Анна Акимова - Змеиная верность

Лиза, брезгливо морщась, ковыряла вилкой жареную рыбу, Людмила с отсутствующим видом поглощала сомнительного вида серый шницель с белесой подливкой. Лиза поглядывала на нее с удивлением. Ну и ну! Она-то была уверена, что основной Людмилин инстинкт – пищевой. А вот и нет…

Вернувшись на работу, они разбежались по своим местам, и Лиза потеряла Людмилу из виду почти до вечера. Это беспокоило ее, они ведь решили держаться вместе и не выпускать друг друга из поля зрения. Но это у них никак не получалось. Все-таки они не сиамские близнецы и у каждой своя работа. Хотя, казалось бы, что могло случиться с Людмилой среди бела дня и практически на глазах у сотрудников? И все-таки Лизу томило беспокойство.

Бегая то в виварий, то в рабочую комнату мимо петраковского кабинета, Лиза на всякий случай старалась прислушиваться, что там, внутри? Там было спокойно, временами слышалось попискивание компьютера.

Лиза не видела, когда вернулся Петраков, но, пробегая в очередной раз мимо кабинета, услышала, как он переговаривается там с Людмилой.

Часа в четыре Лиза опять засела за статью и к пяти почти все закончила. А в половине шестого из петраковского кабинета наконец-то выползла Людмила, но это была уже совершенно другая Людмила.

Она как-то сникла и поскучнела, обычно тугие и румяные щеки побледнели и обвисли, в глазах было беспокойство. На Лизины встревоженные вопросы она вяло отвечала одно – устала, болит голова.

Ну, это неудивительно. Весь день пялиться в монитор…

По дороге домой Лиза поняла, что дело плохо. Людмила еле плелась, спотыкалась, лицо ее все более серело.

– Люд, ну что случилось? – приставала к ней Лиза. – Что с тобой?

Людмила отмалчивалась, почему-то смотрела на Лизу виновато, отводила глаза. Но, в конце концов, жалобно призналась:

– Не знаю, Лизочек, как-то не по себе…

Придя домой, Людмила наотрез отказалась от ужина и, не раздеваясь, легла на кровать. Лиза тоже не стала есть, она себе места не находила от беспокойства.

Полежав немного, Людмила резко вскочила и, пробормотав: «тошнит…», опрометью кинулась в туалет. Лиза побежала за ней…

Людмилу рвало так, что казалось, она вот-вот вывернется наизнанку. Обратно в комнату она добрела, повиснув на Лизе. Уложив ее, Лиза помчалась вниз, на вахту, вызывать «Скорую помощь». На бегу она нещадно ругала себя за так и не оплаченный мобильный телефон.

– Мурашка! Ты куда разлетелась? – Снизу, из прачечной поднималась Света Николашина, неся желтый пластмассовый тазик с настиранными детскими вещичками.

– «Скорую» вызывать! – запыхавшись, выкрикнула Лиза. – Людмила заболела!

– Ну-ну-ну, сразу и «Скорую»! – Света притормозила кинувшуюся было снова бежать Лизу. – Что с ней?

Выслушав перечень симптомов, она укоризненно покрутила пальцем у виска.

– Ты че, в уме? Да ее сразу в инфекционку запрут. Знаешь, какой у них там карантин? Сорок дней! Да за это время она там и вправду какую-нибудь холеру подхватит. Там знаешь, какие лежат? Бомжи да проститутки с вокзала, сплошной сиф-парад! Оно ей надо?

– Так а что делать? – Лиза нерешительно затопталась на ступеньке.

– Сами справимся. – Света решительной рукой повернула Лизу обратно. – Траванулась небось чем-то, бывает… Со мной сколько раз было! Сейчас полечим, только за аптечкой заскочу.

Через пять минут она возникла в их комнате с обувной коробкой, на которой фломастером был намалеван красный крест, и решительно подступила к Людмиле.

– Людаха! Давай, рассказывай, чего жрала?

Людмила только постанывала и слабо отмахивалась от энергичной соседки. Припоминать «чего жрала» пришлось Лизе.

– Утром кофе, бутерброд с сыром, – старательно перечисляла она. – В обед рыба жареная, компот…

– Мя-я-со… – едва слышно простонала Людмила.

– Ой, точно! – спохватилась Лиза. – Это я рыбу ела, а Людка – бифштекс!..

– Все понятно, – авторитетно заявила Света. – Мясо! Ботулизм – вряд ли, скорее, кишпалка!

– Что? – не поняла Лиза.

– Кишпалка… ну палочка кишечная, – пояснила Света. – Повариха в сортир сбегала, руки не помыла, бифштекс не дожарила…

Лиза перекосилась от отвращения, сразу вспомнился Тамарин палец в супе. Людмила судорожно сглотнула и быстро задышала. Ее снова тошнило.

– Ниче, – утешила ее Света, – денька три поблюешь, подрищешь – и пройдет! Мураха, давай воды кипяченой!..

Подавая Свете воду, Лиза поклялась себе, что ноги их больше не будет в проклятой «рыгаловке»!

Света развела в воде марганцовку и влила в Людмилу изрядное количество бледно-розовой жидкости. Потом растолкла еще с десяток таблеток активированного угля и тоже заставила проглотить. После этой экзекуции Людмила совсем позеленела, лежала пластом с закрытыми глазами и тяжело дышала. Света гордо любовалась делом своих рук.

– Вот, учись, пока я жива, – обратилась она к Лизе. – Если хочешь знать, любую многодетную мать можно запросто, без подготовки брать на работу в МЧС.

– Так у тебя всего двое. – Лиза с сомнением поглядывала на Людмилу. Не вызвать ли все-таки «Скорую»?

– Двое, зато каких!.. – Света плотно уселась за стол. – Оба в папочку своего малахольного. Чего-чего только не творили! И бились, и травились, и током шарахались. Прикинь, Витька – четыре ему было – гвоздь стал забивать в розетку… Мураха, ты давай, чайник поставь, посижу у вас, пока Людке не полегчает.

Около двух часов Света сидела у них, пила чай и развлекала их леденящими душу историями из жизни своего семейства. За это время Людмиле и впрямь полегчало. Она начала с интересом прислушиваться к Светиным рассказам и даже выпила полкружки чаю с лимоном. У Лизы немного отлегло от души.

…На следующий день утром Людмила проснулась в состоянии, как она выразилась, «средней хреновости». Тошнить ее больше не тошнило, но о еде она даже думать не могла. Лиза уговорила ее не ходить на работу.

– Я поговорю с Зоечкой, она поймет. А если уж будет недовольна, что ты прогуливаешь без больничного, то мы выйдем в выходной и отработаем.

О том, чтобы пойти в поликлинику за больничным листом, Людмила, запуганная вчерашними рассказами Светы об «инфекционке», даже слышать не хотела.

Что-то настораживало Лизу в поведении Людмилы. Как-то странно она все время юлила глазами, не верещала, как обычно, разговаривала деланым, осторожным, лисьим голоском, как будто заметала следы. Она и вчера была странная, и Лиза все списала на болезнь, но нет, было тут что-то еще…

Понаблюдав за Людмилой, Лиза спросила прямо:

– Люда, что случилось?

– Ничего, – ответила Людмила и поспешно увела глаза в сторону. Врать она совсем не умела.

– Людка, колись! – поднажала Лиза.

– Ничего не случилось, Лизочек, правда!