Михаил Скрябин - Болото

— Каким образом? — не выдержал следователь.

— Не знаю, он нас с Володькой в детали вообще не посвящал… Дня через три пришел к Козлу расстроенный. Сказал, что с ключом не вышло. Но тут же Юрка выложил новый план — брать сберкассу днем, в обед. Показал нам импортный баллончик с усыпляющим газом. Из загранки ему кто-то привез. Направишь струю в лицо, и сразу человек уснет… В сберкассе работали заведующая и кассирша. Юрка сказал, что нам надо подкараулить, когда заведующая куда-нибудь уйдет, а посетителей не будет… Стали наблюдать за кассой, установили, что самое удобное время — перед обедом. Только надо войти впритык между выходом последнего посетителя и закрытием кассы. Вся загвоздка была в заведующей — покидала кассу редко и почти всегда с утра. Наконец Юрка дал команду приготовиться. Ну, взяли чемоданы Козла и — в подвал дома, что напротив кассы. Смотрим — что такое? Кассирша пришла, а заведующей нет. Даже не верилось. Перед самым обедом я вошел в кассу. Там трое посетителей. Я взял таблицу выигрышей по лотерее и сел к столу — Юрка два лотерейных билета мне дал. Сижу, будто проверяю. Когда увидел, что последний посетитель закругляется, вернул таблицу и вышел. Недалеко Володька стоит с чемоданчиками. В это время последний клиент выходит. Как только он мимо нас прошел, Юрка из-за угла появляется и — нырь в сберкассу. Мы к двери. Володька перевернул табличку на другую сторону: «Закрыто на обед». Стоим с ним, вроде открытия дожидаемся. Наконец, дверь приоткрылась. Мы с Володькой туда. Юрка бледный, трясется. Сунули ему чемоданы. Володька закрыл дверь изнутри и остался около нее. Я прошел в зал, огляделся — кассирши не видно. Спросил у Юрки, как дела? Он сказал, что порядок, спит, мол, а сам в другую комнатку, где сейф стоит. Я хотел посмотреть на кассиршу, но тут за барьером хрип раздался. Жутко мне стало, ноги как к полу приросли… Вернулся Юрка. Передал нам чемоданы. Я вышел первым. Пошел по намеченному маршруту, слышу — Володька быстро нагоняет. Я не выдержал и побежал. Юрка догнал нас в лесу. Злой: зачем, мол, бежали, привлекали внимание? А у Володьки еще ключ от сберкассы в руке, и он не может вспомнить, запер дверь или нет. Пришлось бежать дальше в лес. Километра через три сели отдышаться. Открыли чемоданы: деньги, облигации. Но сразу видно, что пятидесяти тысяч, обещанных Юркой, нет и в помине. Тут где-то близко залаяла собака. Пришлось снова бежать. Когда выдохлись, остановились, смотрим: ни Юрки, ни чемоданов. Где он от нас отстал, мы не заметили… Ну, а дальше вам уже известно…

— Значит, Юрий Расторгуев, говоришь, — после молчания задумчиво сказал Павлов. — Я, Алексей, попрошу тебя вспомнить о нем все, что поможет нам его разыскать: что он говорил о себе, его приметы, привычки, во что одет… Ну, в общем, все. А завтра запишем.

— Постараюсь, — с готовностью согласился Шляпников. — А почему умерла кассирша, можете сказать?

В вопросе Шляпникова звучали тревожные нотки.

— Могу, — пристально всматриваясь в его лицо, ответил Павлов. — Ей было нанесено несколько ударов по голове тупым твердым предметом. Проломлен череп. Операции она не перенесла…

— Интересно, чем же он бил, если я у него ничего такого не видел? И как же с газом? Ничего не понимаю, — Шляпников поворачивался то к Павлову, то к Малову, всматриваясь в их лица. — Поверьте, я вам рассказал правду. О том, чтобы бить кассиршу, и разговора не было.

— Хочется верить, — успокоил его Павлов.

— ВЫ ВЕРИТЕ ему, Сергей Петрович? — как только увели Шляпникова, спросил Малов.

— Хочу верить, — повторил Павлов.

— Это не ответ.

— Тогда — не знаю.

— Соображения?

— Кажется неправдоподобным, что не подошел посмотреть на уснувшую кассиршу. Нежизненно. Кое-что, очевидно, прояснит Кулаков. А потом сам Расторгуев, когда его разыщем.

— Пожалуй, вы правы, — задумчиво согласился Малов. — Мне тоже показалось, что в его словах и поведении, как только речь заходит об ударах, нанесенных девушке, проскальзывала неискренность.

ПАВЛОВ принял решение о проведении следственного эксперимента, чтобы смоделировать механизм нападения на кассира.

…И вот снова сберкасса заполнена сотрудниками милиции, специалистами, понятыми.

Роль кассира временно поручили младшему сержанту — той самой Ане, которая дежурила возле потерпевшей. Ее первая задача — решение вопроса: можно ли к кассиру подойти незаметно?

— Вижу входную дверь, всех находящихся в зале, — не поворачивая головы, сказала она.

— Отлично. Теперь — взаимное расположение. Действуйте, Ольга Федоровна, — обратился Павлов к судебно-медицинскому эксперту Завьяловой.

— Анечка, наклоните, пожалуйста, голову, — сказала эксперт, затем тщательно наклеила ей в районе виска три ленточки пластыря, обозначая нанесенные кассиру раны.

— Расположение указано точно?

— С погрешностью в допустимых пределах.

Павлов вопросительно посмотрел на Спицина: Аня сидела к окошку кассы левым боком, а «раны» находились справа.

— Странно, — произнес Спицин.

— Да, честно говоря, и мне не ясно. Но давайте продолжим, — следователь достал из портфеля линейку, которая должна имитировать орудие преступления, просунул руку с ней в окошко, поднес к голове «кассира». — Аня, поворачивайтесь медленно ко мне, — попросил он. Положение линейки менялось соответственно положению головы. — Нагнитесь к столу… Откиньтесь назад… Откройте нижний ящик… Еще раз, — бросал он короткие команды.

Каждая позиция сопровождалась блеском фотовспышки. Испробованы многие возможные варианты, и пока не найдено ни одного, который мог бы соответствовать искомому. Наконец линейка точно совпала с двумя полосками пластыря: «кассир» в это время поднималась со стула, а «преступник» стоял справа позади нее.

— Значит, так? — Павлов повернулся к Завьяловой.

— Да. Расположение такое.

— Вы хотите сказать, взаимное расположение по оси, — поправил ее следователь.

— Нет. Именно такое, — упрямо сказала Завьялова и добавила: — Мы привыкли точно формулировать свои выводы.

— Да, но если учесть…

— Вот именно, с учетом брызг крови, позы потерпевшей и места, где она лежала, — перебила эксперт. — А эта рана, — она указала на полоску пластыря, не совпавшую с линейкой, — была нанесена, когда кассирша уже упала на пол. Добивали, — не удержалась она.

Павлов укоризненно покачал головой.

— Вот увидите, сами потом убедитесь, — Завьялова с вызовом вскинула голову, понимая в то же время, что следователь прав, что, произнеся последнюю фразу, она вышла за пределы своей компетенции, выдала волнение.

Павлов стал сличать фотографии места происшествия с обстановкой, а Завьялова тем временем нарисовала мелом на столе и полу места брызг и пятен крови.