Вера Миносская - Хранители

— Стучи на здоровье. Давай еще завтра, пока ты будешь собирать вещи в отеле, я заберу рукопись из тайника. Хочу отдать ее митрополиту и поставить точку в этой истории.

Я кивнула. Он провел рукой по моим волосам:

— Тогда ложимся, ехать надо рано, пока в ущелье не набежали толпы.

— Постой, а как же ключ? Он же был у Ивана…

— Среди вещей, да. Ставрос мне его отдал. Он в курсе наших поисков.

Выехали мы около шести утра. По пути я зарядила в машине севший телефон, он отключился еще на вторые сутки в Риме. Обнаружив несколько звонков от Марии, перезвонила ей, помня ее привычку подниматься на рассвете. Она уже знала про Ивана. С Димитрисом они гостили сейчас у родни. Мы договорились встретиться и обсудить план дальнейших действий. Я хотела предложить им стать управляющими отеля, жить там в сезон. Сама планировала приезжать время от времени.

После того как мы миновали Спили, я вытащила из рюкзака картонный прямоугольник с телефонным номером.

— Господин Метаксас, доброе утро, — поздоровалась и представилась я.

— Добрый день! Прошу вас — Никос. Мы с Иваном были почти в дружеских отношениях, — сказал консультант.

С ним договорились встретиться через четыре часа в отеле. Он пообещал не отнять много времени, привезти все бумаги. Был вежлив и полон сдерживаемого, но явного сочувствия. Настоящий поверенный.

Когда мы спустились по серпантину к Агиосу Павлосу, у меня царапнуло в груди и я невольно поднесла руку к горлу.

— Может, заберем вещи в другой раз? — спросил Йоргос. — Ну проживешь ты без них. В Ханье полно магазинов.

Я покачала головой:

— Все в порядке. Просто… я давно здесь не была.

Отель стоял с закрытыми дверями. Инструменты Димитриса и Янниса, целое лето раскиданные по территории, теперь были убраны.

Строгим и замершим показалось мне все.

На пляже никого не было.

Георгис торопился в ущелье. И быстро уехал.

Проводив его до ворот, смотрела, как «вранглер» поднимается по серпантину и скрывается за горой. По нашим расчетам, вернуться Йоргос должен был часа через три. Я уже скучала по нему. В который раз поймав себя на мысли, что мне хочется бесконечно прикасаться к нему, хотя бы просто держать за руку.

Прошлась по комнатам, зашла к себе. Всего месяц отделял меня от той жизни. Как полоса, которую уже никогда не перешагнуть.

На террасе таверны сердце сжалось и потекли слезы. Вот в левом углу подушка, когда-то сделанная мной, на которой любил сидеть Иван. Без него все вокруг казалось осиротевшим. Погладив ее рукой, я решила, что поставлю здесь горшок с лимоном, например. Не важно с чем. Важно, что никто и никогда сидеть тут не будет, несмотря на лучший вид на бухту.

Снова шевельнулось смутное беспокойство, поселившееся во мне со вчерашнего вечера. Получится ли совмещать два мира: этот, задуманный нами с Ваней, и тот, в котором существовали мы с Йоргосом? Я боялась, что первый сезон отеля потребует столько сил и времени, сколько жизнь с Георгисом ему не оставит.

Прикидывая различные варианты, я спустилась в таверну и среди рядов готовых стульев отыскала тот, на котором была мантинада про сфакийского рыбака. Я решила подарить его крестному взамен расшатанного табурета.

Уложив стул в багажник «лэнд ровера», стала собирать вещи и постепенно успокоилась. Когда застегивала чемодан, услышала звук мотора. Черная «ауди» сворачивала с дороги к отелю. Приехал Никос Метаксас.

Никос приехал не один. Вместе с ним из машины вышли два парня в кожаных куртках.

— Это мои помощники, — представил он их мне.

«Странные у консультанта помощники, на что они ему?» — мелькнуло в голове.

— Оооо! За лето, вижу, вы проделали колоссальную работу! — поцокал языком Никос.

Из вежливости я обвела его вокруг. Никоса живо интересовало все, и постепенно у нас завязался разговор. Вопросы он задавал по делу и даже прочитал мини-лекцию по поводу целесообразности установки здесь солнечных батарей. Во время его речи я иногда поглядывала на соседний отель на левом мысу бухты, гадая, закончился у них сезон или нет. Вроде мне удалось разглядеть чье-то полотенце на террасе, но, возможно, оно просто осталось от уборки. На пляже под скалой появилась парочка, которую было видно лишь с самого края нашего пригорка.

По моим расчетам уже скоро должен был приехать Георгис.

— Господин Метаксас… простите, Никос, давайте выпьем кофе, и вы мне все расскажете.

— О, конечно! Правда, кофе я не пью, но, если позволите — это исключительно любопытство, — я бы хотел взглянуть на то, как теперь выглядят номера. Заодно все вам расскажу и передам бумаги.

— Конечно, прошу вас!

И мы поднялись по лестнице на третий этаж. Не понравилось только, что один из безмолвных помощников идет за нами следом. Второго не было видно.

Прошли по номерам.

— А это хозяйское крыло, насколько я понимаю? — кивнул мой гость на торцевые комнаты.

Не хотелось вести его к себе, тем более с таким помощником, но Никос смотрел столь выжидательно-любезно, что я не нашла повода для отказа.

Едва я ступила за порог большой комнаты, плечи передернуло ознобом и засыпало мурашками. Вероятно, дело во вторжении чужаков в личное, почти интимное пространство. Вот круглый стол. Исписанная сердечными признаниями столешница была чиста и пуста. В те немногие дни, что я прожила в отеле после ночи четырех, сюда ничего не ставила. Даже чашку с кофе, расхаживая утром по комнатам и террасе.

Быстро проведя своих спутников сквозь спальню, вывела их на балкон и облегченно вздохнула.

Почти на этом самом месте Иван и я стояли когда-то, глядя на бухту. Как безмятежны и богаты мы были. Луна над морем, бутылка метаксы и, казалось, бесконечное количество времени.

Вспоминая, я засмотрелась на искрящуюся воду.

— А теперь будте умницей, скажите, где оно, — тем же тоном, которым ранее рассказывал о солнечных батареях, проговорил Никос.

Я недоуменно уставилась на него.

— Евангелие, Вера. Вы же теперь наследница почившего, — усмехнулся он.

Сглотнув ком в пересохшем горле, я спросила:

— Кто вы?

— Зверь самый лютый жалости не чужд.

Я, леди, чужд. Так, значит, я не зверь!

— О чудо, дьявол истину изрек! 62 62 Опасный человек и Вера цитируют пьесу Шекспира «Ричард III». — машинально пробормотала я в ответ.

Он расхохотался и захлопал в ладоши:

— Браво! Вы мне все больше нравитесь!

— У вас, кажется, и имен как у дьявола! Вы и Александр, и Алекс, и Сандро. Теперь еще и Никос. Правильно я понимаю?

Он слегка улыбнулся.

— Фамилия у вас случайно не Да Молин?

— О нет, хотя, согласитесь, эффектно бы вышло. Хотя род наш не менее древний, чем Молины. И так же, как они, мои венецианские предки по матери жили на Крите несколько веков. Покинув его лишь в XVII веке, перед самым захватом турками острова. Барельефы Рефимно до сих пор хранят наши фамильные гербы… Вижу, эта тема вам знакома. Читали «Рассказ о разных вещах, случившихся на Крите» Антонио Тривана?