытому черепу.

– Ладно, с нарезкой потрохов можно подождать, все равно там ничего нет. Посмотрим, что с головой, – он пододвинул к раскрытому черепу небольшой алюминиевый столик, осторожно вынул серо-красный мозг Телята и положил на поднос. Заглянул внутрь черепа. Внезапно нахмурил брови.