Константин Веснин - Приют горного странника

— Вот одна из меток тропы на Белую сопку. Будем на них ориентироваться.

— А вы плохо знаете путь?

— Приходилось уже не раз ходить, но… густой лес — плохой проводник.

Они прокладывали себе путь, иногда пробираясь сквозь заросли малинника, усыпанного переспевающими ягодами.

— Вот куда вам надо бы сходить, — Леопольд Фомич указал на россыпи ягод, потом добавил:

— Хотя не исключено, что именно малина привлекает мишек на лакомство. Я не припоминаю, чтобы у нас были случаи каких-то опасных встреч туристов с медведями. Издали их видели, но не более того. Рассказывали, один раз шла группа из трех человек на хребет Медвежий, куда вы сегодня ходили, и где-то на уровне альпийских лугов прямо им наперерез выходит медведица с медвежонком. Они, конечно, оторопели, от страха не знали, то ли им бежать, то ли стоять неподвижно. А медведица топает себе, лениво глянула в их сторону и пошла дальше. Только они ее и видели. Ну… с перепугу, конечно, сразу повернули назад… А вот, смотрите, ветка поломана, — Леопольд Фомич показал на свежий излом. — Кто-то здесь пробирался и, судя по всему, недавно. Давайте соблюдать осторожность. В случае опасности, не двигайтесь, все действия предоставьте мне, — Леопольд Фомич взял в руки ружье.

Приходилось пробираться через поваленные деревья, заросли кустов. Время от времени они останавливались и прислушивались к звукам леса. Леопольд Фомич внимательно осматривался, ориентируясь по встречающимся красным кускам материи. Часто попадались низины, где под ногами хлюпала вода. Глеб запыхался. Ему, непривычному к длительным переходам, приходилось совершать второй за день марш-бросок. Глеб уже давно ощущал физическую усталость. В самом начале пути у него было намерение поговорить с Леопольдом Фомичем о Дормидонте Ниловиче, а теперь в голове крутилась только одна мысль: равномерно дышать и распределять силы, чтобы не выдохнуться и не показать свою слабость перед человеком, который старше его.

— Вот, смотрите, — Леопольд Фомич остановился и показал на кору широкоствольной ели. Здесь отчетливо проступали идущие параллельно бороздки. — Вот они, медвежьи задиры. Был он здесь, косолапый, только когда был, не скажешь.

— Вы полагаете, что здесь проходил один медведь, раз он метил территорию?

— Скорее всего, да… хотя, я не исключаю вариант и медведицы с медвежонком. Большой зверюга шел. Пойдемте немного помедленнее, а то не ровен час, наскочим на него лоб в лоб. У него реакция ого-го, даже выстрелить не успеешь, как очутишься в его лапах. Кстати, отсюда надо позвонить Петру, а то дальше мы попадем в тень хребта, где нет связи.

Леопольд Фомич набрал номер Петра.

— Алло, Петр. Это я — Фомич. Как у тебя обстановка?.. Все тихо?.. Мы идем к тебе навстречу. Огибаем овраг с ручьем… Ну… да… осталась пара километров до курумника. Ты, если можешь, осторожно спускайся с сопки. Когда мы подойдем, я пару раз стрельну. Больше связи не будет, заходим в тень хребта.

Он отключил телефон.

— Вроде у него все нормально. Сейчас он начнет потихоньку спускаться вниз. Сопка-то голая, весь спуск виден как на ладони.

— А если там медведь… где-нибудь притаился внизу и кинется на него?

— Нет, подъем ему не осилить, слишком круто. Мы еще немного пройдем и я пару раз пальну в воздух, чтобы страху нагнать, если зверюга где-то поблизости.

С час они пробирались по еле видимой тропе через густой ельник. Усталость все сильнее наваливалась на Глеба. Он стал спотыкаться о прячущиеся под мхом корни деревьев. Хотелось пить, но Глеб не решался попросить Леопольда Фомича. Он решил, что сейчас важнее добраться до Петра, которому угрожает опасность, а уже потом сделать привал.

Вскоре лес стал редеть, и среди деревьев замаячила светлая полоса.

— Похоже на реку… — высказал предположение Глеб.

— Это и есть река, да только каменная, курумник.

Когда они подошли ближе, Глеб увидел большие камни, плотно покрывающие широкое свободное от леса пространство.

— Вот она — каменная река, курума. Древние ледники, сползая с хребтов, разрушали горные породы на своем пути. И вся эта масса льда и камней стекала вниз, да и продолжает течь, правда, скорость «течения» невелика, что-то около сорока сантиметров в год. Но здесь, ладно не вершина хребта… Но достаточно слабого толчка, чтобы курумы, слагающие вершину хребта, потеряли равновесие и покатились по склонам вниз, увлекая за собой встречные каменные реки.

— А что, такое было? — удивился Глеб.

— На моей памяти нет, но, говорят… лет пятнадцать назад такое случалось… А вот и еще одна наша достопримечательность, — Леопольд Фомич указал направо, где среди расступившегося леса стояли несколько высоких каменных гигантов.

Глебу они напомнили древних исполинов, образовавших ритуальный полукруг, как будто эти великаны собрались вместе для приема пищи или обсуждения своих дел. Ему показалось, что он различает их суровые лица, глаза под насупленными каменными бровями, гигантские руки, готовые в любой момент обрушить свою исполинскую силу на незваных пришельцев. Они ступили на камни.

— Идите осторожнее, — предупредил Леопольд Фомич. — Смотрите, здесь легко можно остаться с подвернутой ногой. Старайтесь повторять мои шаги, так будет вернее.

Пробирались медленно, вымеряя каждый шаг. Глеб внимательно следил за Леопольдом Фомичом. Наконец они достигли относительно ровной площадки, где стояли каменные исполины.

— Ну, присядем на пару минут, передохнем. Вот, кстати, и место для отдыха, — Леопольд Фомич указал на ровный камень, расположенный у основания самого высокого останца. Глеб не заставил повторять дважды, устало опустился на холодную каменную поверхность, ноги гудели, в ушах стоял шум. Как звуки отраженного эха до него долетали слова Леопольда Фомича:

— В картах-путеводителях их называют «Каменные великаны». В языческие времена здесь был жертвенник, так называемое капище. Наши пращуры совершали здесь свои ритуалы и, насколько я информирован, даже жертвоприношения.

Глеб замер в молчании.

…Сколько всего видели эти камни за свою многовековую историю… снежные бури и жестокие морозы, палящие лучи солнца и потоки дождя, начало человеческой эры и… возможно, переживут все человечество. И на все они взирают с нерушимым безмолвием, недвижимо, как будто они постигли смысл Земного творения.

Взгляд Глеба остановился на цветных платочках, лежащих на каменных выступах. Чуть далее, в небольшом углублении среди камней, кто-то оставил сигареты, спички, конфеты. В другом месте он увидел две сторублевые купюры, придавленные пачкой чая. По соседству с ними расположилась бутылка из-под водки.

— Когда-то, много миллионов лет, а может быть, и миллиард лет назад, здесь были высокие горы, — Леопольд Фомич задумчиво смотрел на каменные останцы. — И вот перед нами далекие потомки тех великанов-гор. И этим несчастным потомкам приходит конец — остались последние скальные образования. Поневоле задумаешься… если даже каменные исполины разрушаются со временем, то кто мы? И как коротка наша жизнь… а мы все бежим, пытаемся что-то успеть, чего-то достичь, купить, кому-то доказать свое эго… — он горько усмехнулся.