Татьяна Алюшина - Актриса на главную роль [litres]

Буквально через месяц после возвращения в Москву из родного города она получила сразу несколько предложений от самых крутых театров, такой фурор произвела ее постановка «Дикой росы» на театральное сообщество. Обдумав все предложенные варианты, она подписала контракт с одним из самых известных театров страны. При этом договорившись с еще одним театром на последующую постановку у них. Вот такая работа.

Она в столице, а Трофим на границе, как невесело пошутил Разведов.

В пятницу вечером Глафира садилась на экспресс-электричку и через два с половиной часа выходила в городке, в котором располагался гарнизон Разведова, и таким же образом возвращалась назад в Москву на первой шестичасовой электричке в понедельник.

Впрочем, большая часть жителей Подмосковья с таким графиком жизни хорошо знакома.

Иногда выходные были рабочими у нее или у него и совсем не получалось увидеться. Да еще эта засада со связью – Разведов пользовался самым простейшим телефоном, да и то далеко не весь день держал его при себе, и позвонить ему можно было, но в девяти случаях из десяти взять трубку он не мог. Нет, Трофим вполне себе современный товарищ и, как все, имеет Интернет, но только дома, а вот дома он тоже редко бывал.

Разведов вырывался к ней при любой возможности, даже бывало и вертолетом военным с их базы прилетал. Случались у него на службе нелетные дни из-за погодных условий, и можно было отпроситься у начальства. Тогда Трофим мчался в Москву, к Глаше.

Один раз у него был короткий отпуск, который они провели вместе, неосознанно боясь расстаться даже на час. А три дня назад Глафира, выпустив премьеру и пережив все полагающиеся официальные и неофициальные мероприятия, проходившие после нее, примчалась к Трофиму в городок на несколько дней.

Она постоянно ощущала дефицит, нехватку Трофима в своей жизни, его реального присутствия рядом, его улыбки, юмора, спокойной внутренней уверенности в себе, житейской несуетливости.

Она вскакивала посреди ночи, ощущая прикосновение его губ, чувствуя его родной запах, и протягивала руку, трогая простыню на той стороне кровати, где он спал. Ей казалось, что постель все еще хранит тепло его тела…

Трофим просыпался от шепота Глафиры, чувствуя ее мягкие губы на своих губах, их солоноватый вкус от слез во время их фантастического оргазма, ощущал в руках ее горячее тело, шелковистую кожу, ее запах и протягивал руку, трогая пустую постель там, где она обычно спала…

Их встречи были бесконечно пронзительными, горько-сладкими – встречи-расставания, любовь на расстоянии, жизнь на расстоянии.

Они летели, мчались, стремились друг к другу, соединенные в одно целое любовью, разъединенные расстоянием и обстоятельствами.

Как соединить несоединяемое? Как научиться жить вместе и порознь одновременно, когда каждый реализует свой талант, свое предназначение?

– Придется дожидаться, когда ты станешь генералом и переведешься, наконец, служить в министерство обороны, – шутила Глафира.

– Да, – соглашался Трофим, – тогда будет попроще.

Тогда может и будет попроще, а пока вот так – посложней.

Хотя…

– Трофим, – позвала Глаша сладко спавшего мужчину и тихонько потрясла его за плечо.

– Что, пора на электричку? – заспанно-хрипловато спросил тот.

– Электричка отменяется, – сообщила ему Глаша.

– Да? – приоткрыл он глаза. – Какие-то неполадки?

– Поладки, поладки, – заверила его Глафира.

– Тогда куда встаем?

– Никуда не встаем, – объяснила Глаша. – Лежим и обсуждаем важную тему.

– А можно ее обсудить попозже? Скажем – утром?

– Можно, но мне приспичило сейчас.

– Весомый аргумент, – вздохнул, сдаваясь, Разведов.

Опершись на локти, подтянул свое гибкое тело вверх, закинул за спину подушку, ухватил Глафиру за подмышки и, притянув к себе, уложил рядом и прижал.

– Давай свою важную тему.

– Почему мы не женимся? – начала с главного Глафира.

– Потому что мы очень хотим и даже порывались как-то осуществить этот шаг, но статус моей жены накладывает на тебя определенные ограничения, и мы решили отложить этот вопрос на непонятный срок. – И повторил то, что они уже не раз обсуждали: – Например, ты не сможешь выезжать за границу во многие страны, в шенген точно, а для тебя это важно. Общение с иностранными коллегами, гастроли с театром, посещение премьер известных театральных коллективов, участие в мировых премьерах и фестивалях, да и съемки могут проходить в других странах.

– Да и черт бы с ними, – в тон ему произнесла Глафира. – Меня сейчас куда больше напрягает тот факт, что приходится постоянно оформлять пропуск для проезда для посещения тебя.

– Несравнимые вещи.

– Кому как. Ну не попаду я на какую-нибудь крутую премьеру, и бог бы с ней. Как показала практика сидения на карантине, вполне замечательно можно посмотреть любой спектакль в онлайн-трансляции или в записи. С коллегами я встречусь и здесь, а если сильно припрет, то поеду в ту страну, в которую и без визы можно, в тот же Израиль, например, туда любят выезжать с гастролями европейцы, и посмотрю нашумевшие постановки там. С театром на гастроли – да, это проблема, но только в том случае, если я буду участвовать в спектакле как актриса, а режиссеру не обязательно кататься с труппой.

– Но ты же понимаешь, что ничего не изменится, даже если мы поженимся, – не возражал Трофим. – Нам все так же придется мотаться друг к другу по выходным, с любой оказией и в отпуска.

– Да, – согласилась Глаша, – но не всегда. Например, когда я рожу, то намереваюсь сидеть с ребенком дома положенный год. Понятное дело, рядом с тобой. Вернее, постараюсь сидеть год, если не возникнет какой-нибудь офигительный проект. – Задумалась и внесла коррективы: – Ну полгода точно.

– А когда ты родишь?

– Месяцев через шесть с половиной.

– То есть, если я правильно понял твой посыл, где-то на девятом месяце беременности ты переберешься ко мне сюда, родишь и планируешь находиться дома с ребенком как минимум полгода?

– Ты правильно понял мой посыл, – подтвердила Глафира.

– Получается, что до того момента, как я стану генералом и переберусь в Москву, тебя надо постоянно отправлять в декрет, чтобы мы могли чаще и дольше быть вместе, – усмехнулся он.

– Тогда нам уже никогда не придется быть только вместе, Разведов.

– О то ж, – наигранно вздохнул тот.

– Ну что, ты готов стать мужем и многодетным отцом, товарищ подполковник? – спросила Глафира.

– Как Родина-мать прикажет, – со всей серьезностью заверил Трофим. – Почту за честь и буду несказанно счастлив стать твоим мужем и отцом наших детей.

– На этом месте должна заиграть очень красивая музыка, – прошептала Глафира, – лучше всего подойдет та, что звучит в твоем ролике про два самолета.